– Рядом имеются участки с аналогичными параметрами?
– Хотите прикупить участок, пробурить наклонную скважину на этот? Хитро.
– Я этого не говорил, это ваши фантазии. Но ход ваших мыслей мне определенно нравится.
– Это написано у вас на лице. Нет, рядом таких участков нет. Есть в тридцати милях на юг, но там сланцевая нефть, по нынешним меркам, дорогая.
– Скажите, а люди, которые тренируются на поле, они не представляют угрозы для подрыва участка?
– Они тренируются в отдалении на учебных скважинах. Их близко никто не подпускает к законсервированным. Понимают, что малейшая ошибка приведет к непоправимому ущербу. Поэтому люди Гейтса контролируют поле. В основном днем. Ночью хватает сигнализации. Но ее часто выключают. Животные бегают, ложные срабатывания.
– Отчего их не разместили на другом поле?
– Наверное, потому, что это сложно легендировать. Здесь, понятное дело, поле, городок нефтяников. Случайные люди не появляются. Если кто и будет, так сразу Рональд и его люди берут его в оборот.
– Инструктируют арабов ваши люди?
– Редко. Часто меня приглашают. Показываю, где слабые места у буровых и «качалок», что нефть выкачивают. Это кажется, что, заложи взрывчатку под опору буровой, и… взрыв, и все загорится. Не так это. Все зависит, какие цели поставлены. Если просто подорвать установку без пожара, чтобы выгнать оттуда людей, а потом в кратчайшие сроки ее восстановить и самим заниматься добычей и контрабандой нефти, – это одна задача. Если нужен подрыв с максимальным ущербом, чтобы с фонтаном огня, – другая.
– Вы сами пострадали на пожаре. Других людей вам не жалко?
– Там арабы и из России. Они будут подрывать на Ближнем Востоке и в России. Мне не жалко ни тех, ни других. Из-за них я перестал быть полноценным мужчиной! Жаль, что в Израиле не добывают нефть! Вот там бы я сам устроил грандиозное огненное шоу!
– Понятно. Я спросил это для поддержания разговора. Расскажите мне еще про этот участок и соседний, а также о законсервированных скважинах. Толщина бетонной «заглушки», какие датчики расположены на «дне пробки».
И он начал рассказывать. Потом открыл ноутбук, показал служебные документы. Я смотрел широко раскрытыми глазами на экран и запоминал. Карта местности, где расположены законсервированные скважины. Характеристики каждой скважины. Граница участка. Обзор по каждому прилегающему участку. Характеристика по разведочному бурению. А вот и карты по взрывному исследованию. Полный пакет документов. Их так много, что я не могу уже усвоить, переварить и запомнить. Надо сделать паузу.
– Может, по чашке кофе? – предложил я. – Смотрю, у вас прекрасная кофе-машина.
– И по стопочке водочки, – добавил Евгений.
– Только по одной. Мне, если можно, со льдом и с соком или с содовой.
– Нет! Вы мне передали весточку от родных, поэтому будем пить по-русски!
– Боюсь, что не смогу.
– По единой.
– Это как?
– Просто по одной стопке. И хватит.
– Ну, если по одной… – неуверенно протянул я.
– Чего вы боитесь? Когда я перебрался в Штаты, меня поразило, что люди пьют виски без закуски. Наливают виски и пьют, не закусывая!
– Но они же не пьют, как русские! Русские, я сам видел, был как-то с ними в ресторане, могут выпить огромное количество водки и не пьянеть! – разыграл я удивление.
– Никакого секрета в употреблении водки нет. Для русских главное не выпивка, а общение в ходе нее. Вот вы о чем говорите на ваших сейшенах?
– О работе.
– О чем вы тогда говорили с русскими?
– Обо всем. Я удивился, что они прекрасно ориентируются в географии, в политике, в экономике, в геополитике. Наверное, нет вопроса, о котором они бы не имели представление. Мы сосредоточены только на работе, а русские готовы говорить много обо всем – и мало о делах. Это удивляет.
– Вот и ключ к восприятию и различию двух культур. А то, что мало говорят за столом о делах, так оно и понятно. Работа и на работе надоела. Ты пришел расслабиться в кругу друзей, а не дела решать. Такого натворишь, что потом за всю жизнь не рассчитаешься. Идет взаимное понимание собеседника – близок ли ты по духу или нет, можно ли тебе доверять. Русские мало читают документы. Если верят, значит, доверяют партнеру.
– Это я заметил. Они почти не читают контракты. Даже если включить там пункт, что в случае высадки марсиан сумма контракта удваивается, они подмахнут не глядя. Так на Западе дела не делают.
– Ментальность, друг мой, ментальность. Для вас главное – деньги, для России – люди, отношения, потом уже деньги. Пока мода на договоры не пришла с Запада, то сделки никто не подписывал, просто ударяли по рукам, и все. Были такие слова, как «честь» и «бесчестие». Сейчас даже в России эти слова по телевизору не употребляют. «Всюду деньги, деньги, деньги. Всюду деньги, господа! А без денег жизнь плохая, не годится никуда!» – вдруг пропел Евгений. Хорошо пропел, душевно.
Я удивленно поднял брови. Он понял мою реакцию и пояснил:
– Это слова из русской песни. Аналог вашему «Мани, мани» АББА.
– Понятно.
Я внимательно посмотрел на него, и он как-то поежился под моим взглядом.
– Давайте так. Я скачаю на свой планшет видео из России с вашей карты памяти, а на освободившееся место закачаю информацию о людях, что здесь тренируются.
– Джон, мне неинтересны ваши боевики. Меня интересуют только участки. Только бизнес.
– Я все равно сброшу.
– Как вам будет угодно.
– Может, продадите кому-нибудь информацию. Вы же торгуете информацией.
Он проделал несколько манипуляций, загружая с моей флеш-карты видео на планшет. Сам пошел к кофе-машине, запустил программу.
– Вам какой кофе?
– Покрепче.
– С молоком? С сахаром?
– Знаете, что такое кофе по-ирландски?
– 70 процентов виски и 30 – крепкого кофе?
– Да. Именно так. У вас есть ирландский виски?
– Где-то был. Мне он самому нравится больше шотландского и американского. Не такой вонючий. Когда заканчивается водка, то пью первым его. Но водка у меня заканчивается редко. Поэтому початая бутылка ирландского виски где-то есть.
Скотников полез в шкаф и быстро нашел виски.
– А позвольте спросить, отчего вы пьете такой кофе?
– День долгий был, ночь затянулась. Чтобы не спать. Так в Англии меня научили. Бодрит.
– Согласен. В России мы тоже пили кофе с коньяком. Только варили его. Если не было коньяка, то в ход шел спирт, водка, самогон. Вы пили в России самогон?
– Не довелось. И, судя по вашему описанию, не горю желанием.
Скотников выдернул пробку из бутылки, понюхал, посмотрел через бутылку на свет, потом покрутил ее и сделал приличный глоток из горлышка. Крякнул, медленно выдохнул, вытер рукавом губы.
– Нормально. Думал, может, испортился или выдохся. Пойдет. В самый раз.
Тем временем кофе готовили и наливали в чашки.
Евгений достал из холодильника бутылку водки, доверху налил две стопки.
– Я же говорил, что выпью с вами водку. За весть, что перевернула все в голове. Думал, что у жены уже другой мужчина. Да и на детей выросших посмотреть – это тоже счастье. Спасибо! За вас!
Мы чокнулись. Скотт употребил свою стопку одним махом. Я выпил половину и заметил:
– А как же мы сейчас будем пить кофе по-ирландски?
– Нормально будем. Это бодрит.
Было видно, что Евгений снова «поплыл». Надо заканчивать. Получать информацию.
Кофе готов. Сделал глоток адского варева. То, что Скотников умел варить такой кофе – нет сомнений. Он бодрит. Адское варево. Сердце, как мотор, которому вдавили в пол акселератор, заработало. Мозги прочистились. Сон, вялость прошли. На лбу выступила испарина. Уши запылали. Значит, и мозгу жарко. Уши – это радиатор для охлаждения мозга.
– Ну что, Джон! Видео, думаю, уже скачалось. Я бы очень хотел получить информацию по участкам.
– Конечно!
Он вставил мою карту в свой компьютер и начал загружать информацию. Туда же полетела и информация о лицах. Фото, краткая биография, справка, псевдонимы, чему и когда обучали в этом лагере.
Получалось, что не у всех была одинаковая система подготовки. Тут были специалисты по подрыву, а были те, кто должен грамотно охранять те самые буровые, перекрывать подходы противника к ним. Контрпартизанские методы ведения войны. Теоретическое тушение пожаров на скважинах. Обнаружение и снятие зарядов. Маскировка на местности. Много чего еще. Но это так, прикладной факультатив. В Центре будет интересно, но у меня задание иное.
Копирование закончилось. Я спрятал карту памяти в карман. Тепло попрощался со Скотниковым и вернулся в мотель.
Народ уже закончил праздновать день рождения Билла и разошелся. Свет горел только над гаражом. На часах почти час ночи. И хотя вокруг было тихо, меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают.
