Ознакомительная версия.
После очередного выстрела одного из рядовых враг неожиданно прекратил огонь. Солдаты внутренних войск отчетливо услышали фразу на русском: «Быстро отступаем к морю!» и звук стремительно удаляющихся шагов. Командиры зафыркали, поднимая подчиненных в атаку. Те в полусогнутом положении, держа перед собой автоматы, рванули вперед. Они бежали в том же направлении, куда отступил противник. Никому не пришло в голову трезво оценить ситуацию и элементарно вспомнить план местности. Ведь тогда бы точно не было этой безрассудной то ли погони, то ли атаки с подспудной целью оттеснить противника в море. Не было бы по одной простой причине – у моря был обрыв. И вот на бегу строй «вэвэшников» сиганул вниз, не увидев, что дорога под ногами закончилась. С десяток, а то и больше человек свалились на песок. Кто-то подвернул ногу. Кто-то руку. Кто-то покатился кубарем, ломая шею. Всех охватили растерянность, обида и злость. Враг, затянувший их в ловушку, вдруг исчез. Но падение было лишь частью беды для солдат внутренних войск. Иранцы, не давая им опомниться, начали их расстреливать с двух сторон. И лишь та часть солдат, которая ранее плелась в хвосте атакующих, вдруг оказалась в более выгодном положении. Сообразив, что к чему, эта часть солдат начала обстрел противника. И впервые за весь бой это имело некий положительный для бойцов ВВ эффект – несколько исламистов были ранены, снизили интенсивность огня и постарались уйти в противоположные стороны, приблизившись к кромке моря. Но вместе с тем проявили себя их товарищи, находившиеся в засадах на обрыве. Сперва один, а затем второй диверсант бросили в направлении стрелявших солдат по гранате. Раздались два взрыва, а затем крики противника. Остатки солдат были вынуждены отступить и занять оборонительную позицию на дальних подступах к последнему месту столкновения. Иранцы перегруппировались. Двое остались удерживать арьегард бойцов внутренних войск, которые после всего случившегося боялись даже носом повести. Другие же двинулись в здание тюрьмы, так как получили сигнал о помощи от единственного выжившего их товарища.
* * *
Начальник тюрьмы и спецназовский майор благодаря сообщениям командиров практически уничтоженного иранцами взвода ВВ приблизительно представляли картину произошедшего. Авангард спецназовцев был в спешном порядке оснащен специальными защитными щитами и быстро направился к входу в крайний тюремный корпус. Бойцы стремительно преодолели череду раскуроченных пулеметными выстрелами дверей. Оставшийся в живых диверсант по-прежнему прижимался к дверям одной из камер, ожидая помощи от своих подельников. Однако вместо помощи подоспела вражеская группа. Понимая, что конец близок, он передернул затвор автомата и начал стрелять по закрытым щитами спецназовцам. Пули ударялись о щиты, но делали в них лишь небольшие вмятины. Тем не менее исламист продолжал стрельбу.
Спецназовцы сразу же после первых выстрелов со стороны тюремного коридора сгруппировались особым образом. Они создали из щитов эдакую стену с небольшим «окошком», выполнявшим функцию бойницы. Через нее один из спецназовцев выпустил по сопротивляющемуся гранату со слезоточивым газом и сразу после этого открыл практически прицельный огонь. Иранец принял на себя основную порцию газа и стал захлебываться от кашля и слез. Частично в зону поражения вошли и ближайшие тюремные камеры. Заключенные и без того негодовали. Сейчас же они, громко кашляляя, стали стучать в двери, требуя выпустить их. Но зэков никто не слушал. Главным было нейтрализовать иранца. Спецназовец, призванный это сделать, произвел еще несколько выстрелов. Диверсант не мог отстреливаться, вражеские пули пробили ему оба плеча и правое легкое. Он едва дышал, втягивая в себя воздух с огромной концентрацией слезоточивого газа. «Убери оружие, и мы гарантируем тебе жизнь!» – прокричал спецназовец сначала на родном языке, а затем для надежности повторил еще и по-русски. Противник в лучах фонарика и тусклой коридорной лампочки (электрическое обеспечение в тюрьме только-только восстановили) сделал вялое движение рукой, а затем ногой. Он отбрасывал от себя автомат. Опасаясь подвоха, спецназовцы двинулись к нему той же стеной из щитов. Но тот никак не реагировал на их приближение, лишь прерывисто дышал. Спецназовцы были готовы разомкнуть щиты, надеть на запястья диверсанта наручники и унести наружу для медпомощи и допроса. Но едва они это сделали, как исламист нажал на кнопку того самого взрывного устройства, которое так и не удалось ранее установить на двери. Произошел немалой силы взрыв, уничтоживший иранца и нескольких спецназовцев. Большинство же бойцов было контужено. Также взрывом вырвало двери ближайшей камеры. Но несмотря на призрачную близость свободы, ни один зэк не торопился выйти в коридор.
Уцелевшие после взрыва спецназовцы оповестили по рации командование об инциденте. Майор, изъясняясь на повышенных тонах, переключил внимание бойцов на цокольный этаж. Именно оттуда двигалась новая угроза, и прибор теплового видения пусть еще не вполне четко фиксировал ее приближение. Командир отправил на помощь поредевшей группе подкрепление. Только что брошенные в тюремный корпус бойцы, так же как и их недавние предшественники, были снаряжены пуленепробиваемыми щитами. Однако практика тех же предшественников показала, что щиты не являлись стопроцентной гарантией защищенности. С другой стороны, никто из них не знал, насколько сильным был враг и каким оружием обладал. А оставшиеся в живых иранцы на самом деле были изрядно потрепаны. Безусловно, им удалось сдержать натиск слабообученных солдат срочной службы ВВ. Однако легкость, с какой они это сделали, была все-таки мнимой. Патроны были почти на исходе. Граната осталась и вовсе одна. Но всё же исламисты не собирались отступать.
Спецназовцы и диверсанты схлестнулись в коридоре цокольного этажа. Перестрелка завязалась мгновенно. Бойцы укрывались от вражеских выстрелов за щитами. Иноземцы использовали в качестве укрытия стены камеры, где еще совсем недавно находился экипаж «Астрахани». Они то и дело выныривали из-за стены, чтобы отправить одну-две пули в сторону надвигающегося клина. Но желаемых результатов стрельба не давала ни одной, ни другой стороне. Однако у бойцов все-таки имелось преимущество. Они не оставались на месте, а постепенно продвигались вперед, приближаясь к входу в раскуроченную камеру. Иранцам пришлось немного изменить тактику. Теперь они стреляли не напрямую по наступающим, а чуть выше их. Надеялись на то, что пули рикошетом от стен или потолка ударят по спецназовцам. И действительно, несколько пуль отскочило от железобетонного перекрытия, ранив бойцов. Их строй немного разладился. Увидев это, диверсанты решили не медлить и воспользоваться последней гранатой. Один из них вынырнул из-за стены, готовясь метнуть ее. Но в это время произошло нечто неожиданное. Ему в лицо ударил ярчайший луч света. Это был прожектор, который по приказу майора опустили на цокольный этаж. Иранец в свете прожектора был как на ладони. Он сощурил глаза, но все же метнул гранату в суетящийся строй спецназовцев. Бойцы, несмотря на то что включение прожектора оказалось неожиданностью и для них, открыли прицельный огонь. Враг, изрешеченный пулями, рухнул вниз прежде, чем брошенная им граната долетела да переднего края строя. В последний момент кто-то из спецназовцев, внезапно отбросив щит, резко размахнулся автоматом и молниеносно отбил прикладом летящую гранату. Она отскочила назад и влетела в разбитый прежними взрывами дверной проем. Взрыв произошел уже за стеной. Исламисты, прятавшиеся там, попали в зону поражения. Спецназовцы двинулись в атаку. Они стреляли по всем, кто попадался им на глаза, не выясняя, живые перед ними или мертвые. Зачистка внутри камеры длилась несколько секунд. Затем бойцы через пролом в стене направились наружу. Последние из уцелевших иранцев продолжали сдерживать остатки взвода внутренних войск. Спецназовцы быстро определили их местонахождение и обстреляли из самонаводящегося гранатомета. Эту серьезную игрушку поднесли бойцы из замыкающей группы – те, кто недавно доставил в цокольный этаж прожектор. Огневая точка противника была уничтожена буквально за две-три секунды. Когда спецназовцы вышли на эту точку, их чуть было не обстреляли «вэвэшники». «Дружественный огонь» удалось остановить лишь чудом. Совместными усилиями спецназовцев и солдат были обшарены окрестности. Ни одной живой души, которая бы могла оказаться в числе соучастников нападения на тюрьму, найдено не было. Об этом немедленно доложили командованию и стали ждать указаний о дальнейших действиях. Указаний, однако, не поступило…
* * *
Все драматические события ночи обошлись без прямого участия Басмача. Находясь на катере, он до последнего надеялся, что иранцы сумеют выполнить задачу. Однако этого не случилось. «Менты» победили, русские моряки остались в «тюряге». Поэтому бандитский главарь принял единственно верное для себя решение – «валить отсюда подальше». Конечно, имелась вероятность, что кто-то из иранцев после всей этой катавасии останется живым. Но спасение своей шкуры было куда более важной задачей, чем тупое ожидание под боком неизвестно чего. К тому же основную долю оплаты за свои услуги Басмач от иранских диверсантов получил. Так что можно сматываться.
Ознакомительная версия.
