Ознакомительная версия.
— Очень приятно, — съязвил Гиря. Он оглянулся по сторонам, слегка нагнулся и тихо проговорил: — Зря вы пришли сюда. Если нас увидят вместе…
— Тебе конец, — закончил за него Турецкий. — Поэтому ты заинтересован в том, чтобы наша беседа прошла как можно быстрее. Давай сделаем так. Я буду задавать вопросы, ты — отвечать. Как только вопросы у меня закончатся, я уйду. И можешь валить на все четыре стороны, я тебя больше никогда не потревожу.
— Правда? — недоверчиво покосившись на Турецкого, пробурчал Гиря.
— Правда, правда. Слово мента.
Гиря ощерил в усмешке желтоватые зубы.
— И нечего скалиться, — осадил его Александр Борисович. — У меня тоже времени в обрез, так что приступим к беседе. Первый вопрос такой. После того как ты обчистил ящик стола Воронова, кому ты отдал все негативы?
Гиря оттопырил нижнюю губу и презрительно процедил сквозь зубы:
— Не понимаю, о чем ты, начальник.
— О Воронове и о его квартире, — сказал Александр Борисович.
— Воронов? В первый раз слы…
— Молчать! — рявкнул Турецкий так, что на него заоборачивались посетители за соседними столиками.
Гиря побледнел. Затем вдруг попытался встать, но Турецкий железной рукой усадил его на место.
— Будешь сидеть здесь, пока я тебя не отпущу, — веско и властно произнес он. — И если ты думаешь, что я шучу, ты жестоко ошибаешься. Вот где вы у меня уже все сидите! — Турецкий энергично провел ребром ладони по кадыку. — Будь моя воля, я бы с вами не валандался. Набил бы вас по сто человек в камеру и…
— Тише, начальник, тише, — сказал Гиря и пугливо зыркнул глазами по сторонам. — Вижу, ты мужик серьезный. С тобой не забалуешь. Но подумай сам: зачем мне подставляться? Я тебе сейчас про себя наговорю, а ты меня потом за мои откровения в камеру.
— Если ответишь на мои вопросы честно, никакой камеры тебе не будет, — отрезал Александр Борисович.
Гиря несколько секунд вглядывался в лицо Турецкого, пытаясь понять — стоит ли ему доверять или нет. Наконец вздохнул и кивнул:
— Ладно, начальник. Твоя взяла. Негативы я взял. Да только далеко с ними не ушел. В скверике возле метро меня догнал этот тип… Андрей Маратович. Я было собрался начистить ему хлебало, но этот фраерок ствол достал. И на меня наставил. А под дулом пистолета, известное дело, не то что негативы, нательный крест отдашь.
— Ты отдал ему все?
— А как же. Он меня и обыскал. Даже в мотню залез, не побрезговал, гаденыш.
— Ясно. — Александр Борисович сдвинул брови. — Он тебе не сказал, зачем ему эти негативы?
Гиря удивленно уставился на Турецкого.
— Ясное дело, нет. С какого рожна ему передо мной выплясывать? Это человек серьезный. Был бы в зоне, стал бы авторитетом, зуб даю.
— Ты успел просмотреть негативы?
— Я?
— Ну не я же.
— Э-э-э… Да как сказать… Ну, глянул сквозь них на лампочку, пока в комнате был. Там одни голые тела. А на конвертиках еще фамилии были.
— Запомнил хоть несколько?
— Что ты, начальник. Только Мохова. И то потому, что его искал. У меня еще в школе за стихи двойки были. Память никакая. А со школы я и последние ее остатки на дне стакана оставил. Так что — извини.
Турецкий молчал, разглядывая бандита. Тот поежился.
— Зря ты мне не веришь, начальник. Сам подумай: какой резон мне от тебя таиться?
Турецкий задумчиво почесал пальцем переносицу, не сводя глаз с уголовника
— Значит, нет, говоришь, резона?
— Нет, начальник. Я у тебя под колпаком. — Гиря отхлебнул пива и пожал плечами. — Я все тебе рассказал, начальник. Не сомневайся. Мне скрывать нечего. Выгоды все равно никакой. А покрывать я этого гаденыша не собираюсь. Он ведь не блатной, а так, фраерок.
— Ну что ж… — Турецкий поднялся из-за столика. — Рад был с вами пообщаться, Павел Иванович. Не балуйте.
— Уж постараюсь, — в тон ему ответил Гиря. — И запомните: я в этой… сваре участвовать не хочу. Так себе и запишите.
— Что записать? — не понял Турецкий.
— А вот то, что я вам сказал. Эта свара не для меня, ясно?
Александр Борисович пожал плечами, вмял окурок в пепельницу, повернулся и зашагал к выходу.
8ИЗ ДНЕВНИКА ТУРЕЦКОГО
«“Эта свара не для меня! Так и запомните!”
Напутствуемый этими мудрыми словами, я потопал из ресторана, оставив господина Гирю наедине с бокалом пива. Что-то мне подсказывает, что в его компании Гиря чувствует себя намного уютнее, чем в моей.
А я между тем заделался заправским писателем. Если так пойдет и дальше, то в Москву отсюда улечу с десятью толстыми тетрадями, исписанными мелким, убористым почерком. Потом опубликую рукопись под названием… ну, хоть бы и «Записки неудачника». И получу за них Нобелевскую премию. Меркулов от зависти помрет. А я ему даже на водку с премии не отстегну. Не заслужил!
Ладно. Итак, Андрей Долгов. Этот тип интересует меня все больше. Личность весьма загадочная. Сотрудники отзываются о нем хорошо. Знает дело, всегда поможет советом, строг, но справедлив, даже Мохов без него как без рук. Но при этом очевидно, что в офисе его побаиваются, причем даже больше, чем самого Хозяина.
Парень, безусловно, пробивной и неглупый. Хитрый. Себе на уме. Уж не метит ли он на место Хозяина? Пусть не сейчас, а годика этак через три-четыре… У этого пострела наверняка вся жизнь расписана как по нотам. Интересно, кем он себя видит лет через тридцать? Президентом России? Вполне может быть. Амбиций у этого парня хватит и на то, чтобы стать Президентом земного шара. Если вовремя по носу не щелкнут.
Парень очень скрытный, но в эмоциях распущенный, я бы даже сказал — разнузданный. Слишком пренебрежительно думает об окружающих. Считает себя умнее всех — вот это мы и используем. Когда начинает нервничать, становится несдержан на язык. Хотя ничего существенного пока не сказал.
Интуиция мне подсказывает, что Долгов что-то задумал. Решил ввязаться в игру и сыграть сам. Но на чьей стороне? — вот вопрос. Но обо всем по порядку.
Встретились мы в его кабинете. На этот раз Долгов был приветлив, почти радушен. Усадил за стол, велел принести кофе. (Кофе у парня, кстати, знатный. Не то что у его шефа.) Напившись кофе, приступил к разговору. Начал, как водится, издалека. Погода-политика, шансы на избрание — пятое-десятое. Постепенно подвел его к теме и ошарашил вопросом.
— Изволите, — говорю, — отдать негативы или мне силой у вас их забрать?
Парень, однако, не растерялся. Усмехнулся мне в физиономию улыбкой хитрого степного лиса и говорит:
— О каких негативах изволите говорить? Не понимаю-с.
— А о тех самых, которые вы из товарища Гири вытряхнули, — отвечаю. — В сквере возле метро. Припоминаете?
Озабоченным его лицо не стало, но в глазах что-то этакое промелькнуло. Секунд десять этот тип раздумывал, затем кивнул и говорит:
— Черт с вами. Считайте, что раскусили. Я действительно ездил к Воронову и забрал у него негативы. Вернее, негативы забрал Гиря, а я из него их, как вы верно заметили, вытряхнул.
— Это я знаю и без вас, — говорю. — Но хотелось бы узнать, где они теперь?
— Негативы-то? — Парень оскалился. — А их, — говорит, — не существует больше в природе.
— Как так? — спрашиваю.
Он развел руками:
— А вот так. Думаете, я их у Гири забрал, чтобы шантажом заниматься? Вовсе нет. Я забрал их, чтобы уничтожить.
— Весьма похвально. И где они теперь?
— Похоже, вы меня плохо слушаете. Я ведь говорю — я их забрал, чтобы уничтожить. И я их уничтожил.
— Ай-яй-яй, — говорю.
— Что делать, — отвечает. — Да там все равно ничего интересного не было, кроме голых задниц.
— Задницы-то небось всё сплошь высокопоставленные?
Долгов усмехнулся, этак коварно, как Яго из «Отелло».
— Не без этого, — отвечает. — Потому и уничтожил. Не хочу осложнять людям жизнь. Да и себе не собираюсь. И потом: много на этих фотках все равно не заработаешь. А вот жизни лишиться можешь. Здесь вам не Москва, здесь человеческая жизнь гроша ломаного не стоит.
И смотрит на меня “со значением”. “Уж не про мою ли жизнь ты говоришь, приятель?” — думаю.
Вгляделся я в его лицо и понял: этот, если понадобится, ни перед чем не остановится. Ладно. Нет негативов и не надо.
— Какие еще новости? — спрашиваю.
Он подбородочек свой острый пальцем потер и отвечает задумчиво:
— Хлеб подорожал. А на завтра обещают солнечную погоду.
И глазками черными на меня зырк. Ну, думаю, бестия! С тобой просто так не сладишь. Это тебе не шакал Гиря и не жиголо Воронов.
— Есть у вас тут хорошие места для пикников? — спрашиваю. — Шашлычков хочется, мочи нет.
Долгов мне мило так улыбнулся и отвечает:
— Для вас найдем!
На том и распрощались.
А я вот теперь сижу у себя в номере и думаю: неужели я потерял хватку? Неужели меня пора отправлять в утиль? Приехал, чтобы найти интернет-хулигана, а сам занимаюсь черт знает чем. И никаких зацепок. Толку воду в ступе и потихоньку закладываю за воротник. Больше и забот нет.
Ознакомительная версия.
