Ознакомительная версия.
– Мое направление, – согласно подтвердил полковник. – То есть одно из нескольких.
Хозяин кабинета принялся перебирать документы.
– Странно, однако, вы в этом направлении работаете. Курчатовский институт – режимный объект, с мощнейшей системой собственной безопасности. Четырнадцать НИИ и одиннадцать федеральных агентств, и все это вроде бы плотно контролируется. Или должно контролироваться. И вот некий криминальный авторитет Зеленцов с очень средним образованием… который знает разве что, где находится таблица умножения на зеленой тетрадке, умудряется завербовать одного из ведущих специалистов… Как это могло случиться?
– У него зарплата в пять раз меньше, чем у буфетчицы в аналогичном институте Евросоюза, – хмуро напомнил Шароев. – Вот и побудительный фактор вербовочной ситуации… Что касается остального, то в так называемой охранной фирме Зеленцова работают профессионалы. Бывшие милиционеры, военные контрразведчики… И даже бывшие наши коллеги. Они и разработали механизм вербовки.
Собеседник проигнорировал реплику.
– Ладно, ихняя собственная безопасность проморгала, с ними мы еще будем разбираться… – продолжал он. – Но там же двойной контроль! Второй – с вашей стороны. Ведь у вас должны были быть и собственные оперативные источники!
– Наш информатор сообщил о возможной вербовке некоего ведущего специалиста, – спокойно ответствовал полковник. – Мы проверили – сведения косвенно подтвердились. Однако источник утечки информации по горячим следам установить не удалось. Информатора вычислили и ликвидировали люди из охранной фирмы Зеленцова, и это уже не наша вина.
– Допустим, не ваша. Форс-мажор, понимаю. Однако далее начинаются совсем необъяснимые вещи. Вы устанавливаете связь с прожженным уголовником, так называемым вором в законе Фоминым Валерием Николаевичем, криминальная кличка Монах. Зачем он вам понадобился, позвольте узнать?
– Фомин – единственный человек, который способен повлиять на Зеленцова в нужном нам направлении. Это действительно очень серьезный уголовный авторитет – если так можно выразиться, всероссийского масштаба.
– И что – повлиял?
– Пока Фомин также находится в оперативной разработке, – неопределенно ответил Шароев. – Объект весьма специфический, к нему нужен особый подход. Я пытался повлиять на него несколько раз… Что произошло в районе Ваганьковского кладбища, написано в моем рапорте.
– Меня интересуют не частности, а конечный результат. И что же мы в результате получили? Двое сотрудников «наружки» едва не погибли от рук бандитов в Подмосковье. Утрачена ценная аппаратура. В районе Ваганьковского – сценка в духе девяностых, со стрельбой, автопогонями и трупами. А эффективность вашего направления практически нулевая, – завершил заместитель директора.
Полковник не ответил. Насколько он знал, хозяин кабинета никогда не был оперативником, и объяснить ему все тонкости работы было невозможно. Замдиректора Конторы, типичный чиновник от госбезопасности, требовал только конечный результат, и его вполне можно было понять. Впрочем, тревожил не столько тон заместителя директора, сколько присутствие в кабинете странного незнакомца с костистой осетровой физиономией. Все это время он лишь молчал, то и дело заглядывая в папку с оперативными отчетами.
Хозяин кабинета продолжал ровным металлическим голосом:
– Тем временем Зеленцов наладил вполне грамотный и выгодный чейндж: он в Колумбию – гостайны, полученные за копейки от завербованного специалиста-атомщика, колумбийские спецслужбы ему – кокаин. Более того: цены на кокаин на московском черном рынке уже упали в полтора раза. Как вы все это объясните?
– Зеленцова можно арестовать в любой момент, – парировал Шароев. – Улик на него для следствия и суда более чем достаточно. Даже с учетом того, что карты памяти с записывающих устройств из аппаратуры «наружки» его бандитам удалось изъять. Но, арестуй мы Зеленцова, сразу вспугнем его латиноамериканских партнеров. А нам необходимо выяснить всю цепочку.
– Допустим. И какие же ваши планы?
– Работать и дальше в этом направлении. Вдумчиво, кропотливо и без лишних движений… Рано или поздно Зеленцов засуетится, наделает ошибок, и тогда…
И тут неожиданно подал голос незнакомец:
– Если вы уж хотите работать, то давайте я вам кое-что объясню… – объявил он едким кислотным голосом. – Мы прекрасно знаем источник утечки гостайн. Могу даже поделиться, если любопытно.
Перед Шароевым легла фотография лысоватого мужчины в тяжелых роговых очках, и полковник сразу же узнал в нем одного из ведущих специалистов Курчатовского, которого он, впрочем, давно уже подозревал в сливе информации.
– Простите, с кем имею честь? – Полковник вопросительно взглянул на хозяина кабинета.
Тот назвал ведомство, которое представлял неизвестный, и Шароеву стало немного не по себе. Ведомство это, подчинявшееся Кремлю по так называемому принципу «прямого лифта», хотя и считалось формально силовым, однако занималось преимущественно тем, что сейчас принято именовать «деятельностью хозяйствующих субъектов». Даже тут, на Лубянке, эту структуру старались лишний раз не упоминать: слишком уж малосимпатичными делами она занималась, слишком уж велики были у нее властные полномочия…
Шароев поперхнулся.
– Слушаю вас, товарищ генерал.
– Приказывать я вам не имею права, не в моей власти, – по-хозяйски продолжил мужчина с костистым лицом. – А подчиняться мне – не в вашей субординации. Однако некоторые вводные могу озвучить. Этого ученого, завербованного Зеленцовым, ни в коем случае не трогать.
– Простите, не понял… – Полковник даже не пытался скрыть своего удивления. – То есть пусть и дальше гостайны на сторону сливает?
– Вот именно. Дело в том, что научные разработки, которыми занимается его отдел, хотя и кажутся очень креативными и перспективными, но на самом-то деле признаны совершенно тупиковыми. Однако при этом они весьма капиталоемки. Так что ничего страшного. Колумбийцы наверняка действуют не сами, а по конкретной наводке из Штатов. Не сомневаюсь, что рано или поздно они даже захотят заполучить этого ученого, переманив к себе. Или через Зеленцова, или по другим каналам. Они проявят к нему интерес, ваша служба обязательно будет изображать серьезное противодействие. Но только изображать, для блезиру. Так что пусть занимается своими фантастическими изысканиями и дальше, но уже не в России, выбрасывая чужие деньги на ветер.
– Теперь что касается самого Зеленцова, – подхватил замдиректора ФСБ. – Он пока нам нужен. Ни в коем случае его не трогайте. Будем считать, что это проходная пешка в нашей оперативной шахматной партии. А уж судьба пешки – незначительное обстоятельство, не зависящее от успеха или неуспеха всего турнира. Понимаете мою мысль?
Шароев хотел было поправить – мол, «вашей», а не «нашей партии», однако разумно промолчал. К тому же он не совсем понимал, о чьей именно партии идет речь – родного ведомства или же прокремлевской структуры.
– Да, мы прекрасно отдаем себе отчет, что за свои сомнительные действия он получает из Колумбии кокаин, – продолжал высокопоставленный гость Лубянки. – Но, думаю, мы сумеем нейтрализовать и эти последствия.
Сквозь открытую форточку в кабинет пробивался легкий сквозняк. Снаружи доносились приглушенный гул Лубянской площади, клаксоны автомобилей, гомон толпы. Полковник почему-то поймал себя на мысли, что ему очень хочется подняться и, не прощаясь, идти из кабинета куда глаза глядят и больше никогда сюда не возвращаться.
– Разрешите обратиться, – откашлялся он.
– Прошу.
– Уж если криминальному авторитету Зеленцову по кличке Дюк отводится роль «проходной пешки», получается, что ему и дальше можно заниматься откровенной уголовщиной? И чем дальше, тем больше? У меня уже сейчас подробные материалы как минимум по шести убийствам, организованным его так называемой охранной фирмой. Доказательная база такова, что хватит на пожизненное и ему, и Александру Заикину, и еще нескольким подручным. А уж о присвоении чужой собственности, рейдерстве, мошенничестве с недвижимостью и кредитами, легализации преступно нажитого имущества и обо всем остальном просто молчу.
– Бывают случаи, когда интересы государства стоят выше узкокорпоративных, – с весьма недовольным видом парировал гость из прокремлевской хозяйственно-силовой структуры. – Считаем целесообразным, если кокаин он будет сбывать не в России, а в одной из третьих стран, весьма недружественной нам. К тому же только через него мы сможем переправить за океан этого ученого с его бесперспективными, но очень капиталоемкими проектами, что в конечном итоге сыграет против наших потенциальных врагов. – Несколько смягчившись, он добавил: – Надеюсь, мы хорошо поняли друг друга?
Ознакомительная версия.
