Ознакомительная версия.
Видимо, Всевышний в этот день был на стороне Мохаммада и его людей: прошло около часа – и командир пиратов с помощью своего бинокля уже подробно рассмотрел стоявшее на якоре почти у самого обрывистого берега неведомое суденышко. Чуть выше и левее на травянистой кромке обрыва на бледно-голубом фоне неба четко вырисовывался силуэт автомобиля – судя по очертаниям, мощный внедорожник.
– Если наши друзья из Лондона не ошиблись с координатами, то это корыто, вполне возможно, и есть то, что нам нужно, – Мохаммад подхватил со штурманского столика ракетницу и переломил толстый ствол, проверяя, с ракетой того ли цвета вставлен патрон. Все верно, сигнал был правильный, заранее условленный. Выйдя из рубки на открытую палубу, мужчина поднял ракетницу и нажал спуск: в небо, оставляя светло-дымовой след, рванулась ярко-зеленая ракета. Через минуту с берега последовал ответный сигнал – тоже зеленый.
– Слава Аллаху, это они, – Мохаммад вернулся в рубку и, небрежно швыряя ракетницу на столик, скомандовал: – Давай поближе к их баркасу… или что там у них…
На взаимное настороженное обнюхивание у двух «волчьих стай» ушло совсем немного времени. А в том, что перед ним настоящие матерые волки, Мохаммад ни секунды не усомнился. По едва уловимым, но хорошо известным посвященным признакам полицейские всех стран почти мгновенно вычисляют в толпе тех, кто имел сомнительное удовольствие несколько лет провести в тюрьме. Уголовники, в свою очередь, так же быстро определяют служителей закона. То же самое можно сказать и о тех, для кого профессией стала война. Люди, не понаслышке знающие, как выглядит смерть, сразу узнают друг друга по особому, знающему взгляду – это трудно объяснить, но, тем не менее, так оно и есть.
Переговоры быстро закончились и началась работа: до темноты оставалось не так уж и много времени, а сделать нужно было многое.
Компрессор усердно молотил поршнем, нагнетая воздух в мятую гору прочной прорезиненной ткани, и вскоре гора начала расти в объеме, медленными рывками расправляться, превращаясь в солидных размеров надувной понтон. Когда он, надежно закрепленный на растяжках и угловых якорях, почти недвижно лег на широкую морскую спину, на него тут же были переправлены две ручные лебедки, с помощью которых и должен был осуществиться подъем затопленных ящиков. У лебедок встали люди из команды Мохаммада, а со стороны отряда Джексона в дело вступили Скат и Тритон, уже облаченные в свои гидрокостюмы и полное снаряжение. Задача боевых пловцов была самой что ни на есть мирной: подвести тросы под ящики и присмотреть за тем, чтобы подъем прошел без происшествий вроде соскользнувшего троса или чего-либо подобного.
Капитан Катков – как, впрочем, и старший мичман Троянов, прошедший курс подрывного дела и не раз занимавшийся как постановкой мин, так и разминированием, – свою задачу простенькой не считал. Не считал именно по той причине, что слишком хорошо представлял, чем может грозить неразорвавшийся снаряд или авиабомба. Во время хранения на складе та же мина спокойно полеживает себе на стеллаже или в уютном прочном ящике и практически безопасна, пока в ее корпус не ввинчен взрыватель и мина не поставлена на боевой взвод. Но если приличных размеров боеприпас по какой-либо причине падал-кувыркался… Ни один сапер не сможет поручиться за то, что взрывное устройство в полном порядке. Вполне может статься и так, что легкого комариного чиха будет достаточно, чтобы поврежденный и, вполне возможно, замерший на полпути взрыватель завершил свою работу.
Глубина была метров двенадцать, течения как такового не ощущалось, зато отчетливо было видно, как мутная грязно-серая толща воды колышет еще более мутные, расплывчатые облака грунта – не то поднятого со дна, не то приносимого откатной волной со стороны каменистого берега. В голубоватом свете сильных фонарей, которыми пользовались пловцы, лежавшие метрах в трех друг от друга длинные ящики были хорошо видны. Скат, сжимая в руке конец мягкого и гибкого троса, подплыл к первому ящику. Несильно работая длинными ластами, чтобы удержаться на месте, схватился свободной рукой за угол и попытался подсунуть трос под ящик – ничего не получилось, днище сантиметров на двадцать-тридцать утопало в грунте. Попытка проделать то же самое на другом конце ящика оказалась более успешной. Катков подал знак Тритону; тот подплыл к торцу ящика, схватился за нижние углы и, упираясь ногами в грунт, максимально осторожно, буквально сантиметр за сантиметром начал приподнимать упакованную в дерево торпеду. Катков также по чуть-чуть продвигал вдоль корпуса заведенную под днище петлю…
Наконец, оба троса были накрепко затянуты надежными петлями-узлами, и пловцы, с силой работая руками и ногами, устремились к светлой колышущейся поверхности. Вынырнув, Скат показал на пальцах «о’кей» и вместе с напарником торопливо устремился подальше от понтона – под прикрытие корпуса своей лодки, с борта которой за операцией подъема бесстрастно наблюдал Джексон.
Стоявшие у лебедок бандиты – а по совместительству и матросы капитана Мохаммада – проводили взглядами аквалангистов и вопросительно посмотрели на своего командира и капитана. Тот молча кивнул и большим пальцем показал международный жест, означающий «вира помалу!».
Заработали лебедки, наматывая на маленькие барабаны тросы. Вскоре слабина была выбрана; тросы потихоньку натянулись, дрогнули раз-другой и плавно, виток за витком наматываясь на барабаны, потянули из глубины опасный груз. Из воды показался ящик; еще минута, и матросы аккуратно завели и опустили его на понтон.
Джексон, сохраняя внешнее спокойствие и полное безразличие, все же внутренне дрогнул, когда увидел, как Мохаммад ловко спрыгнул в надувную лодку и, быстро преодолев разделявшие судно бандитов и понтон три десятка метров, перебрался на плавучую площадку и начал тщательно осматривать мокрый, облепленный илом и ракушками ящик. «Научное судно» в это время отработало машиной «малый назад» и предусмотрительно отошло подальше от опасного понтона.
В руках пиратского главаря появился самый обычный топорик, и сомалиец без долгих раздумий начал умело вскрывать крышку, под которой прятался желанный приз. С противным визгом и скрипом поддались лезвию топора какие-то хитрые, винтообразные гвозди. Вскоре Мохаммад аккуратно отложил в сторону дощатую крышку и начал вытаскивать из ящика гидроизоляционный слой и прочие упаковочные материалы, оберегавшие длинное и узкое туловище торпеды. Наконец, с помощью остальных находившихся на понтоне пиратов торпеда была извлечена из ящика и с максимальными предосторожностями размещена на брезенте, уложенном в несколько слоев.
«Какой, однако, смелый мальчик, – мысленно одобрительно хмыкнул Джексон, которому, естественно, ничего не было известно о том, что сомалиец в прошлом окончил советское военно-морское училище. – Не вздумалось бы ему по корпусу топором постучать – типа правильно ли звенит…»
Мохаммад стучать по корпусу, конечно же, не стал. Зато чуть ли не по сантиметру просмотрел все швы, крепления, таблички – все было в полной сохранности, без малейших следов повреждений, ржавчины или сырости. Умели на заводах оборонки упаковывать боеприпасы должным образом… После поверхностного осмотра в руках сомалийца блеснула отвертка, и исследование торпеды было продолжено. Мохаммад явно со знанием дела откручивал какие-то лючки, все осматривал и одобрительно кивал. Примерно через час торпеда с прежними предосторожностями снова была уложена в ящик и с помощью стреловидного крана перегружена на базовое судно.
– Все о’кей, джентльмены, – объявил Мохаммад во всеуслышание и обратился непосредственно к Джексону: – Командуйте, сэр! Ваши люди могут начинать работу со вторым ящиком.
Прошло еще часа полтора, и опасная, напряженная работа была закончена: обе торпеды перегружены на палубу пиратского судна, понтон демонтирован и уложен в трюм. Все оказалось даже проще и обыденнее, чем можно было себе представить. Скат, уже переодевшийся в обычную одежду, устало кивнул в сторону сомалийского судна, на котором заканчивались под руководством Мохаммада авральные работы по подготовке к обратному рейсу, и спросил у Джексона:
– И что дальше? Так просто и расстанемся? А если им предложить услуги опытных боевых пловцов, а? Может, клюнут…
На заманчивое предложение главарь пиратов дал весьма своеобразный ответ. Когда пловцы и Джексон подгребли на надувной лодке к борту сомалийца и объявили о своем намерении переговорить с капитаном, тот появился в сопровождении двух молчаливых бойцов, сжимавших в жилистых руках автоматы Калашникова. Явно намекая именно на этот «весомый автоматический аргумент», Мохаммад, едва выслушав предложение Джексона, отрицательно покачал головой.
Ознакомительная версия.
