– Для своего ничего не жалко, Ник. Если ты с нами в одной команде – пользуешься всеми благами жизни, а если решил сыграть против – уж прости… – он хохотнул и вышел, бросив через плечо: – Я тебе консервы открою, у нас по-военному…
И закрыл дверь снаружи на задвижку. Слышно было, как хлопнул дверью напротив, настала тишина. Мазур, стоя у двери, наконец рассмотрел забившуюся в уголок девушку – блондинка с длинными спутанными волосами, довольно миленькая, вот только на лице так и застыл смешанный с безнадежностью страх. Белые шорты уже порядком измяты и запачканы пылью, а на синей рубашке, которую она обеими руками придерживала на груди, не осталось ни единой пуговицы.
Какое-то время Мазур растерянно таращился на нее. Она словно опомнилась, уставилась на него потухшими глазами, тихонько спросила:
– Ложиться или?
Быстрым кошачьим движением приблизившись к ней вплотную, Мазур притянул ее голову и тихонько шепнул на ухо:
– Ты кто?
– А вы? – отозвалась она на неплохом английском.
– Ты кто, спрашиваю?
– Дженни… Дженни Хатчинс… из колледжа искусств… я там преподаю…
– А сюда как попала?
– Каталась на лодке… Вчера. Они появились в бухте… Жюстен полез с ними драться, они его застрелили…
– Брат? Муж? Хахаль?
– Нет, местный… лодочник… Они… они…
Все и так было ясно. Мазур побыстрее отстранился, чтобы не питала преждевременные надежды и не выкинула какой-нибудь глупости, осложнившей бы его положение. Хреноватенько. Это даже не контрабандисты, это бандочка посерьезнее, не привыкшая церемониться с человеческими жизнями. Люди подобного склада поступают так с благопристойными преподавательницами колледжа не для того, чтобы благородно отпускать их в финале, особенно когда один труп уже имеет место быть – этого самого Жюстена. Жалко девочку, но рассиропливаться некогда…
Сжавшись в уголке, девчонка таращилась на него то ли со внезапно вспыхнувшей надеждой на перемены к лучшему, то ли с еще более разгоревшимся страхом. Мазуру некогда было вникать в такие тонкости, он снова придвинулся к ее уху и шепнул:
– Потерпи, что-нибудь придумаем…
Забарабанил в дверь.
– Что-то ты быстро… – фыркнул, выпуская его, Джейк.
– Ерунда какая-то, – смущенно сказал Мазур. – Не получается ничего…
– Это от того, что ты головой трахнулся, – авторитетно пояснил Джейк. – Со мной такое тоже бывало, получишь хорошенько по башке – и пару дней потом все висит… Сюда проходи. – Он пропустил Мазура на крохотный камбуз, придвинул грубо вскрытую ножом банку с мясными консервами, галеты. – А у одного моего знакомого полная и кратковременная импотенция случилась, когда он употребил ром в смеси с итальянским вермутом. У каждого сугубо индивидуальные заморочки, парень…
– А что за девка?
– Да прибилась тут, шлюшка местная… Это не твои проблемы, Ник, не мучай мозги.
– И верно, – сказал Мазур. – Отдал бы соверенчики, а?
– Ах ты, крохобор, – ласково сказал Джейк. Поразмыслив, полез в карман, протянул Мазуру золотые. – Ладно, знай мою доброту. Коли уж играешь в команде…
Он держался вполне дружелюбно, но Мазуру пришло в голову, что считать возврат денежек проявлением братского доверия никак не следует – в случае чего нетрудно забрать их у покойничка, и все дела… Так, кое-что прояснилось: их здесь только трое, не считая девчонки. Не самый худший расклад.
Мелькнула даже мысль: а не уплыть ли от них, оказавшись под водой? Если с дыхательной смесью все нормально, можно отмахать под водой хоть десяток километров. Сверху, с палубы, пловца не видно, если глубина достаточная. Отплыть подальше, выбраться на берег и отправиться себе восвояси. По-доброму с ними ни за что не разойдешься, даже если оставят в живых и зачислят в команду.
Нет, не пойдет. Во-первых, жизнь подобное бегство облегчит ненамного. Снова окажешься на берегу, голый и босый, а путь до Виктории неблизок, и оскорбленная в лучших чувствах Эжени могла разослать своих ореликов по окрестностям…
Во-вторых, девчонка. Ее еще не растоптали, но останься она здесь, рано или поздно превратят в дерьмо. Не годится так поступать с благонравными преподавательницами из колледжа искусств…
– Ну, заморил червячка? – с нескрываемым нетерпением спросил Джейк. – Полное брюхо не годится перед погружением набивать, это даже я усвоил, хотя в водолазном деле – ни в зуб ногой… Пошли?
Выведя Мазура на палубу, он поднялся в крохотную застекленную рубку. Почти сразу же тягуче загрохотала лебедка – главарь поднимал якорь. Потом внизу негромко застучал двигатель, суденышко двинулось вдоль берега, понемногу наращивая скорость. Судя по размеренному постукиванию дизеля, по скорости, мотор чересчур мощный для такой посудинки, могла бы обойтись и чем-нибудь попроще… Интересно все же, что у них там, на дне?
Салех как раз кончил заряжать карабин, и, примостив его у фальшборта, встал в картинной позе великого мореплавателя, краешком глаза тем не менее наблюдая за Мазуром. Похмельный Гурбачан без нужды возился с ремнями аппарата, по-прежнему время от времени бросая на Мазура загадочные взгляды, виноватые и шкодливые. Эксперимента ради Мазур уставился на него и добрую минуту не отводил взгляда. Индиец вовсе уж занервничал. Не нравилось Мазуру все это, но он не представлял, как докопаться до сути…
Примерно через полчаса Джейк направил судно к берегу – к горловине довольно обширной бухты. Место, как и повсюду здесь, было невероятно живописным, но у Мазура не было желания любоваться красотами, да и у остальных тоже. Заскрипела якорная цепь, шумно плюхнулся в аквамариновую воду ржавый якорь. И араб, и Гурбачан прямо-таки впились взглядом в некую точку моря. Был подходящий момент, чтобы в темпе привести их в состояние легкой инвалидности, благо и до берега недалеко, но Мазур благоразумно решил дожидаться еще более подходящего случая.
Из рубки спустился Джейк, нервно поторопил:
– Ну, что стоите, корсары южных морей? Быстренько помогайте ему облачиться!
– Трусы хоть найдутся? – недовольно спросил Мазур. – В штанах несподручно…
– Нет лишних, уж извини. Кто же знал, что к нам заявится такая вот нищета? – хмыкнул Джейк. – Валяй голым, парень, ничего не поделаешь, нас смущаться нечего, а единственная дама на борту тебя все равно не видит, да и привыкла к этим агрегатам… Гурбачан, ласты давай!
– Ты мне задачу так и не объяснил, кэп, – сказал Мазур.
Джейк с серьезным видом кивнул, взял Мазура за локоть и развернул лицом к морю:
– Примерно вон там, напротив того мысочка, метрах в ста от берега, сбросили три мешка. Черные резиновые мешки, совершенно непромокаемые. Они утяжелены, должны были плюхнуться на дно. И лежать смирнехонько. К каждому мешку присобачена примерно метровая веревка с красным буйком. Дальше разжевывать? Тебе их нужно поднять, все три. Я сброшу за борт веревку с грузиком, будешь привязывать по одному, мы поднимем. Все ясно?
«Он не профессиональный моряк, – отметил Мазур. – Иначе не употреблял бы сухопутное словечко „веревка“. В языке британских моряков соблюдаются те же правила, всякая веревка на корабле именуется „конец“…»
– Ясно, – сказал он негромко. – Всего-то?
– Ты их достань сначала, – нахмурился Джейк.
– Глубина?
– Двадцать – двадцать пять метров. Примерно. Мне растолковали, что с этим аппаратом у тебя проблем не будет. Валяй, парень, отрабатывай свой проезд…
Отойдя от борта, Мазур принялся прилаживать ласты – в отличие от аппарата, старенькие, кое-где разлохмаченные. Снаряжение собирали с бору по сосенке… Надел на грудь баллоны, закрепил пояс с грузилами – опять-таки видавший виды, не гармонировавший с аппаратом. Сбросил штаны и сказал:
– Нож дай. В воде без него не обойдешься.
После секундного колебания Джейк расстегнул пряжку и, снявши с пояса кобуру, подал его Мазуру:
– Владей, пока я добрый…
– Ничего не хочешь мне сказать? – Мазур резко развернулся к Гурбачану.
Тот чуть ли не шарахнулся, испуганно всплеснув руками.
– А что это он должен тебе сказать? – подозрительно спросил Джейк.
– Не знаю, – пожал плечами Мазур. – Просто впечатление у меня создалось, что ведет себя странновато ваш главный специалист по водолазному делу…
– Это он с похмелья, – подумав, сообщил Джейк, без всякого почтения ткнув индийца кулаком в поясницу. – Нашел время, тварь… Ну, что стоишь? Прыгай!
– Фильмов насмотрелся? – посмотрел на него Мазур свысока. – Как раз прыгать и нельзя, можно треснуться башкой о баллоны, маску сорвать… Трави конец за борт.
– Что?
– Веревку свою за борт сбрось, – сказал Мазур, засовывая в рот загубник.
Он с минуту дышал смесью из баллонов, пока не убедился, что с аппаратом все в порядке, подача идет нормально, смесь без тех самых примесей, которых опытный человек опасается в данной ситуации.
Взявшись за прочный новенький трос, перевалился через борт, стал спускаться на руках. Когда ласты коснулись воды, разжал руки, булькнул вниз, в доли секунды оказавшись в другом мире – где царит невесомость, где все предметы кажутся ближе и выше, чем на самом деле, где синий и зеленый цвета почти исчезают для глаза, даже опытного…
