«Ишь ты, чистый евроремонт», – подумал разведчик. Провод привел его в дальний угол галереи, забросанный пустыми картонными ящиками из-под медикаментов. Провод соединялся с дизель-генератором. Петрашевский потрогал его рукой – тот был еще теплый, видимо, его только что отключили.
Дизель-генератор? В подземелье? Это что-то новенькое. Видно, боевики решили обосноваться здесь всерьез и надолго. Но как, однако, насчет вентиляции? Ведь без вентиляции дизель-генератор в закрытом помещении – чистая душегубка.
Ага, вот вентиляционная труба. Она ведет куда-то вверх, затем делает хитрое коленце и исчезает в нависшем потолке. Наверняка где-то имеет выход наружу, оканчивается где-то в городе. И наверняка здесь, под землей, это у боевиков не единственный дизель. Найти бы там, наверху, где они имеют выход – можно хорошо осложнить подземную жизнь боевиков.
Генералу Матейченкову это будет интересно.
Осмотрев с помощью фонарика подробно помещение, Николай решил двинуться дальше. Шаги боевиков давно затихли в отдалении. Снова потолок опустился, и идти приходилось полусогнувшись. Поначалу с непривычки он набил несколько шишек, но затем приспособился.
Время под землей течет иначе, чем на поверхности. По крайней мере, так показалось Петрашевскому. Поэтому он, несмотря на свое чувство времени, чаще обычного посматривал на часы, освещая их фонариком.
Внезапно он заметил боковое ответвление, оно уводило в сторону под прямым углом. Оттуда потянуло странным запахом, вроде жженной резины, время от времени слышался неясный шум.
Сначала он решил было пройти мимо, но любопытство одолело.»Загляну на минутку», – решил Николай Константинович.
Проход был довольно длинным и извилистым, изредка он включал фонарик на короткий срок, чтобы не удариться лбом о стенку.
Внезапно проход расширился, и он очутился в круглой, с неровными краями пещере. Фонарик он включил на короткое мгновение, но и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть несколько – около полудюжины – фигур в немыслимых лохмотьях. Одни лежали на полу, на подстилках, другие сидели, привалившись спиной к стенке. Двое стояли, что-то вполголоса обсуждая на русском языке.
Все, кто не спал, обернулись на вспышку фонаря.
– Это ты? – спросил один из стоявших.
– Я, – на всякий случай ответил разведчик.
– Быстро обернулся.
– Повезло, – сказал разведчик. Мозг его напряженно работал. Что тут могло быть? Может, склад оружия, который охраняют эти люди? Но почему среди них две женщины?
– Принес?
– Принес, – на всякий случай ответил Николай, хотя понятия не имел, что именно он должен был принести этим людям.
– Молодец.
– А как ты шел? – спросил напарник стоявшего. – Ведь русские замуровали главный выход.
– Я шел чрез чеченский госпиталь, – чистосердечно признался Николай, как оно, в сущности, и было.
Его слова вызвали у пещерных людей оживление.
– Они все ушли?
– Все.
– Надо подобрать, что там есть.
– Тушонка.
– Не только: в прошлый раз даже шашлыки были, мне один достался, – заявил чей-то невидимый голос из угла.
– А я косметику соберу, – сообщила невидимая женщина.
– Ладно, давай выкладывай, что ты там раздобыл, – потребовал один из стоявших.
Разведчик стал осторожно пятиться к выходу, стараясь сделать это без лишнего шума.
– Эй, ты куда? – окликнул его второй. Эти люди, похоже, видели в темноте, как рыси.
Сразу несколько лучей с разных сторон уперлись в него.
– Это не он! Не он! – истерически завопил женский голос.
– Не он!
– Чужак.
– Солдат!
Некоторые из лежавших начали подниматься, двое, что стояли, метнулись к выходу, чтобы закрыть проход.
– Убью!… – крикнул Николай и бросился на них, наклонив голову, как бодливый бык.
Но жители пещеры были, похоже, не робкого десятка. Они не расступились. Один из них схватил разведчика за руку, тот, в свою очередь, дернул ее за спину, одновременно выворачивая. Схвативший взвыл от боли и выпустил незнакомца. Второй, не теряя времени, двинул непрошеного гостя кулаком в живот. Кулак у него был дай боже, тело разведчика пронзила острая боль.
Это было похоже на сражение гладиаторов, которые дрались в перекрестье нескольких лучей от карманных фонариков. К тройке дерущихся начали подтягиваться остальные. Особенно неистовствовала одна женщина, которая все время норовила ухватить Николая, так что ему пришлось лягнуть ее ногой, после чего она ойкнула и отстала.
– Ты кто такой? – сыпались на Николая вопросы.
– За зельем пришел?
– У самих нету.
– Послали мужика, деньги последние собрали.
– А теперь нет ни мужика, ни денег.
Петрашевский понял, что попал в логово наркоманов.
– Не надо мне вашего зелья..
– А что тебе надо?
– Я брата ищу.
– Брата?
– Врешь.
– Знаем мы вашего брата!
– Ищейка русская.
– Всех нас под корень хочешь извести.
– И под землей от вас покоя нет.
– Что с ним делать будем? – спросил первый, видимо, главарь этих отверженных.
– Пришить.
– Задушить.
– В шурф сбросить.
– Пусть с дерьмом познакомится.
К этому времени неширокий выход из пещеры был плотно забит наркоманами.
– Слышал? – спросил у Николая главарь.
– На слух не жалуюсь. Но я вам, ребята, зла не желаю..
– Кто тебя разберет.
– В темноте все кошки серы… – задумчиво произнесла совсем молодая девчонка, как успел заметить Петрашевский в блуждающем свете карманных фонариков.
Вообще-то, как он убедился, здесь была в основном молодежь, еще не успевшая шагнуть за грань беспредела.
– Ребята, вы выход покараульте, а мы пока с гостем побалакаем, – произнес главарь. – Так ты, говоришь, брата шукаешь?
– Ну да.
– А чего его под землю понесло?
– Так он слесарь. Послали какую-то трубу чинить, ее прорвало, и, видать, заблудился, – добросовестно излагал Николай свою легенду, которую они сочинили вместе с генералом Матейченковым.
– Давно пропал?
– Четвертые сутки, – оживился разведчик. – Может, вам, ребята, он попадался? – спросил он с надеждой.
– Чудак-человек, в голосе главаря почудилась улыбка. – Ты что же, первый раз под землей?
– Первый.
– Тут, под землей, целый город.
– Город?
– Самый настоящий, – подтвердил главарь.
– Тут заблудиться можно запросто, – поддакнула юная девица, – внимательно слушавшая их разговор.
– А ты где в Грозном живешь?
Ответ на этот вопрос также входил в легенду.
– Улица Ленина, дом 14, – без запинки ответил Петрашевский. Это была пятиэтажка, разрушенная при штурме Грозного.
– Помню, – кивнул главарь. Адрес его почему-то успокоил. – А что там вообще наверху творится?
– Ты давно наверх поднимался?
– С месяц.
– Давно.
– А чего мы там, наверху не видели? Здесь тепло и мухи не кусают…
– Только не скажу, что светло.
– А на кой нам свет? Мы к темноте тут привыкли.
– А чего жуете?
– Да нам много не надо.
Девица добавила:
– Было бы зелье.
– Вот с зельем труба, – вздохнул тот, кого Петрашевский мысленно называл заправилой.
– Где же вы его добываете? У соседей, в госпитале? – поинтересовался Николай.
– У соседей не разживешься. Сунешься – башку оторвут, у них это запросто.
– Мы слышали, они пленных русских солдат притаскивали. Пытали так, что крики далеко было слышно. Звери! А когда наружу выводят тех своих, кого подлечили, то все лекарства – морфий, промедол и прочее, – забирают с собой.
– Тушенкой у них можно разжиться, когда они уходят, это да. И сухарями.
– Нам хватает.
– Так откуда зелье добываете? – вернулся разведчик к интересующему его вопросу.
– Выбираем кого пошустрее и отправляем наверх.
– Меня часто посылают, – объяснила девица.
– А деньги откуда берете? Печатаете, что ли?
– Если бы, – сказал главарь. – Есть у нас тут склад товара, вот мы этим товаром помаленьку и торгуем.
– А что за товар?
– Прыткий ты, парень, – заметил кто-то.
Но у главаря, видимо, появились свои виды на пришельца, который выглядел бодрым и сильным.
– Здесь неподалеку склад оружия, – произнес он.
– Оружия? – переспросил Петрашевский, стараясь, чтобы голос звучал безразлично.
– А чье оружие?
– Чеченцам принадлежит.
– Чьего производства?
– А хрен его разберет, милый человек. Там и русские клейма, и на английском, и вязь вроде арабская…
– Кому продаете?
– Да кто попадется: хоть русскому, хоть чеченцу. Нам все едино, только бы деньги платили. Деньги не пахнут, слышал такое выражение?
– Слышал.
– А кому оно принадлежит?
– Не знаю.
– Так сказал римский император Веспасиан.
– Это почему же он так сказал, папаша? – удивился разведчик.
– Ну, какой я тебе папаша? Тебе сколько лет?
– 33.
– Видишь, тебя уже распинать пора. А я на год моложе. Что же касается Веспасиана… Видишь ли, сей диктатор был жадненький. И придумал в древнем Риме новый налог – на каждый, извиняюсь, сортир.
