Ознакомительная версия.
– Ну что? Устранил Пана? – с легкой издевкой в голосе спросил Семена Андреевича Бармен.
– Он тяжело ранен. Далеко он не уйдет, – не очень уверенным голосом заявил подполковник.
Зазвонил телефон. Сергей Павлович взял трубку, удивляясь столь раннему звонку. Часы показывали пять утра.
– Слушаю вас, – прочистив горло, произнес он в трубку.
– Здравствуй, Сережа, – услышал он голос Малышевой.
– Лена? Ты где? – насторожился мужчина. – С тобой все в порядке?
Судя по его голосу, несколько фальшиво-озабоченному, Одинцов знал о засаде у Бориса дома.
– Я знаю, где Панков сейчас находится.
– Где? – сразу выдохнул Бармен.
Малышева назвала адрес.
– Учтите, хоть он и тяжело ранен, все же еще очень опасен.
– Лена…
Ответом ему были короткие гудки. Девушка уже отключила связь.
Малышева тем временем набрала другой номер.
– Реваз? – спросила она, когда абонент взял трубку…
Рыбников, не отрываясь, смотрел на приятеля. После телефонного разговора Сергей заметно оживился.
– Собирайся, поехали!
– Куда?
– Мне только что сказали, где находится Пан.
– В самом деле?! Но… Только зачем самому ехать?! Сейчас позвоню Сатину, и они моментом его добьют.
– Семен Андреевич! У Пана с собой может быть одна вещица, которую вашим людям, во избежание ненужных вопросов, у него лучше не находить.
– Что это? – подозрительно глядя на компаньона, спросил Рыбников.
– Несколько маленьких камушков…
– Бриллианты?
– Они самые, – подтвердил Сергей Павлович.
– Что, он действительно брюлики с собой носит? – удивился подполковник.
– Насколько я знаю – да, – подтвердил Одинцов, – так что лучше нам самим поспешить.
Услышав новость про алмазы, Рыбников быстро поднялся с кресла. Уговаривать его не было необходимости.
Мужчины быстро покинули дом и уселись в рыбниковскую машину. Хозяин завел двигатель и включил дворники.
– Ну и погодка, – пробормотал он. Затем, словно вспомнив о чем-то важном, всем корпусом подался к пассажиру, сидевшему рядом с ним.
– Эта девушка… Она нас ждать будет?
– Не думаю, – размышляя о своем, пробормотал Сергей.
Темная «Волга» плавно тронулась с места, покидая просторный двор.
– Слушай, а твоя знакомая не может просто наколоть нас?
– Все может быть. Я ни за что не ручаюсь, – чувствовалось, что Бармен напряжен. Не отрываясь, он смотрел на непогоду за лобовым стеклом, которую выхватывали из утренней мглы лучи фар.
Некоторое время они ехали молча. Затем Рыбников вновь скосил взгляд на своего спутника и спросил:
– Не жалко?
– Что не жалко? – резко очнулся тот от своих мыслей. – Кому не жалко?
– Не кому, а кого! Пана тебе не жалко? Все-таки сколько лет вместе.
– Не говори ерунды! – зло огрызнулся Бармен и вновь уставился вперед.
Машина подкатила к дому и, вырулив через арку во двор, остановилась среди общей массы авто, принадлежащих жителям девятиэтажки.
– Ну и где эта красавица? – спросил подполковник, открывая дверцу.
– Она мне только адрес сказала и номер квартиры, – угрюмо пробормотал Сергей.
– Не нравится мне это! – в тон ему ответил Рыбников, доставая «ПМ». Тревожно вглядываясь в предутреннюю мглу, он процедил: – Пошли!
– Может, я в машине подожду? – робко спросил Сергей.
– Дурак! – зло рявкнул на него подполковник милиции. – А дверь мне, что ли, открывать будут?
Они нашли нужный подъезд, еще совсем недавно покинутый Малышевой и Борисом. Звонок второй раз за раннее утро вдавили до отказа.
– Если не откроют, будем ломать дверь! – прошептал Семен Андреевич, прижимаясь в стенку в том месте, где еще недавно стояла точно так же Малышева.
Снова пронзительная трель разрезала подъездную тишину. Открывать дверь никто не собирался. Сергей потянул ручку на себя. Потом, сообразив, что дверь открывается в другую сторону, толкнул вперед. Та с легким скрипом открылась.
Держа оружие наготове, оба вошли в квартиру. Подполковник шел первым. Неожиданно он затаился и сделал нервный знак рукой своему спутнику. Замри, мол!
Тот покорно застыл, тоже напряженно вслушиваясь. Где-то тикали часы. И еще… Из комнаты раздавалось хриплое дыхание.
Осторожно открыв дверь, Рыбников нащупал выключатель и зажег свет.
На кровати лежал Пан. Сразу было видно, что дела его плохи. Неожиданно его веки дрогнули и жесткий взгляд вперился в глаза подполковнику. Тот не выдержал и отвернулся. Бармен зашел следом и стал вторым объектом внимания старого урки. Взгляд переместился на него, и рот авторитета скривила ухмылка:
– А!.. И ты здесь… Паскуда! – Чувствовалось, что слова давались ему с трудом.
– Где брюлики? – оставив его реплику без комментария, в свою очередь спросил банкир, подходя к раненому.
– Хрен тебе, а не камушки!.. А ты… – Пан хотел что-то сказать Рыбникову, но зашелся кашлем. Откашлявшись, он без сил откинулся на подушку. Последние капли жизни уходили из его тела. Казалось, еще немного – и авторитет потеряет сознание. Но какое-то сверхупорство заставляло Пана все же держаться из последних сил. Он понимал, что надежд выйти из этой последней схватки живым нет никаких. Свой приговор он явственно читал в глазах двух мужчин, стоящих у постели.
– Ты, сука, в тот раз меня не смог убрать. Теперь добить собрался! – Пан из последних сил рассмеялся, вновь почти в беспамятстве откидываясь на подушку. Семен Андреевич, услышав обвинение в свой адрес, невольно отпрянул назад, но, живо сообразив, что в таком состоянии Панкова бояться нечего, с наглой самоуверенностью заявил:
– Да! Тогда я оплошал! Но сегодня я доделаю то, что уже начал раньше…
Он выдернул из-под головы Пана подушку и два раза через нее выстрелил урке в грудь.
– Ты что?! – попытался схватить его за руку Сергей, но было уже поздно. Тяжело дыша, подполковник сел прямо на пол.
Рука с оружием обессиленно упала на палас. Покосившись на него, Бармен бросился к трупу и принялся копаться в его карманах. Ничего не обнаружив, он грязно выругался. Взгляд его шарил по комнате, пока не наткнулся на плащ Пана.
Как голодный зверь, он кинулся к нему. За какие-то мгновения Бармен выпотрошил все из карманов покойного и с досады швырнул вещь на пол.
– Девица могла забрать алмазы, – немного приходя в себя, Семен Андреевич с некоторой долей любопытства во взгляде наблюдал за действиями своего спутника.
– Что?.. Черт! Как же я раньше об этом не подумал! – Бармен посмотрел на Рыбникова. – А если нет? Зря ты его укокошил так рано, – кивнул он в сторону трупа совсем еще недавно грозного Пана.
– Ладно! Пока не поздно, давай убираться отсюда! Вдруг еще какие гости пожалуют! – Увы, слова подполковника стали пророческими. Как оказались в квартире четверо кавказских парней – никто, наверное, кроме них самих и Малышевой, ответить на этот вопрос не смог бы.
Нервы у Рыбникова не выдержали, и он совершил ошибку. Видимо, дверь оказалась открытой не случайно, и опытный оперативник обязательно сделал бы должные выводы и, по крайней мере, принял бы меры предосторожности. Но только не в этот раз. В голове тогда сидела одна-единственная мысль: как первому добраться до Пана. Убить его, пока тот не убил его!
И сейчас, когда в комнату ворвались небритые чернявые молодцы, Семен Андреевич обезумел от ужаса и вскинул пистолет навстречу первому ворвавшемуся в комнату парню. Но выстрелить он не успел. Две пули ударили ему в грудь, и он застыл рядом с кроватью, так и не успев подняться на ноги. Одна из пуль пробила ему сердце, и умер он почти мгновенно. Его спутнику повезло больше. Едва вооруженные кавказцы ворвались в квартиру, он поднял руки вверх, показывая, что без оружия. Но тут же получил ногой в живот. От удара Бармен согнулся пополам. Следом на его затылок легла рукоятка пистолета, и сознание его померкло…
Лена проглотила последний кусочек пирожка и запила его колой. Борис заглянул в пакет и, обнаружив, что там ничего не осталось, тоже потянулся к своей бутылке и сделал продолжительный глоток. Они сидели в машине недалеко от железнодорожного вокзала. За пирожками сходил молодой человек. Они были едва теплыми, но Малышевой и Борису было наплевать на это обстоятельство. Лене казалось, что голоднее она не чувствовала себя никогда в жизни.
– Ну, Леночка, теперь-то ты будешь жить спокойно? Со своими врагами ты разобралась, насколько я понял?
Лена кивнула головой. Потом, так и не сказав ни слова, сделала продолжительный глоток шипящей жидкости и положила голову на руль, закрыв глаза.
– Господи, как я устала! – пожаловалась Малышева своему парню. Тот погладил ее по спине и привлек к себе. Девушка покорно положила ему голову на плечо.
– Поспи, – тихо шепнул он ей. Лена закрыла глаза, счастливо улыбаясь при этом…
Бармен сидел и дико пялился на бородатого мужчину, говорившего страшные вещи. Он только что рассказал ему все, что было известно о гибели Гизо – старшего брата кавказца. Теперь грузин грозился вырезать ему сердце и отправить по кусочку всем, кто принимал участие в этом гнусном деле.
Ознакомительная версия.
