– Вообще‑то здесь главное не с компьютером дружить, а запомнить все операции, которые можно будет выполнять, и часть из которых нужно выполнить в обязательном порядке. Это испытания, а за результатом испытаний следить будет спутник, и мы в Москве будем получать результаты.
– Запомнить Вальтер сумеет, – пообещал я. – У него память близка к феноминальной. Я уже много раз ей удивлялся.
– Я краснею от смущения, – сказал Вальтер, но почему‑то, болтун, не покраснел.
– Где у нас учебный класс? – Инструктор не желал терять время.
Старший лейтенант Корчагин указующим жестом направил их в комнату.
– Что с оружием? – спросил я, когда инструктор с Вальтером ушли, чтобы начать изучение программы и договориться о взаимодействии, а мы с Вадимом увели Санталова на кухню, где старший лейтенант уже заварил чай.
– Все решено. – Вася сделал из чашки пару глотков и поморщился, как недавно морщился от лекарства Вальтер. Правда, не из‑за вкуса, а из‑за температуры – чай был слишком горячий. – Будет оружие… Уже есть, вернее. Волоктионов по вашему звонку приедет на место, которое вы назначите. Подполковник предполагает, что лучше встретиться на какой‑то дороге, чтобы не афишировать вашу встречу с военными. Но, на всякий случай, он всегда будет готов к силовой поддержке, и даже выделит группу поддержки из пяти человек, которая будет находиться неподалеку от вас в боевой готовности.
– Это едва ли может мне понадобиться, – пожал я плечами в легкой неуверенности. Естественно, произнося слово «мне», я имел в виду всю свою группу. Это обычная и всем понятная армейская манера разговора. – Зачем «светить» основную группу, если мы на нелегальном положении? Придется нам своими силами обходиться. Иначе в случае любого прокола все шишки посыпятся на спецназ ГРУ, и мы в дальнейшем лишимся поддержки. А она может быть необходима в момент неизвестный, но способный стать критическим. Так и передай командованию. Вот связь с подполковником Волоктионовым мне иметь необходимо.
Капитан сделал еще глоток, но уже более осторожно.
– Должен тебя расстроить: прямой связи не будет, командование не разрешило. Только телефонная. Номер ты знаешь, мобильник у тебя есть. У подполковника трубка спутниковая, он может услышать тебя, находясь в любом районе. Ты же – только в районах устойчивой связи. Но тебе забираться в необитаемые горы и необходимости, кажется, нет. Однако звонить только в случае крайней нужды. Мало ли что… Впрочем, если вы будете иметь систему спутникового контроля, то сможете проверять возможность прослушивания своих и чужих трубок. Твоего старшего прапорщика по этому вопросу проконсультируют. В программе должен быть такой сервис. Ты ни разу с этой системой не работал?
– Пока не приходилось.
– Мне довелось. Это совершенно новая война. Следующий уровень цивилизации.
– Двадцать первый век, – подсказал Корчагин.
– Разница примерно такая же, как при переходе человечества от лука к огнестрельному оружию. Эффективность создает эффект.
– Такие возможности? – проявил я недоверие. – Не перегибаешь? У американцев, я слышал, на каждый взвод полагается какая‑то похожая система. Но она мало им помогает – что в Ираке, что в Афгане.
– Относительно каждого взвода я сильно сомневаюсь, – возразил Василий. – У них в каждом взводе у сержанта[6] есть компьютер-наладонник с навигационной системой. Хотелось бы, чтобы у нас такое было. Но такие же спутниковые системы у них есть только в спецподразделениях. Правда, если память мне не изменяет, опять же в стадии испытаний, как и у нас. По крайней мере, это касается «Дельты»[7]. Не знаю, насколько это помогает им воевать. Американцы вообще никогда хорошо воевать не умели. Они только хвастаются. Недавно читал донесение, что они в Афган роботов-минеров пригнали. Обещали чудо по предотвращению терактов. И что? Взрываются роботы один за другим, а толку мало, терактов меньше не стало. Хотя нельзя не признать, что в технике мы от них сильно отстали. Будем догонять. С твоей помощью, как участника испытаний.
– С помощью старшего прапорщика Хоста, – поправил я. – Но пусть сначала научится.
– Научится. Пользовательская программа рассчитывается на уровень обычного офицера, и никак не специалиста-компьютерщика. Иначе и создавать ее не стоит. И даже солдаты, в идеале, должны уметь этой аппаратурой пользоваться, чтобы при необходимости заменить офицера. Следует только запомнить минимальный набор команд и изучить все возможности программы. Остальное просто, и мало чем отличается от любой бытовой системы.
– И долго они будут учиться? – Я посмотрел на часы.
– Думаю, за час управятся.
* * *
На часы я посмотрел не случайно. Поскольку в Москве все дела были завершены, а дела в Чечне требовали вмешательства, следовало определиться, когда нам выезжать.
Вальтер с инструктором, вопреки обещанию капитана Санталова, управились только за два с половиной часа. И только после этого пришли к нам на кухню. Тоже пожелали чайком побаловаться. Мы к тому времени уже опились им.
– Готовы? – спросил Вася.
– Готовы, – сообщил инструктор. – Конечно, следовало бы слегка попрактиковаться перед серьезным делом, но, если не будет возможности, придется действовать сразу в боевой обстановке. Хотя, если время позволяет и вы сейчас не выезжаете, можно здесь, в Москве, отследить передвижение sim-карт своих знакомых. Навык все же необходим. Контроль за работой вашего ноутбука со стороны нашего управления будет включен только по вашей команде.
– Это хорошо, – согласился я. – Нам нужно с семьями попрощаться. Можно будет отследить, где находятся жены?
– Думаю, можно, если не делать такое слежение системой. Ревнивцы у вас водятся?
– Мы самодостаточны, – за всех ответил Корчагин. – И лишним контролем баловаться не будем.
– Вот и хорошо, – согласился инструктор. – Мне, пожалуйста, чай не подогревайте, я холодный пью.
– Он теплый, – сообщил Вадим.
– Пусть теплый. Лишь бы не горячий. Выпью чашечку, и мы поедем.
– Да. И мне уже пора, – подтвердил Санталов.
– Да, а я воспользуюсь разрешением, пойду, гляну, где моя жена находится, – сказал Вальтер. – Если дома, мне там показываться не следует. Если на работе, тоже опасно. Буду ловить момент.
– Я на очереди, – сказал Корчагин.
Я только вздохнул. С женой мне встречаться необходимости не было. Хотелось бы пообщаться с сыном, но он еще слишком мал, чтобы иметь собственный мобильник, и узнать, где он находится, я не могу.
И тут же, при мыслях о сыне, перед глазами возникла другая картина. Словно заново я оказался там, около горящей машины, из которой мы с Вальтером за руки вытаскиваем испуганную девочку в обгоревшем платье и сбившемся на лицо платке. И даже показалось, что руки ощущают жар пламени. И лицо стало гореть…
КАПИТАН БЕКЛЕМИШЕВ, СПЕЦНАЗ ГРУ. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПРОШЛОЕ
Вечером я совершил несколько необходимых звонков друзьям в Чечню, обеспечив группе возможность для спокойной остановки. Нас обещали устроить на временное проживание в частном доме на окраине Грозного. И машины можно было во дворе поставить – места там хватало. А, главное, дом этот был вне подозрений, и искать нас в нем никто не стал бы.
Потом позвонил полковник Переславцев.
– Паша, перед тем, как пожелать счастливой дороги, хочу дать тебе номер уважаемого тобой и мной Артура Юрьевича Розова. Я думаю, Вальтер справится с определением местонахождения старшего следователя. Мне только что сообщили, что он возвращается из Судиславля. Уже половину дороги до Москвы проехал. Значит, сегодня вслед за тобой не двинется.
– Говорите, товарищ полковник.
Антон Павлович дважды продиктовал номер. Я запомнил, и повторил для проверки.
– Все правильно. Просьбы есть?
– Есть, товарищ полковник. Совет младшего по званию. Выслушаете?
– Ну…
– Вам бы выспаться, пока мы в дороге.
Полковник хмыкнул, но ничего по поводу совета не сказал.
– Ладно. Счастливого пути. Будут проблемы, сообщай. Вместе решим.
– Спасибо.
– Счастливого пути!
– Счастливо оставаться!
Выезжать мы решили с рассветом, и я подогнал свою машину под окна квартиры Вадима.
Ночь, казалось бы, после позапрошлой боевой и прошлой, благодаря Вальтеру, беспокойной должна была бы стать сонной, однако спалось мне плохо. Но и спать долго не пришлось.
– Светает… – громко сказал Вальтер.
Я услышал его голос даже на кухне, и сразу поднялся чуть ли не с радостью, потому что общий подъем освободил меня от мучительного сновидения. Сборы не заняли у нас больше десяти минут. Небольшой запас продуктов, что с вечера закупили в магазине, был перегружен из холодильника в дорожные сумки, тоже приобретенные накануне, и можно было ехать.
Сонная рассветная Москва мне всегда нравилась несравненно больше суетливой и бестолковой, какой‑то слегка озлобленной Москвы дневной. В это время в городе можно даже дышать, даже ехать, опустив в дверцах стекла. И это давало ощущение радостной свободы.
