Ознакомительная версия.
Тепло от карты не шло по-прежнему. Колода с остальными картами лежала рядом. Наверху – «Джокер». Милославская положила «Внушение» назад, а «Сюрприз» взяла в руку. Листопадов, заметив это, воскликнул:
– Что это вы там делаете?
– Нервы успокаиваю. Некоторые четки перебирают, а я тусую колоду, – не без иронии ответила гадалка.
Вслед за этим Яна положила ладонь на «Джокер», на задавая никакого конкретного вопроса, а просто в целом думая об исчезновении оружия. Чтобы как-то отвлечь собеседника, она весьма дружелюбно произнесла:
– Вы слишком агрессивно все воспринимаете. Моя задача – помочь Андрею Щербакову вернуть утраченное, поскольку в противном случае участь этой семьи будет не самой завидной. Согласна – мои предположения могут быть ошибочными, но вы должны рассказать о дачной вечеринке. Хотя бы потому, что сам Андрей мог забыть или невольно упустить важные детали. Пожалуйста, я очень хочу услышать вашу версию.
В этот момент Милославская напряглась и плотнее прижала ладонь к «Джокеру». К неимоверной радости экстрасенса, в руке сразу потеплело. Потоки тепла мягкими волнами побежали по телу, заставляя к себе прислушиваться. Теперь Яна только их и чувствовала. Откуда-то издалека доносился голос Листопадова, который нес откровенную чушь. Вдруг в воображении гадалки возникла следующая картина: на обочине неизвестной дороги остановился роскошный «Опель-Фронтера», черный, натертый до фантастического блеска каким-то фирменным средством по уходу за автомобилями. Автомобиль крутился перед Яной, будто стоял в салоне на специальном приспособлении перед придирчивыми богатыми покупателями. Она видела все до мелочей: зеркала, фары, бамперы, брызговики и прочее. Но самое главное – ее взгляд остановился на табличке с номерными знаками. Милославская видела их довольно отчетливо, и она сразу же отложились в ее памяти.
Внутри машины находилось четверо мужчин. Их внешний вид говорил сам за себя: толстые золотые цепи, бритые головы, дорогие спортивные костюмы. Они сначала о чем-то беседовали между собой. Слов Яна не слышала. Разговор, судя по выражению лиц, спокойным не был. Они, по всей видимости, читали друг другу нравоучения или делали упреки. Один, самый здоровый, с красным, почти свекольного цвета лицом, периодически потягивал пиво «Белый медведь» из баночки. Второй отличался избыточной жестикуляцией. Видение Яны состояло из отдельных фрагментов, раскрывающих то или иное явление действительности, поэтому она отчетливо видела только жесты этого человека и ничего другого.
Третий все время напряженно молчал и смотрел в сторону. Он был хмурый, небритый, осунувшийся, и в отличие от первого весьма худощавый. Неожиданно этот человек сделал резкое движение, даже привстал с сиденья и стал махать рукой, указывая на что-то или кого-то в окно. В этот момент дверь машины приоткрылась. Судя по всему, к ней подошел человек. Его Милославская не видела. Только мимика и жесты четверых пассажиров «Опеля» могли свидетельствовать о происходящем.
Тот, который потягивал пиво, начал разговор первым. Он говорил нервно и зло. Скорее всего, кричал: его голосовые связки необыкновенно напрягались, жилы пульсировали. Сидящие рядом смотрели в это время на незнакомца презрительно. Потом и они начали выкрикивать свои реплики, перебивая друг друга.
Милославская попыталась сосредоточиться еще больше и увидеть, кто же их гость. Но все усилия оказывались тщетными. Ничего не получалось. Она предполагала, что неизвестный оправдывается, причем очень боязливо, потому что уж слишком нагло вели себя эти, хотя и крутые, ребята. Худощавый даже один раз замахнулся на безропотного собеседника, но друзья остановили его.
Тем не менее, вскоре компания, очевидно, пришла к согласию, потому что самый здоровый вытащил из своей визитки пачку денег, отсчитал несколько купюр и протянул их незнакомцу. Какого достоинства купюры – гадалке понять не удалось.
Яна ведать не ведала, что это за люди, и какое они имеют отношение к исчезновению пистолета Щербакова. Эти господа были явно людьми не того круга, к которому принадлежал Андрей. Тем не менее, экстрасенс, задавая вопрос «Джокеру», думала именно о нем, и вообще, какой бы нелепой информация от «Сюрприза» не была, она всегда являлась важной, и рано или поздно, Милославская это понимала.
В голове гадалки царила полная неразбериха. До этого момента все ее подозрения и мысли касались только Сергея Листопадов. Теперь же круг ее соображений существенно расширился. В уравнении появились новые неизвестные. Находясь в полузабытьи, она практически не помнила, что рядом, на скамейке, сидит Шприц. Яна, размышляя, задумчиво протянула:
– Что же это за «Опель-Фронтера»?
Листопадов, который до этого времени, сотрясая руками, громко произносил какую-то фразу, сразу замолчал и уставился на Милославскую. От этого пронзающего, колкого, ядовитого взгляда женщина сразу пришла в себя. Она быстро сориентировалась во внезапно возникшей выгодной для нее ситуации и повторила ранее произнесенную фразу:
– Что же это за «Опель-Фронтера»?
Реакция Листопадова была абсолютно непредсказуемой. Тирада слов, эмоционально окрашенных довольно ярко, начиналась с брани, по смыслу весьма близкой к нецензурной.
– Идите вы к черту! Не знаю я никакого «Опеля»! В жизни его не видел, покупать не собираюсь, знакомые мои таких дорогих машин не имеют и приобретать тоже не собираются. Поэтому прошу оставить меня в покое.
– Успокойтесь, что вы так разошлись? – недоумевала Яна. – В чем дело? И почему вы так себя со мной ведете? Это по меньшей мере неприлично и, вообще, оскорбительно!
– А мне не оскорбительны все эти ваши дурацкие вопросы и язвительные словечки, подозрения, абсолютно необоснованные? Не оскорбительны, я спрашиваю? – повторил Шприц свою реплику. – Мне некогда тут с вами тары-бары разводить, предпочитаю тратить время на дела, имеющие гораздо больше здравого смысла!
Листопадов развернулся и, не попрощавшись, пошел прочь, туда, где за пышными ветвями деревьев мелькали многочисленные машины, спешащие в неизвестном направлении по улице Московской. Шаг его был быстрым, отрывистым, напряженным. Яна смотрела Сергею вслед и пыталась понять, в чем причина столь резкого поведения – является оно свидетельством виновности, или же это обычная реакция на необоснованные обвинения.
Облокотившись на спинку скамейки, Милославская стала размышлять над тем, что явило ей видение. Номер шикарной иномарки мерцал в сознании гадалки. Она достала блокнот и перенесла номер туда, поставив рядом несколько знаков вопроса. Спрашивать, действительно, было о чем. Яна не могла понять, какое отношение имеет этот автомобиль к делу, которое она расследовала. Его пассажиры, тем более, не только не проясняли ситуацию, но и в некоторой степени перечеркивали выводы и предположения, сделанные гадалкой ранее. До этого видения все размышления экстрасенса крутились в основном вокруг тех, кто был в той компании на даче. Теперь же дело в корне изменилось. Господа из таинственного «Опеля» вряд ли при каких бы то ни было условиях стали развлекаться среди людей такого круга, в который входил Щербаков. Вообще, отношения между «крутыми» и «ментами», надо сказать, дружескими назвать никогда было нельзя. Да и с намерениями поживиться оружием такие ребята бесшумно появляться в обществе отдыхающих сотрудников органов не стали бы. Открыли бы пальбу и все такое прочее. Во всяком случае, не заметить их появление практически невозможно.
Конечно, номер автомобиля, таящийся в сознании Милославской, а теперь и в ее блокноте, давал надежду, что пресловутый луч света, освещающий тьму неизвестности, все-таки появится и в какой-то мере прояснит сложившуюся ситуацию. Определить, кто владелец автомобиля, ориентируясь на его номера, можно было воспользовавшись услугами ГАИ. Знакомых там у Яны не было, зато Руденко, работая в уголовном розыске, вполне мог получить доступ к информации такого рода.
Гадалка, размышляя, побрела к тому же таксофону, с которого не так давно звонила приятелю.
– Добрый день, Семена Семеновича пригласите пожалуйста, – произнесла она, как только чей-то басовитый мужской голос послышался в трубке.
– Его нет.
– А скоро будет, не подскажете?
– А кто его спрашивает?
– Яна Борисовна Милославская.
– А-а-а… – довольным голосом протянул мужчина. – Наслышан, наслышан. Должен вам сказать, уважаемая Яна Борисовна, что Семен Семенович уехал домой и сегодня на работе уже не появится.
– С ним что-то произошло? – удивилась Яна, отлично зная, что Руденко вечно был перегружен работой, и уехать домой в середине рабочего дня для него было большой редкостью, можно сказать, нонсенсом.
– Почему же? Заслуженный отгул. Жена вернулась после долгого отсутствия. Привезла овощи, которые надо консервировать. Ну, а Руденко которую неделю без выходных. Сам Бог велел на вполне законных основаниях предоставить ему день отдыха. Вот так!
Ознакомительная версия.
