– А, эта Мэйбел.
– Точно. Раз мы разобрались с нашими Мэйбел, скажи мне, что ты о ней думаешь? Я считаю, что она прекрасная девушка. И такая умница! Ты в курсе, что она умеет читать на латинском? И может проспрягать любые глаголы, не раздумывая! – Эви засмеялась собственной шутке.
– Кто? – равнодушно спросил Джерихо и перевернул страницу своего талмуда.
– Мэйбел! – возмущенно повторила Эви. – И фигура у нее прекрасная. Конечно, она прячет ее под скучными строгими платьями, но где-то там кроется настоящая красота, уверяю тебя.
– Ты о Мэйбел из квартиры 16-Е?
– Именно!
Джерихо пожал плечами.
– Она кажется хорошей девушкой.
Эви посветлела лицом.
– Да, да, конечно, ты абсолютно прав! Она просто прелесть. Почему бы нам не поужинать втроем как-нибудь?
– Ладно, – с отсутствующим видом согласился Джерихо.
Эви улыбнулась. Хотя бы удалось запустить «Операцию Джерихо». А для музея она придумает свой план, но попозже.
* * *
– Ну и что ты собираешься делать, бумагомарака?
Гэйб стоял перед Мемфисом спиной к сетке, широко разведя руки, готовый к броску. Их ботинки скрипели по крашеному деревянному полу гимнастического зала. На потолке жужжали вентиляторы, но они не могли справиться с духотой, с них ручьями тек пот. Мемфис вытер рукой лоб, выигрывая время и продумывая нападение.
– Ты собрался торчать там до второго пришествия? – поддел его Гэйб.
Мемфис сделал ложный выпад в сторону. Гэйб дал себя обмануть и наклонился вперед, позволив Мемфису обойти себя справа. Стремительный, как вихрь, Мемфис бросился вперед и забросил мяч в корзину.
Гэйб разочарованно повалился на пол.
– Сдаюсь.
Мемфис помог ему подняться.
– Хорошая игра.
Гэйб смеялся, когда они выходили из зала.
– Ты говоришь так потому, что выиграл.
Переодевшись, они направились в кафешку перекусить.
Гэйб откашлялся, похоже, собираясь коснуться скользкой темы.
– А Джо, к счастью, только растянула связку.
– Это хорошо, – согласился Мемфис. Ему не хотелось ввязываться в это.
– Но она не сможет работать еще пару недель.
– Плохо дело.
– Ты только это и можешь сказать?
– А что еще я должен говорить?
– Ты вообще хоть когда-нибудь пробовал…
Мемфис резко оборвал друга, посмотрев на него ледяным взглядом:
– Я тебе уже все сказал. Я больше не могу это делать. Только не после смерти мамы.
Гэйб поднял руки вверх, сдаваясь.
– Ладно-ладно. Только не заводись. Если не можешь, значит, не можешь.
Они молча пошли дальше. Мемфис заметил, что на некотором расстоянии от них следует ворон.
– Готов поклясться, эта птица преследует меня, – пробурчал Мемфис.
Гэйб засмеялся и помахал ему кроличьей лапкой, свисавшей на цепочке с его руки. Он считал, что это его счастливый талисман, и не ходил без него ни на один концерт.
– Казанова, я же тебе говорил: прекрати дарить этим цыпам конфеты и цветы. Они так никогда от тебя не отстанут.
– Я не шучу. Уже в течение двух недель я вижу эту птицу каждый день.
Гэйб многозначительно поиграл бровями и заулыбался.
– И ты точно знаешь, что это та же самая? Может, у нее и имя есть? Наверное, Элис. Нет, Беренис! Да, точно, она просто вылитая Беренис.
Мемфис понял, что надоедливая птица надолго станет любимой темой для шуток Гэйба.
– Мемфис! Это всего лишь птица. Птицам свойственно летать вокруг, братишка. Это их естественное состояние. Она не следует за тобой, и это не знак. Если только ты не дарил ей конфет и цветов – тогда я посчитаю тебя немножко странным.
Мемфис засмеялся, сбросив неприятную ношу с души, как старое пальто с плеч. Гэйб был абсолютно прав: он лепил проблему из ничего. Наверное, все дело в этом жутком сне, не оставляющем его в покое. Неудивительно, что теперь ему повсюду мерещились знаки.
Они присели за столик у мистера Регги и заказали кофе с сандвичами.
– А я прошлой ночью сочинил поэму.
– Когда ты уже наконец покажешь свои опусы кому-нибудь, кроме тех мертвых ребят на кладбище?
– Они еще не настолько хороши.
Гэйб протянул руку через стол и похитил маленький соленый огурчик с тарелки Мемфиса.
– А как ты узнаешь, хороши они или плохи, если их никто не читает? Когда-нибудь тебе придется прийти в особняк мисс Лейлы Уолкер и сказать: «Здравствуйте, мэм, как поживаете? Меня зовут Мемфис Кэмпбелл, и я буду премного благодарен, если вы найдете время прочесть мои стихи». – Покончив с огурчиком, Гэйб вытер пальцы салфеткой Мемфиса.
– Счастье не придет к тебе само, Мемфис. За него нужно бороться. Мы должны за него бороться. Потому что никто не принесет его на блюдечке с голубой каемочкой. Ты меня понял? – Гэйб откинулся на диванчике и раскинул руки по сторонам. – А теперь давай, спроси меня, почему я такой довольный.
Мемфис устало закатил глаза.
– Гэбриэл, скажи, почему ты такой довольный?
– Угадай, кто играет на трубе в новой записи Мами Смит?
– Ого, брат!
– Прошлой ночью в клубе ко мне подошел Клэренс Уильямс из компании «Оке Рекордз». Они пригласили меня к себе. – Гэйб в изумлении покачал головой. – Я буду играть для мисс Мами Смит.
– Что там про Мами Смит? – встряла Альма, плюхнулась на диван рядом с Гэйбом и принялась ковырять вилкой его картофельный салат.
– Я разве тебя приглашал? – поддразнил Гэйб.
– Я сама себя пригласила. Подумала, что этому столику не помешало бы немного лоска.
– Мистер Гэбриэл Ролли Джонсон отныне записывающий музыкант «Оке Рекордз» и дует в свою трубу исключительно для мисс Мами Смит.
Альма радостно взвизгнула и задушила Гэйба в объятиях.
– Детка, ты знаешь, что это означает?
– Что?
– Что ты можешь угостить меня обедом! Мистер Регги! – позвала она. – Я возьму сандвич с отбивной, запишите его на счет Гэйба. И еще молочный коктейль!
Она покосилась на Мемфиса:
– Что тебя гложет, дружище?
– Просто в последнее время сплю не очень.
– Неужели? – Альма хитро поджала губки. – И как же ее зовут?
– Ее зовут Беренис, и она очень настойчивая цыпа, – влез Гэйб и прыснул со смеху. Он хлопнул ладонью по столу, так что талисман с кроличьей лапкой подпрыгнул.
– Никого у меня нет, – быстро ответил Мемфис.
– Вот в этом и проблема, братишка. – Гэйб вытер глаза. Он приправил свой сандвич острым соусом с солеными огурцами и уксусом. У Мемфиса от одного взгляда на него начинало жечь во рту. – Тебе нужно отвлечься от своей писанины и пойти со мной в клуб в эту субботу. Найдем тебе какую-нибудь девчонку.
Альма скорчила гримаску.
– Гэйб, как ты можешь есть такую отраву?
– Благодаря ей я всегда в тонусе, детка.
Мемфис насыпал немного сахара в свой кофе.
– Мне не нужна какая-нибудь девчонка. Мне нужна девушка.
Задрав подбородок, Альма взмахнула мизинцем и насмешливо-поэтичным тоном произнесла:
– Ага. Девушка.
Гэйб принялся ей подыгрывать:
– Вот я и говорю, приятель. Я постараюсь для тебя как следует.
Они вдвоем, как обычно, принялись подтрунивать над Мемфисом, словно он был заносчивым снобом. Он прекрасно знал, что нельзя демонстрировать им свое недовольство и реагировать на подколки, поэтому просто широко улыбнулся и подхватил с дивана рюкзак.
– Мне нужно сходить на Сан-Хуан-Хилл, сделать одно дельце для папы Чарльза. Да, и спасибо за обед, Гэбриэл.
Гэйб попытался прокричать ему в спину что-то дерзкое, но Мемфис быстро вышел из кафе, оставив друга платить по счету.
– Эй, мистер Кэмпбелл, это вы? – в кресле перед парикмахерской Флойда пристроился слепой Билл. Иногда Флойд специально для него выставлял на улицу старое плетеное кресло, чтобы тот мог сыграть что-нибудь для посетителей или просто погреться на солнышке. – Я знаю, что это вы, не пытайтесь обмануть старого Билла. Мой номер сегодня сыграл?
– Нет, сэр, простите. В другой раз вам обязательно повезет.
