– И передал им ксерокопию! Где же ты ксерокс нашел, когда тут все было разрушено и разграблено?
– В подвале. Там просто завалило вход в мастерские реставраторов и… электроэнергия отсутствовала не во всем здании. Даже сейчас еще кое-какие помещения не обесточены. А Джадазиру я сразу сказал, что не знаю о месте нахождения оригинала карты, но что копия сделана именно с нее, я это слышал от ученых.
– Может, ты знаешь, старик, где боевики закладывали заряды, где копали большие ямы, где устраивали бункер для размещения пульта дистанционного управления? – Зимин задавал вопросы Ададу по-арабски, успевая переводить их смысл Сидорину и Котову. Он старался давить на старика, убеждать его, что военные знают практически все, что им нужны лишь детали, небольшая реальная помощь. И что старик спасает себя самого, а вместе с собой и город! Не знает сам, так, может, знает кого-то, кто владеет информацией по минированию Пальмиры.
– Знаю такого человека, – вдруг выпалил Адад и торжествующим взглядом посмотрел в глаза сначала переводчику, а потом двум другим русским офицерам. – Я вспомнил! Он охранял меня, когда я некоторое время был под арестом. Он и еще другие, но другие были равнодушными людьми, а этот меня успокаивал и говорил, что все будет хорошо, даже еду два раза приносил.
– Почему ты думаешь, что он что-то знает о пульте дистанционного управления? – спросил Зимин.
– Джадазир ему очень доверял. Я видел, как он ему давал поручения, и не раз. А еще этот человек приходил к Джадазиру с докладами.
– И он такого доверенного человека поставил простым охранником? – удивился Зимин.
– Не простым охранником, – возразил старик, – и я не был простым узником. Я был личным узником Джадазира. Он собирался проверить, верна ли карта, которую я ему принес, и не хотел, чтобы обо мне знали другие боевики.
– Как звали этого человека?
– Его звали Марон Захирак. Он простой крестьянин, его не очень волнует историческое наследие. Его интересуют только деньги, потому что у него большая семья в Эс-Саане, а прокормиться сельским хозяйством сложно.
– Ты думаешь, он может что-то знать о том, что здесь готовил Джадазир?
– Думаю, должен знать. Джадазир ему доверял. А Джадазир доверял не всем. Он был очень недоверчивым человеком, я в этом убедился, пока меня держали взаперти. Он все очень тщательно проверял. Я думаю, он и людей сначала так же тщательно проверял, прежде чем приближать к себе. Я знал одного старика, его Джадазир держал возле себя только потому, что с ним можно было просто поговорить о жизни. А ведь все считали его молчуном.
– Интересно, а что ты знаешь об этом старике?
– Ничего. Да и поздно уже, он попался мне среди убитых.
– Что рассказывал о своей семье и о себе Захирак?
Адад вздохнул, наморщил лоб и стал методично рассказывать все, что знал о Захираке, что слышал от него за время своего плена.
Через час они остались одни. Сидорин, по обыкновению, начал мерить шагами помещение, Котов крутил в зубах спичку и смотрел в стену, о чем-то напряженно думая, Зимин выжидательно смотрел на обоих.
– Итак, – заговорил Сидорин, – этот Захирак был в охране, когда создавалась эта минная ловушка. Он может знать место, где спрятан пульт дистанционного управления. Но, с другой стороны, он – человек, приближенный к Джадазиру.
– Завода больше нет, – напомнил Котов, – Джадазира тоже. Если Захирак был с ним, то он погиб в Фалли во время авиационного налета наших штурмовиков.
– Отсюда боевики не уходили, их отсюда с треском выбили, – решил вставить свое слово Зимин. – И этот Захирак не мог не понимать своим крестьянским умом, что дело швах! Он вполне мог не поехать со всеми в Фалли, если именно туда и вернулась команда Джадазира.
– Это все эмоции, – тихо, но не очень уверенно ответил Сидорин. – Мог – не мог, гадание на кофейной гуще.
– Почему же гадание? – Котов вытащил спичку изо рта. – Джадазир погиб, но кто-то ведь сюда с картой пытался пробраться. Есть последователи великого дела! Но где эти последователи после смерти отца-основателя Джадазира сейчас квартируют, мы не знаем. Зато знаем про Марона Захирака. Я не склонен думать, что он бросил разбойное занятие и направил стопы домой. Халява затягивает. Но я думаю, что ум крестьянина Захирака устроен вполне практично. Он ведь должен переправлять своей семье деньги и иные материальные блага, ради которых, собственно, и воюет. А значит, семья может знать, где их муж и отец в настоящее время находится. Ну, хотя бы с точностью до населенного пункта.
– Авантюра, – с сомнением покачал головой Сидорин.
– Ну почему? – пожал плечами Котов. – Мы ведь знаем, что свои секретные подразделения, свои базы боевики никогда не размещают прямо в больших населенных пунктах. А это дает нам шанс даже на окраине большого города вычислить расположение такой базы или такого лагеря. Разве нет?
– Черт, ситуация исключительно дурацкая, – проворчал полковник. – Мы тыркаемся, как слепые котята, следим носом за каждым порывом ветерка, который доносит до нас запах колбаски.
– Михаил Николаевич, да вы лирик! – засмеялся Котов. – А если честно, то ситуация мне видится немного другой. Например, мы пытаемся при абсолютном недостатке информации продвинуться в этом деле и выполнить приказ. И нам многое удается. Дело осталось за малым, только это малое и есть самое главное. Найти и обезвредить пульт дистанционного управления.
– Я прошу прощения, товарищ полковник, – сказал Зимин. – А почему бы нам не соединить два таких факта, как не просто наличие пункта управления, а его расположение на территории исторического комплекса и участие в группе прорыва шахидки-смертницы? Ведь при подрыве всего этого минного узла из точки расположения пульта дистанционного управления взрывающий обязательно погибнет. Значит, пульт может быть размещен в самом центре, а не где-то с краю, в безопасном месте.
– Правильный вывод, – согласился Котов. – Мы это учитывали.
– Да-да, – покивал Сидорин. – Все так. Скажи Белову, чтобы завтра прочесывать периметр больше не выходил. И Ивлиев пусть своих парней отзовет. Бессмысленно все это, время и силы теряем.
– Сирийцы усилили охрану подходов к Пальмире? – спросил Котов.
– Да, сейчас я доволен тем, как они все организовали. А завтра прибудет группа Стрельникова.
– Жирно, две группы спецназа военной разведки в одной точке, – покачал головой капитан. – Что, из Москвы жмут?
– Тебе лучше не знать, – отрезал полковник. – Стрельников займется периметром, будет работать в тесной связке с сирийцами. Если где-то у них есть упущения, он их ликвидирует. Главное, чтобы не пропустить в Пальмиру в ближайшие несколько дней других диверсионных групп.
– Значит, вы даете мне «добро»? – улыбнулся Котов и подмигнул Зимину.
– Что с тобой поделаешь, Боря, ты опять прав. В данный момент у нас просто нет другого решения. Оперативными мерами, через агентуру, мы можем месяц искать выходы на тех, кто пытается прорваться сюда. Эту работу мы тоже будем делать, но нам нужны быстрые решения. Когда ты сможешь подготовить группу к рейду?
– Завтра к вечеру. Нужно пополнить немножко маскарадных костюмов и разучить с ребятами побольше ходовых фраз на арабском. В этот раз мы будем разыгрывать из себя группу боевиков.
– Не особенно наглейте там, а то вам мгновенно на «хвост» сядут, и уйти не успеете.
– Да, будем работать аккуратно, – согласно кивнул капитан. – Нам ведь информацию собирать нужно. А уж когда что-то наклюнется, тогда вместе с вами и примем решение. Может, здесь все раньше решится в нужную сторону, кто знает.
– Кто знает, – повторил Сидорин. – Не люблю таких слов. Они как-то сразу создают впечатление, что ты отстаешь в ситуации на шаг. А идти следом – все равно что идти на поводу, тебя, как жеребенка, под уздцы ведут.
Северная часть провинции Хомс
Это была неприметная высота, которая нависала над шоссе. Этим шоссе не пользовались даже до войны, его перестали ремонтировать и очищать лет пятнадцать назад. По какой-то причине оно оказалось нерентабельным, хотя соединяло Хомс и Эс-Сауру. Сейчас им пользовались лишь караваны боевиков, отправлявших с юга на север нефть, а назад боеприпасы, оружие, снаряжение. Лишь небольшой участок шоссе, километров в пятьдесят, еще использовался, и именно его и защищала эта высотка, даже не отмеченная на карте. Командир роты сирийской армии накиб[9] Боутрос лежал рядом с капитаном Котовым и рассматривал высоту в бинокль. Лейтенант Зимин, пытаясь скрыть возбуждение перед боем, сидел рядом с командиром и ждал, когда понадобится его помощь переводчика.
Вся эта ночная операция нужна была для того, чтобы руководство вооруженной оппозиции не заподозрило, что на подконтрольную им территорию пробился спецназ или иного назначения группа. Все многочисленные оппозиционные группировки давно уже поняли, что в Сирии работает российский спецназ, который выполняет очень много специфических задач. И боевики начали охоту за всеми подозрительными группами вооруженных и даже безоружных людей. Правда, действия эти были бессистемными, хаотичными. А некоторые командиры вообще считали это паранойей своих руководителей, нагнетающих обстановку на подконтрольной территории в условиях задержки выплат наемникам и снижения сумм выплат.
