– Так вы и есть чертов дурак Мэгенхерд?
– Не обращайте внимания на старомодную вежливость, – успокоил я миллионера. – Весь мир для него состоит из двух частей: он сам и все остальные – чертовы дураки.
Мэгенхерд обернулся ко мне.
– Зачем вы с ним связались?
Генерал фыркнул.
– Вы не желаете иметь со мной дело? А я ведь неплохо на вас поработал. На вас и ваших идиотов Хелигера с Флетцем. Разве я зря брал ваши деньги?
– Ваша информация была достаточно ценной, – признал Мэгенхерд. – Но теперь я прикидываю, сколько вы запросите за информацию обо мне.
– Вы всегда можете заплатить за нее сами, – предложил генерал.
Я негромко заметил:
– Не забывайте, генерал, эту сделку мы уже заключили.
Он медленно повернулся в мою сторону.
– Конечно, Кейн, помню. Я просто считал, что стоит попробовать. Он мог и заплатить. Все они – чертовы идиоты, и он, и Флетц с Хелигером. Единственная разумная мысль пришла им в голову, – что после войны начнется бум с электроникой. Но потом? Игры в прятки с регистрацией в Лихтенштейне, акции на предъявителя и прочий вздор...
– Зачем вы с ним связались? – опять взорвался Мэгенхерд. – Теперь пойдет по всей Европе.
– Вы полагаете, о нас еще не знают?
Он вынужден был умолкнуть.
Генерал хихикнул.
– Молодой человек прав, Мэгенхерд. Так я не выужу из вас ни гроша. Ладно, есть и другие варианты... – Бледные полузакрытые глаза переключились на меня. – Полагаю, вы сумели его вытащить, потому что официального запроса пока не последовало. Что будет, когда его сделают?
Я пожал плечами. Как только подлинный Грифле сумеет одолжить несколько франков, чтобы позвонить во Францию, результат не заставит себя ждать. И для начала у инспектора Лукана будет сердечный приступ. А потом... Я еще раз пожал плечами.
– К тому времени мы уже будем в пути.
– Вы становитесь чертовым идиотом, Кейн. Как вы собираетесь это сделать?
– Думаю, генерал, пока об этом лучше умолчать.
– Теперь я понял, что вы тоже чертов идиот. Кому я это могу продать? Кому? Что вы собрались в Лихтенштейн, известно всем.
Он поднял бокал с выдохшимся шампанским, пополоскал в нем усы, потом с хлюпаньем опорожнил его и осторожно поставил на столик.
– Что вы знаете о Лихтенштейне, Кейн? Это маленькая страна. Граница со Швейцарией – всего пятнадцать километров. Проходит она по верховьям Рейна. И там всего шесть точек перехода: пять мостов и дорога через Майенфильд к Бальцерсу. Чтобы все это перекрыть, хватит дюжины полицейских. Не нужно посылать людей на розыски, проще подождать вас там.
Пауза затянулась надолго. Потом Харви встал, с удивлением глядя на меня из-под светлых бровей. Поскольку он снял пиджак, бросался в глаза револьвер за поясом.
– Я в Лихтенштейне никогда не был, – медленно начал он, а вы, Кейн? Он прав?
– Я был, – ответил я. – Он прав.
Тогда он недоуменно уставился на меня.
– Очень уж спокойно вы к этому относитесь. А раньше о чем думали?
Я пожал плечами.
– Если бы муравейник не разворошили, мы бы с ветерком промчались по любому из мостов. Те даже не охраняются. Ни пограничников, ни таможни – на Лихтенштейн распространяются таможенные законы Швейцарии. Вот граница с Австрией охраняется по-настоящему. Не было смысла преувеличивать проблемы.
Харви продолжал:
– Итак, мосты перекроют. А дорога? Нельзя с нее сойти в удобном месте и перейти границу?
Я покачал головой.
– Там укрепленный район. Дорога – единственный путь.
В этом месте долина сужается до мили в ширину и проходит между отвесными горными склонами. Это – знаменитый перевал Сент-Люцигштайг, естественная защитная позиция против агрессора, поднимающегося по Рейну. Хотя я лично не знаю, зачем агрессору двигаться вверх по Рейну. Ведь если он попытается захватить высокогорные курорты "Сент-Мориц" и "Клостеро", их цены сами по себе служат надежной защитой. Тем не менее швейцарцы двести лет укрепляли сент-Люцигштайг до самой границы с Лихтенштейном. Сейчас там все заросло травой, но в тридцатые годы они там создали нечто вроде декорации для фильма о первой мировой войне: траншеи, доты, противотанковые рвы, артиллерийские позиции. И повсюду колючая проволока. весь район в милю шириной и несколько сот метров в глубину стал огромной пробкой, запершей горловину долины.
Харви продолжал вопрошающе смотреть на меня.
– Знаете, Кейн, не помешал бы хоть какой-то план.
Я кивнул.
– Проблема в том, что мне пока ничего не приходит в голову.
Он перевел взгляд на пустой бокал в руке.
– Мне надо выпить. Нет ли у вас чего-нибудь покрепче?
Тут я вмешался:
– Ограничьтесь пока шампанским.
– Я вижу, вас это не волнует, – заметил он.
– Нет. План есть у генерала, и он его продаст.
Помолчав, генерал спросил:
– Вы так полагаете, Кейн?
– Ну разумеется. Ведь вы на нас почти не заработали, генерал. И раз заговорили сами, значит у вас есть что предложить.
Он легонько вздохнул.
– Ах, план-то у меня есть. Но в состоянии ли вы его купить?
Я пожал плечами.
– Решать мистеру Мэгенхерду. Он знает Лихтенштейн и должен понимать проблему.
Мэгенхерд не сводил с генерала пристального взгляда, казалось, собираясь заявить, что даст не больше пары пфеннигов и твердо стоять на этом.
Я поспешил заметить:
– Считаю, план нам нужен, но заплатить мы можем только в случае успеха – в конце концов, может ничего не получиться.
В голосе Мэгенхерда звучал металл.
– Я согласился оплатить организацию поездки в Лихтенштейн...
– И дорожные расходы, – добавил я.
– Да, но они оказались выше, чем я рассчитывал. Мой автомобиль разбит, яхта арестована в Бретани, багаж брошен где-то во Франции. И теперь еще...
– Ну конечно, – презрительно бросил я. – Стоит ли идти на такие жертвы? Ради какой-то жалкой доли "Каспара" в десяток миллионов. На вашем месте я все послал бы к черту и отправился отдохнуть на озеро Комо.
Взгляд его тоже пронзал металлом.
– Зачем нам его план? Разве у вас нет собственных идей?
Я пожал плечами.
– Конечно есть. И можем их попробовать, если хотите. Но все они хуже плана генерала. – Я пытался слегка сбить цену, но него нам было не обойтись.
Мэгенхерд повернулся к старику у камина.
– Сколько? Сейчас я заплачу треть.
Генерал фыркнул:
– Десять тысяч франков, и половину немедленно.
Мэгенхерд:
– Пять и половину сразу.
Генерал:
– Десять и треть сейчас.
Мэгенхерд:
– Треть от семи. Что за план?
Генерал:
– Чертовски хороший. Треть от девяти.
Вмешался я:
– Дайте ему треть от семи с половиной.
Генерал:
– Половину от шести.
Мэгенхерд поспешно бросил:
– Договорились. Три тысячи сейчас и столько же, когда мы доберемся в Лихтенштейн.
Генерал чуть заметно кивнул, закрыл глаза и вздохнул.
– Старею... Согласен, Мэгенхерд. Дайте мне чек на ваш швейцарский банк, и чтобы выплатили наличными. Сержант, принесите папку с материалами по Верхнему Рейну.
Морган потопал в соседнюю комнату.
Мэгенхерд вынул из кармана пачку чековых книжек и принялся них рыться.
– Женевский? – спросил он. Генерал кивнул, и Мэгенхерд принялся выписывать чек.
Морган вернутся с зеленой папкой. Полистав ее, генерал извлек на свет Божий большой лист, сложенный пополам. Он развернул его, внимательно изучил и осторожно оторвал один угол.
Мэгенхерд закончил с чеком и бросил его на столик. Тот протянул ему лист бумаги.
– Покажите Кейну. Возможно, он разберется, что к чему.
Я сам не был в этом уверен. Фотокопия чертежа: кривые линии, пересеченные вычерченными по линейке зигзагами, треугольниками, прямыми линиями, помеченными крестиками с полдюйма величиной. И через весь лист вилась жирная красная линия.
И вдруг все стало на свои места: план укреплений Сент-Люцигштайга. Кривые линии обозначали профиль местности, геометрические фигуры – траншеи, противотанковые рвы, ряды колючей проволоки. А красная линия...
Генерал спросил:
– Ну, поняли, что это?
– Пожалуй, да. Мы движемся по красной линии. Что это такое?
– Маршрут патрулей.
Я покачал головой с сомнением во взгляде.
– План устарел лет на двадцать...
– Ах, чертов идиот! Никто не трогал укреплений. И с какой стати?
Мэгенхерд заглянул через мое плечо.
– Это чего-то стоит? – подозрительно спросил он.
– Карта безусловно подлинная. Зачем ему держать фальшивку? Лежит, наверное, года с 1940, на всякий случай – вдруг кому понадобится.
Генерал порадовал нас своим скрипучим смешком.
Мэгенхерд потрогал оторванный угол листа.
– Что вы оторвали?
– Фамилию человека, от которого я его получил.
Я сложил карту и сунул в карман.
– Ладно, добравшись туда мы перейдем границу. Но как мы доберемся?
Старик закрыл глаза и откинулся в кресле.
