На этом месте Муса сломался окончательно. Что-то мыча, он с выпученными глазами затряс головой. Павел Архипыч поинтересовался:
– Хочешь, что ли, добровольно сотрудничать?
Кавказец часто-часто закивал головой. Павел Архипыч предупредил:
– Только смотри, без фокусов…
Едва старый чекист выдернул кляп, Муса выдохнул:
– Не нада кислота, не нада тиски! Я сам все расскажу! Эта не мы, эта нас Лечи подписал!
– Стоп! Стоп! – поднял руку Павел Архипыч. – Расскажешь все по порядку. Но сперва назовешься, для протокола…
С этими словами Павел Архипыч вытащил из кармана свой мобильник и проверил работу диктофона. Потом кивнул:
– А теперь давай!
По иронии судьбы, УКГБ по Одессе и Одесской области исторически располагалось на Еврейской улице. Учитывая, что даже за мимолетную связь с еврейкой чекистов вышибали со службы, это выглядело смешно.
Впрочем, в советские времена улицу переименовали.
Ныне историческая справедливость была восстановлена. Большое здание Управления службы безопасности Украины выглядело весьма помпезно. Двое унылых милиционеров с дубинками торчали по его углам, гоняя бомжей и мелких торговок.
Павел Момот задумчиво курил, глядя в окно на Еврейскую улицу.
Кабинет начальника управления «зет» находился на третьем этаже. Момоту было тридцать пять, он был одним из самых молодых полковников СБУ.
Кличка у него была Мамонт, хотя в облике Павла абсолютно ничего от доисторического монстра не было.
Наоборот, это был моложавый, стройный, спортивного телосложения мужчина среднего роста. Правда, его светлые волосы в последнее время стали заметно редеть, но Павел по-прежнему нравился женщинам и в целом выглядел хоть куда.
УСБУ по Одессе и Одесской области переживало очередную перестройку.
Новый глава СБУ Турчинский, многолетний соратник Юлии Тимошенко, проводил кадровую «ротацию». Правда, не такую резкую и показательную, как в МВД.
На то были свои причины. В целом СБУ по отношению к несостоявшемуся президенту и бывшему премьеру Януковичу занимала резко отрицательную позицию. И не прошел Янукович в президенты во многом благодаря этому.
И все же Турчинский просто не мог не обновить кадры. Руководящие.
Без особой шумихи УСБУ получило нового начальника, а тот после поездки в Киев поменял замов и начальников управлений. Всех, кроме Мамонта.
Для самого Павла это стало сюрпризом. За его спиной даже начали поговаривать, что удержался он на посту благодаря знакомству с Турчинским по старой работе.
Мамонт слухи не комментировал в принципе, тем более что это была откровенная чушь. Свести знакомство с Турчинским он не мог по очень простой причине. Турчинский был старше Мамонта лет на шесть. И когда Павел был простым секретарем комитета комсомола одного из одесских вузов, Турчинский уже руководил областной организацией ЛКСМУ Днепропетровской области.
И позже они познакомиться тоже не могли. Потому что как раз в то время, когда Мамонт прямиком из вуза попал в КГБ, Турчинского уже разоблачили как врага народа и со всех постов с позором вышвырнули. А случилось это потому, что демократически настроенный Турчинский за свой счет съездил в Москву, где ознакомился с опытом работы российских демократов во главе с Ельциным, который тогда был просто депутатом Верховного Совета РСФСР.
Вернувшись домой, Турчинский начал активно пропагандировать идеи межпарламентской группы в Днепропетровске, чем сильно напугал местных партократов. По их прямому указанию КГБ быстро выяснил, откуда исходит демократическая зараза.
Тут партийные бонзы пережили, что называется, шок и трепет.
Оказалось, что зараза исходит… не откуда-нибудь, а непосредственно из здания Днепропетровского обкома КПСС, поскольку рабочий кабинет областного комсомольского вожака Турчинского располагался как раз здесь.
Тут же собрали партийную «правилку». На ней Турчинского только что ногами не били. Особо усердствовал будущий премьер Украины Пустовойтенко. У него не укладывалось в голове «предательство» Турчинского. Именно то, что революционером оказался их младший товарищ, партократов шокировало больше всего.
Турчинского предали анафеме и с позором изгнали из обкома, запретив навечно переступать порог этого оплота власти. Впрочем, комсомольская закалка дала себя знать. Турчинский даже не запил с горя, просто тут же с комсомольским задором принялся за организацию информагентства.
Красноречивее всего Турчинского характеризовал один факт из личной жизни. Чуть раньше по работе он познакомился с одной молодой девушкой. Ввиду занятости комсомольского вожака, встречались они раз в неделю, по расписанию, дома у этой самой девушки. Пили с мамой чай с вареньем, чинно разговаривали.
И дочка, и мама оказались порядочными. Крах комсомольской карьеры Турчинского они восприняли абсолютно спокойно. И все продолжалось по-прежнему – чай раз в неделю, разговоры…
Наконец мама решила «детям» помочь, поскольку они даже не поцеловались за год ни разу, как-то некогда было. В очередной приход Турчинского в гости мама сказала:
– А что вы думаете насчет свадьбы?
– А когда? – уточнил Турчинский.
– Через месяц. Я уже и ресторан заказала…
– А какое это будет число? – озабоченно спросил потенциальный зять, потянувшись к своему ежедневнику, с которым не расставался.
Мама назвала дату, Турчинский полистал ежедневник и немного удивленно сказал:
– Вы знаете, я в этот день как раз свободен!
– Вот и договорились! – улыбнулась мама.
Само собой, такого организованного человека сломать трудно. И Турчинского не сломали. Очень скоро его пригласили в Киев на странную должность советника по демократии. А теперь он и вовсе стал одним из самых могущественных людей Украины…
Зная все эти факты, к новому главе своего ведомства Мамонт относился с симпатией. Но и с настороженностью тоже. Павел был, если можно так выразиться, циничным профессионалом. Он любил свою работу и хотел, чтобы политики и начальство не мешали ему выполнять ее.
Это было практически недостижимой мечтой. Но Мамонт был достаточно умен, чтобы не портить отношения ни с начальством, ни с этими самыми политиками.
Он действовал в строгом соответствии с довольно длинным афоризмом Козьмы Пруткова, смысл которого заключался в том, что если начальственные желания противоречат твоим собственным, то вовсе не обязательно кричать об этом на каждом углу; намного умнее, хваля оные притворно, делать то, что считаешь нужным…
В данном случае проблема заключалась в том, что Мамонт не знал, как следует поступить. Турчинский пришел в СБУ на волне «оранжевой» революции из политики. И Мамонт пока не уяснил, какие именно цели ставит перед собой новый шеф. То ли он действительно стремится деполитизировать СБУ и превратить ее в эффективную спецслужбу, как заявляет, то ли эти заявления служат прикрытием другой, более важной цели. Например, использование потенциала СБУ для возведения в будущем на президентский престол «оранжевой принцессы» – Юлии Тимошенко…
Павел Тимошенко не любил. Это мягко говоря. Вообще, отношение к «принцессе» было резко поляризованным. Примерно половина населения Украины по-свойски называла ее «Юля» и относилась как к родной. Другая же половина просто ненавидела. Особенно это почему-то касалось ее земляков из сельских районов Днепропетровской области…
В последний раз взглянув на Еврейскую, Мамонт вернулся к столу и затушил окурок в пепельнице. Одной из главных функций управления «зет» было осуществление негласного надзора за правоохранительными органами.
Поэтому на стол Мамонта доклады о серьезных преступлениях ложились порой даже раньше, чем на столы прокурорских и милицейских начальников.
Некоторое время назад Мамонт получил довольно полную информацию о разбойном нападении на ювелирный салон на Екатерининской. Личности преступников были уже установлены. Оба были ранее судимы и оказались «гастролерами» из Молдавии. Для Одессы – обычное явление.
В общем-то, преступление было чисто криминальным и для СБУ никакого интереса не представляло. Но Мамонт не был бы Мамонтом, если бы не обратил внимание на промелькнувшую в документах фамилию человека, который помог обезвредить преступников.
– Логинов?.. – наморщил лоб Мамонт. – Виктор Логинов? Так-так…
В следующий миг пальцы Мамонта пробежали по компьютерной клавиатуре. Поиск был коротким. Система «Экспресс» тут же выдала информацию. Виктор Логинов прибыл сегодня в Одессу из Москвы на скором поезде, в вагоне СВ. Причем комфортабельная поездка обошлась ему в смехотворную сумму – ноль рублей ноль копеек.
Мамонт ухмыльнулся. Чутье не подвело его. И память. Это наверняка был именно тот Логинов. Полковник ФСБ, бывший «альфовец», с которым Мамонт сталкивался на курсах под Москвой еще до развала СССР.
