В воздухе повисла пауза.
– Вы лишаете меня возможности жить в своей стране, – неожиданно заговорил Сарафанов. – Вы требуете бросить работу и остаток жизни провести в джунглях, ожидая укуса змеи или жала вашего Ордена…
– И все же это жизнь, уважаемый Пал Матвеич. Ваши коллеги, с вашей помощью, и этого не заслужили. Жизнь за границей – не самое худшее предложение.
Вы наверняка уже думали над этим, иначе как объяснить появление ваших номерных счетов в Лихтенштейне и закрытие личных счетов в России. Как видите, мы достаточно хорошо информированы.
– В этом все дело. Я должен подумать.
– Конечно. Первого декабря вам предстоит серьезная операция по пересадке почек. После нее готовьтесь к выезду. А до операции закончите начатое дело.
Тихомиров должен уйти следом за всеми. Надеюсь узнать из газет о новом из ряда вон выходящем убийстве. Ведь вы мастак на оригинальные сюрпризы. Желаю удачи.
Сарафанов встал и вышел из кабинета.
К своей Маришке он ехал в отвратительном настроении. Сегодня ему не хотелось ее видеть, но он привык выполнять свои обещания.
***
Вечер выдался теплым и сухим, однако Юля устала и на свидание не пошла.
Она купила себе бутылку полусухого вина и возвращалась домой. Почему бы не провести один вечер у телевизора без лишней суеты, не оголяя коленки перед похотливыми взглядами ненасытных мужиков. Все они одинаковы и лишены фантазии.
Возле дома кто-то схватил ее за руку, и она вздрогнула. Резко обернувшись, девушка увидела перед собой грубоватую физиономию парня с кривой ухмылкой и холодным взглядом. Она тут же его узнала. Такие типы не забываются.
– Помнишь меня, детка?
Она его помнила. Он даже приснился ей несколько раз. Это были эротические сны, когда на ней трещали юбки по швам, а тело сгорало в жарких объятиях.
– Почему я должна тебя помнить?
Невысокий, сухопарый, он крепко держал ее руку, а ей вовсе не хотелось вырываться. Между ними возникло энергетическое поле с положительными зарядами.
Этот парень не имел ничего общего с ее вкусом и запросами, но обладал определенным магнетизмом и силой, которые никак не выражались в его внешности.
– Чего ты от меня хочешь? – спокойно спросила Юля.
– Не очень много. Я буду жить у тебя.
От такой наглости девушка оторопела. Он от пустил ее руку и указал на стоявший у тротуара «жигуленок» первой модели.
– Помоги мне перетащить вещи.
Другой на его месте получил бы оплеуху и долго слушал бы звон в собственных ушах, но Марфута вел себя слишком уверенно, словно получил приглашение и после долгих сомнений дал согласие.
– Между прочим, я замужем.
– Какое это имеет значение? Я один, и ты одна. Вдвоем проще.
Она подошла к машине. На заднем сиденье стоял компьютер без упаковочной коробки и небольшой чемодан.
– И это все твое богатство?
– Мое богатство во мне самом, а вещи связывают людям руки.
– Судя по твоей работе, тебе часто приходится бегать с места на место. И надолго ты ко мне?
– На всю жизнь. Теперь будем бегать вместе.
Она ничего не ответила. Они занесли вещи в подъезд и подняли их наверх.
В квартире Марфута вел себя так, как будто вернулся домой после длительной командировки. Она сидела на кровати и наблюдала, как ее новый жилец с деловым видом подсоединяет технику к сети и как распихивает старомодное мятое белье по полкам шкафа.
– Я даже не знаю, как тебя зовут, – усмехнулась хозяйка.
– Евгений. Оторви задницу от сексодрома и приготовь пожрать. Я голоден.
– Я тоже. Выпьешь вина?
– Непьющий. Но сегодня можно сделать исключение.
Спустя пятнадцать минут они сидели за столом, где горели свечи и стыла яичница в сковороде.
– Итак, Женечка, ты зарабатываешь тем, что отрываешь головы сволочам. Санитар общества. И много тебе платят?
– Достаточно. Важно не заработать, а сохранить заработанное. У меня это плохо получается. Если сумею накопить немного денег, то увезу тебя из Москвы. С бабками можно жить где угодно.
Юля сделала глоток вина и закурила.
– А почему ты решил, что я куда-то поеду? У меня здесь работа. У меня больной муж.
– Где ты работаешь?
– В морге. Трупы потрошу, которых становится с каждым днем все больше благодаря таким вот санитарам, как ты.
– Трупов везде хватает. Безработной не останешься. А зачем тебе больной муж? Забудь о нем.
– Как бы не так. Он скоро умрет. У него рак мозга, а жене полагается наследство. То, что мне причитается, тебе за всю жизнь не заработать.
– Я ничего не знаю о твоем наследстве, ты ничего не знаешь о моих заработках. Каждый сам по себе. Скоро ты поймешь, что кроме денег есть еще что-то, ради чего стоит трепыхаться на этом свете.
– Брось, Женечка. Я всю жизнь трепыхаюсь от зарплаты до зарплаты. Гнилое существование с оглядкой по сторонам в поисках куска хлеба. Годы идут, а просвета не видно. Мне нужно все и сейчас. Я хочу, чтобы мне завидовали и смотрели на меня с восхищением, а не мерили взглядом, как последнюю шлюху. У меня высшее образование, я молода и красива, но я не дешевка и быть ею не собираюсь.
– Зачем же ты ушла от своего богатого мужа?
– Сидеть в четырех стенах и ждать его смерти? Нет, жизнь в клетке не для меня, пусть даже золотой. Мне жаль Андрюшу, он чудный парень, умный, нежный, ласковый, и вышла я за него по любви, но мы слишком разные – и совместное сосуществование стало невыносимым. Разрыв был неизбежен. Болезнь ничего не меняла, а лишь расставила все на свои места.
– А ты стерва!
– Советую тебе не забывать об этом. И не строй на мой счет больших планов.
Меня невозможно сломать. Каждый сам по себе – это ты правильно заметил. Пусть так и будет. Что касается одиночества, и тут ты прав. Чем больше в твоей жизни мужчин, тем больше ты одинока. Пусть будет один. Живи здесь, я не возражаю.
Марфута злился. Он ехал сюда с чувством победителя, а превратился в бездомного пса, которому постелили коврик у двери.
Он встал из-за стола и начал раздеваться. Юля последовала его примеру.
– Ты прав, Женечка. Приятней заняться любовью, а не философствовать о жизни. Тем более что это у тебя получается лучше.
Они упали на кровать и превратились в комок страсти.
***
В салоне красоты клиентов было немного, цены кусались, и мастера мужского зала скучали, сидя в креслах холла в ожидании случайных гостей.
Вихров предпочитал делать стрижку и бриться у одного мастера и наведывался сюда раз в неделю. С деньгами у бывшего подполковника проблем не возникало, и он любил думать о своих делах, когда ему массировали лицо и намыливали щеки.
Сегодня Вихрову было о чем подумать, и он заехал в салон побриться.
– Константин Ильич! – толстяк с жиденькими, зализанными назад волосами встал с кресла и двинулся навстречу клиенту. – Рад вас видеть.
– Привет, Юра. Мое место свободно?
– Для вас всегда свободно. Проходите в зал.
Шесть кресел, расположенных на почтительном расстоянии друг от друга, пустовали. Море зеркал, яркий свет и неуместная ритмичная музыка, как на танцплощадке.
Вихров устроился в крайнем кресле у стены и взглянул на свое отражение.
Перед ним сидел усталый, постаревший мужчина с рублеными чертами лица и обреченным взглядом смертника. В свои тридцать четыре года он выглядел на все пятьдесят. Картина ему не понравилась, и он откинул голову на подставку.
Парикмахер запеленал клиента в простыню, убрал излишки под воротник и посмотрел на Вихрова в зеркало:
– Бритье и массаж?
– Да, Юра. Можешь не торопиться.
– Как скажете, Константин Ильич.
Когда лицо клиента покрылось мыльной пеной, в зал заглянул коллега мастера и коротко сказал:
– Юра! К телефону.
– Извините, я на секунд очку.
Вихров не слышал его, он думал о своем.
Спустя три минуты мастер вернулся. Вихров не сразу понял, что произошло.
Опасная бритва прижалась к его горлу, и чужой, незнакомый голос сказал:
– Сиди тихо, Вихров. Лезвие слишком острое, без головы остаться можно.
Вихров посмотрел в зеркало и увидел за своей спиной широкоплечего мужчину с решительным взглядом. На вид ему перевалило за полтинник, но уверенности в себе парню не занимать. Черные глаза сверлили сидевшего перед ним подполковника как буравчики, и ничего хорошего от таких людей ожидать не следовало.
Рука Вихрова соскользнула с подлокотника и поползла к поясу. Простыня плотно прилегала к костюму, и маневр был слишком заметен. Незнакомец ловко перехватил руку Вихрова, не отрывая лезвия от горла. В долю секунды на запястье защелкнулся наручник, а второе кольцо пристегнулось к подлокотнику.
Второй раз за сегодняшний день Вихров ощутил холодный метал браслетов на своих руках. Сопротивление не имело смысла.
– Что вы от меня хотите? – хриплым голосом спросил Вихров.
– Что тебе надо от Татьяны Медведевой?
Подполковник не сразу понял, о ком идет речь, но когда вспомнил, то догадался, кто стоит за его спиной. Обуявший его страх отступил. Он твердо знал, что этот тип его не убьет.
