под Авдеевку.
Город, расположенный в тринадцати километрах от столицы Донбасса к северу, в верховьях реки Каменки, занимает площадь в двадцать девять квадратных километров. До войны его население составляло тридцать пять тысяч человек, теперь стало меньше. Главным промышленным предприятием являлся коксохимический завод, превращенный украинскими захватчиками в мощный укрепрайон. Авдеевка является частью донецко-макеевской агломерации, и позиции вокруг нее позволяют контролировать северные окраины Донецка с Ясиноватой, южную часть Горловки, а также скоростную рокадную трассу М 04 Донецк — Горловка.
По данным разведки ополчения, Авдеевку обороняла пятнадцатитысячная группировка ВСУ, включающая в себя боевиков «Правого сектора» [9], нацбаты «Айдар» [10] с «Донбассом» [11] и «Львовом», а кроме того, иностранные наемники.
Внимание сидящих на броне бойцов ДРГ привлек возникший справа в небе летящий предмет.
— Беспилотник, — задрал голову в каске Вояж.
А от головы и конца колонны вверх уже неслись пулеметные трассы, пересекались. На солнце блеснули осколки, беспилотник уничтожен. Машины, однако, тут же резко увеличили ход. Спустя пару минут в километре позади на дороге вспучились разрывы.
— Не успел точно навести, гад! — проорал, стоя в люке, командир их бэтээра в шлемофоне и с рацией в руке.
Что такое беспилотники, все хорошо знали. В ходе спецоперации их активно использовали украинские войска, получив от стран НАТО. Имелись квадрокоптеры и у ополчения, купленные для него волонтерами на пожертвования граждан. В батальоне таких наличествовало два, один с тепловизором. Использовались эти аппараты для ведения воздушной разведки, целеуказания и выявления вражеских снайперов. Операторы состояли при штабе и являлись ценными спецами. Их работу Максим однажды наблюдал, занимая неподалеку снайперскую позицию. В течение двадцати минут, пользуясь пультом с джойстиками и планшетом, с помощью такой «игрушки», парящей над развалинами, парни выявили скопление противника в соседнем квартале. Координаты передали на минометную батарею, та дала несколько залпов, смешав нацистов с землей. А летательный аппарат, тихо жужжа, между тем приземлился с ними рядом и смолк.
— Где ж вы такому научились, ребята? — перебежал к ним Максим.
— В кружке юных техников, — озорно подмигнул один.
А второй добавил:
— Жизнь заставила.
Они споро убрали пульт с планшетом в чехол и, прихватив коптер, ушли в тыл…
Между тем с той стороны, куда двигалась колонна, стали доноситься звуки канонады, она усиливалась по мере приближения к городу. А когда вдали возникли окраины с заводскими трубами, затянутые пеленой дыма, головной УАЗ свернул с трассы на проселок, показывая дорогу всей колонне, и через несколько километров колонна автомобилей спустилась в песчаный карьер, густо поросший по склонам деревьями и кустарниками.
Головной УАЗ остановился, хлопнули дверцы, навстречу из кустов терна вышли трое. С оружием, в камуфляже и белыми повязками на рукавах. Эти повязки ввели еще в начале спецоперации, чтобы отличать своих от врагов. Это были разведчики из батальона «Пятнашка».
Как и «Спарта», батальон был сформирован в 2014 году из местных жителей и добровольцев, прибывших с Кавказа. Командовал подразделением тридцатишестилетний Ахра Авидзба, с позывным Абхаз. «Пятнашка» участвовала во всех основных сражениях за Донбасс. Совместно со «Спартой» и «Сомали» освобождала Донецкий аэропорт, участвовала во взятии Углегорска и боях под Марьинкой. Теперь с весны батальон сражался под Авдеевкой, разведчики прибыли для встречи.
Обнявшись, командиры обменялись рукопожатиями, бойцам отдали команду выгружаться.
Ночью батальон занял позиции рядом, в окопах, отбитых бойцами «Пятнашки» у противника. Абхаз пригласил Колыму к себе в блиндаж, хорошо заглубленный в землю и бетонированный, тоже доставшийся подразделению от нацистов. Развернув на столе карту при свете фонаря, командир обрисовал обстановку.
Обстановка на данном участке сложилась совсем не простая. Противник создал вокруг Авдеевки глубокоэшелонированную оборону с минными полями, а сам город превратил в укрепрайон. Помимо автоматического стрелкового оружия, враг имел полевую артиллерию, РСЗО и бронетехнику, включая танки. Именно отсюда велись наиболее интенсивные обстрелы Донецка с Макеевкой и Горловки.
Во время совещания открылась металлическая дверь, вниз по ступеням спустился мужчина лет тридцати в раскладке, камуфляже и с автоматом.
— Знакомься, — представил его Абхаз. — Комбат российских мотострелков. Твой сосед справа.
— Майор Бочков, — протянул тот руку в предохранительной перчатке.
— Комбат «Спарты» Колыма, — пожал ее дончанин.
— Как же, наслышан, — уселся на лавку гость, сняв каску. — Хорошо воюете, ребята.
— Вы тоже.
Разговор продолжился в деловом тоне. Предстояло обсудить самые насущные дела. Майор дополнил обстановку, уточняя ее на карте, оговорили вопросы взаимодействия.
— Может, по пять капель для знакомства? — когда закончили, предложил Абхаз.
— А почему нет? — щелкнул кнопкой планшетки Бочков.
— Заур, — обернулся назад Абхаз.
— Я, командир.
— Давай, что там у нас есть.
Из полумрака блиндажа возник кряжистый бородач с вещмешком в руке. Через несколько минут на столе красовалась бутылка виски «Бурбон», пачка галет, сухая колбаса и три солдатские кружки.
— Нехило живете, — кивнул на виски майор. — Откуда?
— Хохлы бросили, когда бежали. Тут у них был командный пункт, — блеснул широкой улыбкой Абхаз.
Откупорив бутылку, плеснул в кружки. Сдвинув кружки, мужчины выпили, крякнув, закусили.
— Ну ладно, бывайте, ребята, я пошел, — надел каску майор, затянув на подбородке ремешок. И, взяв со стола автомат, поднялся наверх.
Абхаз с Колымой выкурили по сигарете и тоже расстались. У каждого были еще дела.
Утром, как только заалел восток, загромыхало с новой силой. Из-за позиций союзных сил ударила артиллерия, в небе пронеслись штурмовики, на линии нацистской обороны вспучились разрывы. В ответ оттуда открыла огонь самоходка, часто захлопали минометы. Начался боевой день.
Тактика ополчения оставалась прежней: просачиваться в город сквозь разбитые укрепления небольшими группами, занимая дом за домом. На участке «Пятнашки» и ее соседей это оказалось проблематичным. Впереди на расстоянии в полторы сотни метров простиралось заросшее травой заброшенное поле, с установленными на нем минами-ловушками. Это были так называемые неизвлекаемые мины, на них уже поплатились жизнью несколько саперов.
Прошедшие затем двое суток ничего не изменили, комбаты ломали голову, что предпринять. Сошлись в конце концов на следующем плане: использовать имевшуюся у мотострелков самоходную машину разминирования, прозванную в войсках Змеем Горынычем. Та сделает проход, через него пойдет атака.
А перед рассветом третьих суток, в самую темень, боевое охранение «Спарты», выдвинутое вперед на фланге, задержало старика лет шестидесяти, худого и жилистого. Старик сообщил, что он из города и имеет важные сведения. Пришедшего тут же доставили к комбату.
— Тебя как зовут, отец? — поинтересовался разбуженный Колыма, сонно зевая.
— Рубан Николай Петрович.
— Что за сведения?
— Вот. — Николай Петрович извлек из кармана сложенный вчетверо листок и протянул его комбату.
Колыма развернул бумагу. На нем был аккуратно выполненный чертеж.
— Это что? — Колыма придвинул фонарь ближе.
— Схема украинской обороны на вашем участке, командир.
