Ознакомительная версия.
На станции Лероя прозвучал дублирующий сигнал вызова.
Седой ответил:
— Я, Дмитрий Сергеевич.
— Прокол, Валера, мы переоценили свои возможности.
— Не удалось полностью разложить импульс?
— Да, черт побери. Часть переговоров зафиксирована, но она практически ничего не дает нам.
— И что это за часть?
— Ну, во-первых, Хатим действительно говорил с Джемалом ад Дином.
— Это уже немало.
— Но и немного. Специалисты сумели раскодировать только незначительную часть текста, а именно: Хатим потребовал у Джемала выдать ему Имада Хазари, Насира и Тамида. Это те, кто, по версии Мирзы, непосредственно участвовал в убийстве семьи его брата. Хотя, что я тебе рассказываю, текст раскодированной части переговоров отправлен на компьютер Хакера. Сам посмотришь и оценишь. И еще, как только что мне стало известно, Администрация планирует вторую встречу с Хатимом.
— Когда?
— В понедельник 23-числа. Состав нашей делегации прежний: Соловьев, Домбовский плюс генерал-майор Окулин Олег Викторович.
— Кто такой Окулин?
— Заместитель Домбовского, во время войны в Афганистане восьмидесятых годов занимал должность начальника службы ракетно-артиллерийского вооружения бригады, которой командовал Домбовский, сейчас — начальник Управления РАВ Сухопутных войск. И заместитель генерал-лейтенанта Домбовского.
Седов проговорил:
— Похоже, в Москве склоняются к тому, чтобы начать вооружать формирования Хатима.
— Валера, у нас остается все меньше времени. Через две недели все основные боевые части сил по поддержанию мира покинут Афганистан, останутся только части прикрытия. И те ненадолго.
— Но как можно доверять человеку, которого в Москве совершенно не знают? Точнее, знают с его же слов.
— Ну не только со слов.
— А вы представляете, что произойдет, если оружие, предназначенное для нового Северного альянса, попадет в руки талибов?
— Я все прекрасно представляю, подполковник, посему ты с разведгруппой и находишься не в Колитвино, а в Кабуле. Ты должен узнать о Хатиме все! Даже то, что он сам о себе не знает, или то, что забыл.
— Ну, конечно, все стрелки сразу переведены на группу отряда «Z».
— А на кого, Валера, я еще могу положиться?
Седов проговорил:
— Я вас понял. Вопросы разрешите?
— Сколько угодно.
— Где планируется вторая встреча нашей делегации с Хатимом?
— Это пока не определено.
— Кто должен определить место встречи?
— Хатим!
— Понятно. А можно рассчитывать на серьезную активизацию агентурной сети СВР в Пакистане?
— По поиску семьи Джафара?
— Да.
— Ты понимаешь, Служба внешней разведки мне не подчинена, но мы с генералом Александровым попытаемся сделать все от нас зависящее, чтобы этим поискам было придано особое значение. Еще что?
— Я предлагаю установить за селением Ак-Табаз визуальное наблюдение с применением дистанционных прослушек совместно с работой Хакера. Если мы не в состоянии получить исчерпывающую информацию посредством спецоборудования и спецаппаратуры Лероя, то надо сажать контролеров с обычной прослушкой прямо у гнезда Мирзы.
— Это на твое усмотрение.
— Хакер настаивает, чтобы ему сбросили программы, которые применялись для раскрытия новейших спутниковых станций.
— Они будут переданы Хакеру.
Седов, выдержав паузу, сказал:
— Что-то подсказывает мне: вторая встреча российской делегации и Хатима будет назначена последним в кишлаке Ак-Табаз.
— Возможно, но не факт.
— А сейчас, Дмитрий Сергеевич, все не факт. Не знаю, как у вас, а у меня все более крепнет ощущение, что с нами ведется хорошо продуманная игра, в которой победитель определен заранее. И это не мы!
Белоногов повысил голос:
— Ты в панику не впадай! Ты работай, Валера! Я уверен, мы решим эту головоломку.
— Само собой. Вопрос, будет ли от ее решения хоть какой-то толк.
— У меня все!
— До связи, Дмитрий Сергеевич!
Седов бросил трубку:
— Черт бы побрал всех этих специалистов.
— Вы и меня имеете в виду? — спросил Лерой.
— Тебя нет.
— Спасибо. Вы особо не беспокойтесь. Как только на мой компьютер будут загружены специальные программы, я попытаюсь вскрыть весь текст переговоров.
— Ты знаешь, как это сделать?
— Пока нет, но не напрасно же в отряде мне присвоили кодовое имя Хакер?
Седов присел на край стола:
— Имя именем, аппаратура аппаратурой, а время временем, и его вот у нас мало. Надо выставить посты у Ак-Табаза.
— Я готов, — сказал французский капитан.
— Ты-то как раз нужен здесь. А вот кого послать к кишлаку?
— Грачева, он же тоже специалист по электронке и связист отряда.
— Кто тебя будет менять?
— Это пусть вас не волнует.
— Не хватало еще, чтобы ты свалился. Или от перенапряжения, или от передоза препаратами против сна. Вот тогда группа ослепнет на оба глаза. Останется только работать на ощупь. Нет. Грач будет с тобой. А к кишлаку пойдут Бек, Кот и человек Ниврая Фархад Редзай! Да, решено. Пригласи-ка сюда названных офицеров и открой на мониторе карту района Ак-Табаза.
— Есть, командир! Наши-то на месте, а вот Редзай!..
— Собирай наших, насчет Редзая я решу вопрос сам.
Седов прошел в отдельную комнату, соседствующую с женской половиной. Там он застал Ниврая и Наиму. Брат разговаривал с сестрой на повышенных тонах. Впрочем, при появлении Седова они замолчали. Наима выглядела растерянной. Она, закрыв лицо платком, выбежала из комнаты. Ниврай, сидевший у скатерти, разложенной на ковре, на которой стояли чайник и пиалы, указал Седову на место напротив себя. Командир группы присел, спросил:
— Извини, Асад, ваши семейные отношения не мое дело. Скажи только, если захочешь, ссора с сестрой как-то связана с Грачем?
— Да. Наима слишком доверчива, она готова верить людям на слово и искренне не понимает, что люди не так редко банально лгут, дабы добиться своей цели или просто так, ради забавы.
— Грач что-то обещал Наиме и обманул?
— Нет. Я говорил с ним. Уверен, он не обманет Наиму, как это часто делают мужчины в отношениях с женщиной, он не воспользуется ее чувствами, чтобы получить свое. Но дело в другом. Грач-то как раз ведет себя в пределах приличия, а вот Наима вбила себе в голову, что капитан полюбил ее. Ну, а она влюбилась в него чуть ли не с первого взгляда. Вот я и пытался объяснить Наиме, что жизнь не так проста, как ей кажется, и преподносит иногда такие жестокие уроки, что у человека пропадает желание жить. Наима же ничего не желает слушать. Она уверена, понимаете, господин Седой, уверена, что ваш подчиненный непременно заберет ее с собой. И не вините Грача, я знаю, он подобных обещаний не давал, это все фантазии Наимы, превратившиеся в уверенность. И что дальше делать, не знаю. У нас женщины если любят, то любят до смерти. И предпочтут смерть, если их любовь разрушит ложь. Я не хочу потерять Наиму, но и заставить русского офицера любить сестру я тоже не могу.
— Да, — проговорил Седов, — дилемма. Но этот вопрос мы как-нибудь решим. И потом, мне кажется, Грач впервые так серьезно относится к женщине, а я уж его знаю как облупленного. Так что, может быть, и у него любовь?
— Если бы это было так, но вы пришли ко мне по другому вопросу.
— Да, я же не мог знать, что ты беседуешь с сестрой.
— Я слушаю вас, Седой!
— Мне нужен Фархад Редзай!
— Никаких проблем. Позвоню, и он подъедет.
— Нет, не совсем так, Редзай нужен мне как член боевой разведывательной подгруппы, которой предстоит установить визуальное непосредственное наблюдение за усадьбой считающейся погибшей семьи Джафара.
— Что ж, и это вполне решаемо. А вы уверены, что непосредственное наблюдение за домом Джафара вам даст что-то существенное?
— Посмотрим. По крайней мере мы будем точно знать, что происходит в этой усадьбе.
— Но разве Хакер не осуществляет контроль над Ак-Табазом?
— Осуществляет, да вот, как выяснилось, далеко не полный!
— Не понял вас!
Седов доложил Нивраю о ситуации с выходом Хатима в эфир по секретной экспериментальной спутниковой станции, которую не смогли раскрыть ни Хакер, ни идентичные профильные устройства спецслужб в Москве.
Выслушав командира группы, Ниврай воскликнул:
— Но откуда у Хатима такая станция?
— Он же, если ты запамятовал, Асад, формально до сих пор является первым заместителем и, можно сказать, преемником руководителя террористической организации «Свет веры» Джемала ад Дина. Талибы закупили десять станций, две из них они могли отдать Джемалу. А тот, ничего не подозревая, Мирзе Хатиму.
— А Мирза Хатим, — в унисон Седову сказал Ниврай, — сразу же после встречи с российской делегацией помчался в Ак-Табаз и связался по этой закрытой станции с Джемалом. Зачем, если Хатим утверждает, что ведет самостоятельную политику?
Ознакомительная версия.
