взял из рук сержанта кружку с горячим чаем и положенную ему половину банки тушенки и краюху хлеба. Теперь он знал, что он и его люди будут делать этой ночью. Спать им уж точно не придется…
Время только что перевалило за полночь, когда в немецком лагере, охранявшем скопление железнодорожной техники, поднялась тревога. Внезапно на западном краю этого лагеря раздался взрыв, а вслед за этим вспыхнул пожар. Лейтенант Шульц, командовавший полувзводом охраны, разбуженный среди ночи, быстро оделся и кинулся к месту происшествия. Там он выяснил, что вражеские диверсанты напали на два бульдозера, стоявшие на краю лагеря. Один бульдозер был взорван толовой шашкой, в кабине другого разорвалась граната. Видимо, осколок пробил бензиновый бак, отчего бульдозер загорелся. Часовой, охранявший этот участок, был убит. А самое главное – враги на этом не успокоились, они открыли бешеную стрельбу по лагерю. Складывалось впечатление, что они собираются напасть на самое ценное – на большой железнодорожный кран, без которого вся работа по разбору дороги стала бы невозможной.
Лейтенант Шульц мгновенно оценил обстановку и принял решение. Было ясно, что на лагерь напала значительная группа русских партизан, а может, диверсантов. Врагов было никак не меньше десятка – иначе бы они ни за что не решились на такое нападение. Да и ожесточенная стрельба из трех или четырех стволов, которую вели со стороны леса, говорила о том же. Значит, нужно было дать нападавшим отпор. А для этого следовало стянуть сюда, к западному участку лагеря, человек двенадцать, а может, и пятнадцать.
Приняв такое решение, лейтенант Шульц отдал команду, и его полувзвод тут же пришел в движение и совершил перегруппировку. Часть людей с других участков переместилась на запад. Они повели плотный огонь по русским, засевшим в лесу. И вскоре, кажется, эти действия принесли успех: огонь русских стал ослабевать, они больше не пытались выбежать из леса и напасть на другую технику. Нападение было отбито, и лейтенант Шульц облегченно вздохнул…
Капитан Шубин, следивший за ходом боя, тоже испытал внутренний подъем: его план сработал, события развивались точно по его сценарию. Ведь это он задумал напасть на противника на самом дальнем конце охраняемого участка. Нападение было организовано малыми силами – в нем участвовали всего двое: сержант Коростылев и подрывник Руслан Киреев. Сержант снял часового, а подрывник установил взрывчатку, а когда она рванула, бросил гранату в соседний бульдозер. После чего оба открыли стрельбу по немцам, все время меняя позиции и создавая у противника впечатление, что людей в лесу много, не меньше десятка. Это должно было заставить немцев стянуть на западный участок большие силы, оголив, таким образом, восточную часть охраняемого района. Теперь все было готово к осуществлению второй части плана Шубина. И капитан махнул рукой сопровождавшим его бойцам: пошли, мол.
Теперь большую часть ремонтного поезда охраняли всего пять человек. Разведчики, действуя умело и решительно, могли уменьшить это число…
Первым в бой вступил Рябов. Используя складки местности, он подполз к часовому, находившемуся ближе всего к лесу, одним броском добрался до немца и одним ударом кинжала убил врага. Теперь в охране поезда образовалась брешь метров шестьдесят. И разведчики тут же этим воспользовались. Они все подобрались к вагонам поезда, к отдельно стоящей технике, и каждый занялся своим делом. Сапер Семен Кожинов, хорошо знающий подрывное дело, заложил взрывчатку на всю технику, которая здесь находилась, – больше всего под железнодорожный кран и большой экскаватор.
В это время Шубин и Олег Бескровный, лавируя между вагонами и отдельными единицами техники, выбрались на другую сторону дороги, где прохаживались еще двое часовых. Оба одновременно бросились на фашистов. Шубин убил своего противника ударом ножа в горло, убил сразу, тот не успел издать ни звука. А вот солдат, на которого напал Бескровный, успел крикнуть, позвать на помощь. Этот крик услышали двое солдат, оставшихся на этом участке. Они поспешили на помощь своему товарищу и увидели разведчиков. Больше прятаться было незачем, и Шубин открыл огонь. За ним открыли огонь остальные разведчики. Один из немцев был убит на месте, второй бежал в лес. Теперь разведчики были хозяевами положения в большей части ремонтного поезда.
Лейтенант Шульц поздно понял свою ошибку. Проклиная коварство русских, он приказал своим солдатам атаковать восточную часть поезда и уничтожить русских диверсантов. Немцы пошли в атаку. Но в тот момент, когда они проникли в то место, где скопилась большая часть техники, раздался взрыв огромной силы. Железнодорожный кран подпрыгнул на рельсах, накренился и с грохотом свалился с насыпи. Затем раздалось еще несколько взрывов, а в вагончике, где жили немцы, вспыхнул пожар. Теперь уже весь ремонтный поезд был объят пламенем. Лейтенант Шульц, уже понимая, что он проиграл, что ему нет прощения, все равно бросился вперед, стремясь убить хотя бы одного проклятого русского. Но и это ему не удалось: пуля Шубина настигла его.
После этого разведчики, уже не спеша и не скрываясь, заложили шашки в нескольких местах и взорвали полотно железной дороги. А также окончательно привели в негодность всю ту технику, которая уцелела в ходе ночного боя.
– Ну что, здесь мы, кажется, сделали все, что нужно, – сказал Шубин, подводя итоги первой части операции. – И при этом не потеряли ни одного человека, никто даже не был ранен. Теперь можно переместиться на восток, где немцы собираются угнать в Германию наших людей. Там мы постараемся проделать ту же штуку, как и здесь.
И разведчики двинулись на восток. Они шли прямо по железной дороге, не скрываясь: они знали, что в этом районе немцев сейчас нет. А когда появится состав, идущий с востока, они всегда успеют скрыться.
Так оно и вышло: рано утром они услышали шум поезда, спешащего им навстречу, спустились с насыпи и залегли рядом с ней. Над их головами прошел поезд, состоявший наполовину из вагонов, а наполовину из платформ. На платформах были сложены рельсы, шпалы, мотки телефонного и электрического провода. Видимо, немцы вывозили свой последний личный состав, а также часть железной дороги, которую они уже успели разобрать западнее Вязьмы.
«Ладно, везите, черт с вами, – думал Шубин, глядя на этот состав. – Но посмотрю я, как вы обрадуетесь, когда через шесть километров наткнетесь на обломки уничтоженного нами ремонтного поезда и на взорванную дорогу. Там полдня потребуется, чтобы восстановить движение. А за это время, глядишь, наши самолеты налетят и разнесут весь этот поезд к чертовой матери. Кстати, надо нашим сообщить об этой возможности». И он
