С одной стороны, оно казалось вполне обоснованным. Нельзя же возбуждать дело по факту каждого ДТП. Но этот случай все-таки был особенным. Во-первых, и происшествие совсем нетипичное, а во-вторых, его жертвой стал журналист, который специализировался на проблемных материалах.
Светлана сразу обратила внимание на то, что в деле отсутствуют многие важные документы. К примеру, коллеги из полиции поленились провести техническую экспертизу того самого злополучного велосипеда. В деле фигурировало только словосочетание «техническая неисправность», а вот какая, где она возникла и почему — там не указывалось.
«Нет, этот случай определенно вызывает интерес», — подумала она.
За годы работы Светлана научилась вчитываться в сухие строки полицейских рапортов и видеть то, что крылось между строк. В этом случае у нее сразу возникло очень много вопросов.
— Вот мы как раз и займемся расследованием этого дела, — решила она. — Завтра же и приступим. Да, завтра, именно завтра!
Она решила, что моральное право покинуть рабочее место, наконец, ею заслужено. Тем более, на часах уже перевалило за семь вечера. Вадим наверняка начал готовить ужин. И очень расстроится, если он остынет.
* * *Генерал Потапчук вышел из своего кабинета только в девять вечера. На улице уже появились первые признаки сумерек, но смог по-прежнему не желал отступать. Хотя дышать в это время было, конечно же, намного легче, чем днем.
— Эх, хоть респиратор надевай! — пожаловался он своему водителю. — На старости лет только этих экологических катастроф и не хватало!
— Так я сегодня видел людей в респираторах, и даже не одного, — ответил тот. — Совсем страшно, как будто в фильме каком фантастическом.
— Да уж, это точно на грани фантастики! Ну что, поехали?
Московские улицы казались на удивление пустынными для такой поры года. Даже на Садовом не было обычного трафика. А тротуары и вовсе выглядели почти безлюдными.
— И действительно как в каком-то фильме! — покачал головой генерал. — Даже и непривычно как-то… Кстати, Дима, а ты не слышал, что там наши ученые говорят? Долго ли еще страдать русскому народу?
— Да кто ж нынче этих ученых-то слушает? — улыбнулся водила. — Они ж еще с самого начала обещали: ну, максимум денек-два… Ничего страшного, ничего страшного…
— Это, Дим, для того, чтобы не сеять в массах панику, — изрек Потапчук. — Хотя… без паники, конечно, не обошлось.
— Вот-вот! И она намного сильнее. Так что ни властям, ни ученым не верит никто. Нашелся вот один чародей, кажется, Правдин его фамилия. Так он говорит, что этого смога еще на десять лет хватит.
— На десять лет? — присвистнул генерал. — И даже зимой смог будет?
— Конечно! Ведь он говорит, что это не от пожаров, а… кажется, враги какие-то на нас наслали. И защиты от них у правительства нет, можно и не искать.
— Вот это, Дим, и называется сеять панику, — улыбнулся Потапчук. — Такие методы обычно использовал противник для деморализации. И в сталинские времена этого Правдина твоего быстренько бы к стенке поставили. А тебя — в Сибирь, за распространение слухов.
— Это почему же Правдин-то мой? — водитель одновременно испугался и обиделся. — Он просто говорит так, а я…
— Распространяешь ложные слухи, так это называется. К тому же, еще и панические. Да еще и в самом центре Москвы, в таком историческом месте.
Как раз в это время машина огибала Кремль. Его башни и стены, как всегда светились — будто и не было никакого смога. И как всегда символ российской державы казался скромным и неубедительным опереточным домиком по сравнению с рекламными щитами, окружавшими его со всех сторон. Особенно выделялся огромный логотип «Мерседес» в знаменитом правительственном Доме на набережной.
— Но Правдин, он не паникует, он говорит, что со смогом справится, силой своего биополя, — продолжал оправдываться водитель. — То есть, что уже послезавтра он все уберет.
— Ну и флаг ему в руки, — продолжать разговор на эту тему Потапчуку не хотелось. — Знаешь что, включи лучше музыку. А то совсем грусть берет какая-то.
Водила включил радио. Но песня Элтона Джона вдруг прервалась выпуском новостей в начале часа. Дима покрутил ручку. На другой станции новости уже почему-то заканчивались. И дикторша как раз перешла к самой интересной:
«Тема, которая беспокоит в эти дни всех москвичей, — смог, внезапным пятном накрывший столицу и уже названный главным экологическим бедствием года. Ученые пока остерегаются делать свои прогнозы развития ситуации, а вот властелины тонких материй куда более решительны в своих выводах».
— Ничего себе, властелины материй! — возмутился Потапчук. Он хотел было попросить Диму переключить станцию, но любопытство все-таки взяло верх.
Тем временем диктор продолжала:
«Как утверждает известный московский целитель, духовный деятель и предстоятель Всероссийского общества «Новые руссы» Иван Правдин, ему уже почти удалось справиться с катастрофой».
Далее из динамиков стал доноситься голос самого Правдина — немного шепелявый, но очень уверенный:
«Смог стал следствием глобального космического дисбаланса, вызванного врагами русской цивилизации, теми духовными потомками хазар, которые уже не первое тысячелетие пытаются оспорить заслуженное право славянского мира на межгалактическое первенство. Удар был очень мощным, и моей астральной энергии поначалу не хватало для того, чтобы принять это противостояние. Да и самоуверенность нынешней власти мешала мне совершить чудо. Но теперь дело в корне изменилось. Получая подпитку от многих миллионов руссов, я усилил свое энергетическое поле и нанес врагу сокрушительное поражение. Да, завтра еще будет последний бой, и москвичам придется пока терпеть неудобства. Но уже послезавтра от смога не останется ничего, кроме неприятных воспоминаний. Я вас в этом уверяю!»
— Совсем уже офонарели эти ребята, плетут всякую ерунду! — возмутился Потапчук. — Травят мозг честного народа какой-то мутью. Вот ты, Дима, веришь в то, что один мужик может тучи разогнать руками? Скажи честно: веришь или нет?
— Ну, Федор Филиппович, чего уж тут верить? Доживем до послезавтра — и все сами увидим, — хитро улыбнулся водитель.
Тем временем Правдин продолжал вещать:
«Однако смог — это не самое страшное оружие, которое использует против нас безжалостный враг. Очень скоро нас, руссов, ждет новое испытание. Враги изменили траекторию движения огромного метеорита Гельмер, и теперь он движется прямо на нашу страну. 31 августа Москва, Питер и все другие крупные города России могут быть стерты с лица земли. Всего несколько секунд — и от нашей страны останется огромная вмятина и масса осколков…»
Услышав эти слова в своей маленькой квартирке, Елена Ивановна аж задрожала от ужаса. Она наглядно представила себе огромный метеорит, идущий на сближение с нашей красивой планетой. И ее фантазии были очень похожими на компьютерные 3D-модели, которые часто показывают по каналу «Дискавери».
А в голове сразу возник вопрос: «Что делать? Ну что же, что делать, чтобы избежать этой ужасной катастрофы? Ведь какой-то выход все-таки есть, его просто не может не быть. Неужели люди могут не замечать этой грядущей трагедии, не чувствовать ее приближения и жить так, как будто бы ничего не происходит? И неужели Великий Учитель не сможет справиться с этой бедой, которая ждет великий народ руссов?»
Зато перед генералом Потапчуком вопрос «Что делать?» не стоял.
— Слушай, голубчик, а выруби-ка ты радио, — попросил он водителя. — Хватит уже засорять мой бедный уставший мозг.
И его мысли тут же вошли в привычное русло. То есть вернулись к тем вопросам, ответы на которые он бесполезно пытался найти весь этот день с раннего утра.
Вечер так и не оказался мудренее утра. Да и утро рисковало не стать мудренее вечера.
Потапчук понимал, что дело постепенно заходит в тупик. И теперь вся надежда оставалась только на Слепого, на то, что эта зацепка в Керчи сработает. Что клубок начнет исправно разматываться именно с этого места и в итоге ниточка приведет в самый центр.
Вдруг телефон Потапчука зазвонил. Он взглянул на экран и сразу понял, что это был именно тот звонок, которого он ждал весь сегодняшний день.
— Опять прокол, Федор Филиппович! — удрученно выдохнул Слепой.
Дверь на крышу со скрипом отворилась. Леша Чиканос тут же вдохнул огромную порцию свежего воздуха. Вернее, воздух был относительно чистым — все же смог чувствовался и здесь, на приличной высоте. Но… все равно это было спасение!
А он-то уже думал, что конкретно попал! Что сам себя загнал в ловушку, откуда выход — только через каталажку.
У Леши было необычное хобби. В свободное от работы время — а его работа заключалась, преимущественно, в посещении всякого рода идиотских гламурных вечеринок и написании о них невнятно-похмельных репортажей — он занимался проникновением в те места, куда проникать нельзя. Несколько раз убегал от поезда в тоннелях московского метро, прошлым летом проехал на мотоцикле всю Чернобыльскую зону, а в этом году собирался преодолеть ее еще раз, но уже пешком.
