Она была сейчас словно ребенок, который с упоением играет в солдатики, и для которого смерть и кровь являются чисто условными понятиями.
Расстреляв очередной магазин, Фрост бросился к канаве, на ходу доставая новый. Возле его ушей словно гудели невидимые мухи и пчелы, норовя ужалить. Вот внезапно одна из них добилась своего — шею капитана обожгло огнем, и он тут же почувствовал, как за воротник рубашки скользнула теплая струйка крови.
Фрост тяжело шлепнулся в канаву, обдав себя брызгами грязи. Однако автомат он держал в высоко поднятой руке и ни одна капля не попала на корпус “Узи”.
Капитан быстро вскинул свое оружие и дважды нажал на спуск. Двое агентов КГБ повалились на землю, но за ними бежали все новые и новые люди. Метким выстрелом Фрост уложил еще одного русского — высокого светловолосого парня, — а потом вскочил и, низко пригнувшись, побежал туда, где залегли Джессика и О’Хара.
Вновь над его головой загудел рой рассерженных свинцовых пчел; трескотня автоматов становилась все громче. Фрост все же добежал и свалился на землю рядом с Джессикой. Тут же он услышал знакомый раскатистый звук — это О’Хара бабахнул из своего револьвера.
Перестрелка продолжалась еще некоторое время. Агенты КГБ медленно, но упрямо окружали двух мужчин и женщину, которые уже остались, практически, без боеприпасов. Красные несли, правда, большие потери, но их людские ресурсы казались неисчерпаемыми — все время подходили новые и новые подкрепления.
Фрост дал последнюю короткую очередь из “Узи” и отбросил автомат. Все патроны закончились. Теперь оставался только браунинг с двумя обоймами. Капитан вытащил его из кобуры, тщательно прицелился и выстрелил. Еще один русский покатился в грязь, оставляя за собой кровавый след.
О’Хара — ругаясь под нос — тоже выпустил пулю. И у него уже остались буквально считанные заряды. Фрост повернул голову и посмотрел на Джессику. Он даже испугался, увидев выражение ее лица — отрешенное, отсутствующее. Женщина, казалось, просто перенеслась куда-то в другое место и в другое время — она совершенно не обращала внимания на то, что происходило вокруг, и была полностью погружена в себя, свои мысли и переживания. В безвольно повисшей руке она продолжала держать пистолет.
— Что с тобой такое, черт возьми? — рявкнул Фрост и, протянув руку, поднял предохранитель “Вальтера”.
Джессика не ответила и лишь посмотрела на него пустым взглядом. Фрост выругался сквозь зубы, но заниматься психотерапией ему было некогда, и он опять открыл огонь по приближавшимся кагэбистам.
— Эй, — окликнул его О’Хара. — Что скажешь, Хэнк? Долго мы еще продержимся?
Фрост огляделся и покачал головой.
— Не думаю. Моя задница говорит мне, что нас ожидают крупные неприятности.
— Твоя задница не так глупа, как выглядит, — хмыкнул ирландец. — Я пришел к аналогичному выводу.
Фрост провел рукой по шее и посмотрел на испачканную кровью ладонь.
— Что там у меня такое? — спросил он О’Хару. — Надеюсь, не очень страшно?
Ирландец критически оглядел рану.
— Жить будешь, — вынес он приговор. — У меня бывали дырки и похуже. Ничего, ты крепкий парень. Фрост кивнул и вновь потер шею.
— А теперь слушай меня, — сказал О’Хара. — Я тут придумал, как нам вытащить из этого дерьма нашу красавицу.
— Что? — удивился Фрост. — И что же тут можно предпринять?
Он бросил взгляд на Джессику, которая продолжала сидеть с отсутствующим видом.
— Честно сказать, я не вижу выхода из положения, — признался капитан. — Наверное, только вас, федеральных агентов, обучают делать невозможное, да?
— Заткнись, — перебил его О’Хара. — И учись, пока я жив. Так вот, я предлагаю…
Его слова утонули в грохоте выстрелов.
— Черт, — выругался О’Хара. — Они опять наступают. Вот же неймется сукиным детям… Фрост грустно покачал головой.
— Как говорят герои вестернов — у меня заряды на исходе. Остались всего полторы обоймы к браунингу. Да и у тебя, наверное, не на много больше.
О’Хара сплюнул со злостью.
— К обеим пушкам не наберется и двадцати патронов.
— Отлично, — подвел итог Фрост и дважды выстрелил, уложив очередного русского. — Значит, эту атаку мы еще отобьем, но следующая станет для нас последней.
— Похоже на то, — согласился О’Хара. — Но я и об этом подумал. Короче, план такой. Я возьму ее хлопушку, чтобы русские думали, что тут по-прежнему много людей, а ты берешь девочку за руку и ползешь вон к тем деревьям, где разбился самолет. Там на дороге стоят их автомобили. Ты угонишь один и увезешь нашу красавицу в безопасное место. А я подъеду позже, когда разберусь здесь.
Фрост еще дважды выстрелил в направлении толстого мужчины с автоматом в руках, не попал и посмотрел на О’Хару.
— Ты сам себе подписываешь смертный приговор, Майк.
— Ничего подобного, — уверенно заявил О’Хара. — Когда они увидят, что вы удираете в их машине, то погонятся за вами. А я спокойно встану, отряхну брюки и пойду в ближайший бар выпить стаканчик.
— Да перестань, — нетерпеливо перебил его Фрост. Он повернул голову и взглянул на Джессику. Потом опять перевел взгляд на О’Хару.
— Нет, — сказал он медленно. — Так не пойдет. Ведь если ей придется встретиться с ребятами из ЦРУ или ФБР, то у нее будет больше шансов прорваться, если рядом окажешься ты. Я могу только испортить дело.
— Не будем терять время, — твердо сказал О’Хара. — Ты правильно вспомнил, что я федеральный агент. Так вот, я назначаю тебя своим помощником. А теперь делай, что тебе говорят.
— А если нет? — спросил Фрост, прицелился и выстрелил. — Если я откажусь? Ты что, арестуешь меня?
Со стороны шоссе подкатили еще две машины, и к нападавшим прибавилось несколько человек с автоматами и карабинами.
— Может и арестую, — невесело усмехнулся О’Хара. Фрост еще секунду раздумывал, а потом повернулся к женщине.
— Отдай пистолет О’Харе, Джессика, — сказал он. — Мы уходим. Ты и я. Понимаешь?
Фрост протянул руку, но прежде чем его пальцы успели коснуться “Вальтера”, он понял, что опоздал. Пистолет брызнул огнем, потом еще раз… еще…
Краем глаза Фрост видел, как О’Хара падает на спину, а пули разрывают одежду у него на груди. Левое плечо агента ФБР окрасилось ярко-красной кровью. Капитан с проклятием на губах дернулся всем телом, пытаясь схватить женщину за руку, и в этот момент пистолет снова выстрелил.
Фроста словно ударили по голове чем-то тяжелым. Он почувствовал, что плывет куда-то в вязком тумане, перед глазом мелькали разноцветные круги и вспышки. А потом опустилась темнота…
Фрост открыл глаз и подумал, что загробная жизнь все-таки есть. Вот он лежит, безусловно, мертвый, а рядом лежит О’Хара — тоже полный труп. Но труп этот что-то говорил. Фрост сосредоточился и разобрал его слова:
— …все еще живы, маэстро.
— Живы? — переспросил капитан, с трудом шевеля языком.
— Вот именно. Как тебе это нравится?
— Опять ты несешь чушь. Я же сам видел, как три пули вошли тебе в грудь.
— Они хотели туда войти, но смогли только постучаться. Благослови, Господь, инструктора из школы ФБР, который столько времени на меня потратил. Но зато теперь — если мне предстоит пусть даже самая ерундовая работа — когда я встаю утром, то первым делом одеваю бронежилет, а уж потом чищу зубы. Уверяю тебя, это незаменимая вещь при нашей профессии. Вот только рукава коротковаты. — Он с сожалением оглядел свою забинтованную руку.
Фрост почувствовал, что его голова идет кругом.
— О чем ты говоришь? — прохрипел он. Во рту у него был такой привкус, словно он выкурил три пачки сигарет подряд.
— Наша красотка пальнула в меня, — объяснил О’Хара, — я упал и ударился головой о камень. А потом она, видимо, подстрелила тебя. Ну, этим и должно было закончиться.
— Она выстрелила мне в голову, — вспомнил Фрост.
— Точно, — ухмыльнулся О’Хара. — Благодари Бога, что она не выбрала какой-нибудь жизненно важный орган.
— Заткнись, — буркнул Фрост и пошевелил головой. Перед его глазом сразу все поплыло, и он почувствовал приступ тошноты
— Наверное, ты был уже в заге, когда она выстрелила в зиг, — предположил О’Хара. — Ведь еще бы четверть дюйма и мне бы пришлось покупать тебе венок, Фрост. А ты знаешь, сколько сейчас стоят цветы? Кошмар.
— Слушай, О’Хара, — Фрост попытался приподняться на кровати: голова болела так, словно по ней целую неделю колотили бейсбольной битой.
Перед глазом что-то мелькало и кружилось, какие-то огненные шары и черные мухи.
Он как сквозь сон слышал голос О’Хары, но слов разобрать не мог.
Фрост не знал, сколько он находился в этом состоянии. Когда он открыл глаз в очередной раз, то почувствовал себя уже значительно лучше. Рядом с ним на кровати сидел О’Хара с рукой на перевязи и довольной улыбкой на грубоватом лице.