Гаджинюк, склонившись над мотором своей машины, задумчиво произнес:
– И все же я не понимаю, какого хрена ему надо?
Возившийся в машине невысокий худощавый кавказец, одетый в темные джинсы и такого же темного цвета грязную майку, ответил Гаджинюку:
– Не знаю, дорогой, не знаю, все вроде нормально было в последний раз… Сейчас только электрику проверю, может, там что-то забарахлило.
– Послушай, Расул, ведь ты же недавно смотрел машину, и мне сказали, что все нормально и что я проезжу теперь долго. А я и недели не проездил еще, – слегка обиженным тоном рассуждал Гаджинюк. – Я заплатил вам неплохие деньги, кстати… Вы меня разорите таким частым ремонтом.
Кавказец разогнулся и, вытирая тряпкой руки, недоуменным голосом пропел:
– Э-э, Виталик, обижаешь, дорогой. Зачем так плохо думаешь о нас? Машина старая, потрепанная, поэтому и ломается. Я сам не знаю, что с ней случилось. Клянусь, удивлен этим.
Кавказец положил тряпку на мотор машины и, наклонившись к Гаджинюку, приглушенным тоном произнес:
– Что касается денег, ты с нами еще за прошлую партию порошка не расплатился. А говоришь, что мы тебя разоряем.
– Я, собственно, как раз и приехал деньги отдать, – поспешно заявил Виталик и, вынув из заднего кармана брюк бумажник, достал из него тонкую пачку крупных купюр.
Расул взял деньги из рук Гаджинюка, пересчитал их своими грязными, масляными руками и, недовольно взглянув на клиента, спросил:
– Это что, все деньги?
– Остальные будут чуть позже, – заверил кавказца Гаджинюк. – Расул, ты же понимаешь, мои клиенты творческие люди, у них всегда нет денег, у них всегда творческий кризис. Но деньги будут, обязательно будут.
– Хорошо, – с кислой физиономией ответил кавказец, – будут деньги – будет и порошок.
– Расул, хороший мой, я тебя умоляю, – затараторил Гаджинюк. – Ты знаешь, что я тебя никогда не обманывал, просто сейчас мне нужен порошок и взять его больше неоткуда. Люди, которым я порошок несу, деньги имеют и расплатятся сразу же, без проблем.
Кавказец отрицательно покачал головой и заявил:
– Нет, Виталик, сегодня не получится, нет порошка, правду говорю, нету. Подожди немного, будет, скоро все будет…
Расул посмотрел на мотор «Фиата» и, повернувшись в сторону гаража, крикнул:
– Эй, Ваха, иди посмотри Виталику электрику, ты в ней лучше меня разбираешься.
Из гаража вышел еще один кавказец и направился к «Фиату». Но неожиданно трудовая деятельность станции техобслуживания была прервана. В ворота станции заехал милицейский «рафик». Из машины выбежали человек восемь милиционеров, большая часть из которых были одеты в бронежилеты и вооружены автоматами Калашникова. Руководил появившейся группой невысокий полный мужчина с живыми темными глазками, погоны на плечах которого говорили, что он является майором милиции.
Во дворе раздался крик:
– Всем лежать, руки за голову!
Милиция действовала быстро и решительно. Буквально через три минуты во дворе лежали четверо кавказцев, работники станции техобслуживания.
Гаджинюку было сделано исключение, его расстелили на капоте собственного автомобиля. Уткнувшись лицом в покрытую эмалью поверхность капота, Виталик скосил взгляд на стоящего рядом сержанта милиции и спросил:
– Извините, уважаемый, а не подскажете, что здесь происходит?
– Облава, – равнодушным тоном прокомментировал происходящее милиционер.
– Кто у вас здесь старший? – спросил Горчаков, подходя к лежащим на земле кавказцам.
– Я, – подал голос Расул, приподняв голову.
Горчаков подошел к нему и, присев на корточки, спросил:
– Где наркотики?
– Какие наркотики, начальник? – сделал удивленные глаза Расул.
– Героин. Мы знаем, что именно этим порошком вы и торговали.
– У нас здесь станция техобслуживания, начальник, мы машины ремонтируем. Нет никакого героина.
– Ясно, – прокомментировал Горчаков и, поднявшись, сказал, обращаясь к своим подчиненным: – Обшарьте здесь все как можно тщательнее. А заодно и проверьте, что за машины они здесь ремонтируют. По моим данным, они вполне могут оказаться ворованными.
Горчаков перевел взгляд на лежащего на капоте своей машины Гаджинюка и добавил к сказанному:
– Этого хмыря на «Фиате» тоже потрясите, не исключено, что он связан с кавказцами.
Через двадцать минут Горчаков вышел из станции техобслуживания и, перейдя улицу, уселся в джип, в котором сидели Титов и Пастухов.
– Ну что, майор, богатый улов? – спросил Титов.
Однако по унылому виду Горчакова можно было сделать вывод, что ничего существенного найти не удалось.
– Нашли, конечно, но богатым этот улов не назовешь. У этого хмыря на «Фиате» нашли пакет с героином. В бардачке валялся.
– Большой пакет? – спросил Титов.
– Приличный, хватит, чтобы припаять ему срок. Он, правда, утверждает, что это чужой. Но мы его покрутим, думаю, что расколется.
«Не сомневаюсь в этом», – подумал про себя Титов. А вслух спросил:
– А больше ничего не нашли?
– Нет, у кавказцев как будто бы все чисто. В боксах у них стоят пара иномарок в ремонте. Посмотрим по компьютеру, что это за машины, не числятся ли они в угоне. Что же касается наркоты, то ее пока не нашли. А может, ее и не было вовсе.
При этих словах Горчаков вопросительно посмотрел на Титова.
– Была, Виталик, была. Информация об этих ребятах у нас надежная. Они точно торгуют наркотой. И этот парень на «Фиате» – один из их распространителей, обслуживает творческую интеллигенцию, так сказать, богему.
– Ладно, – устало произнес Горчаков. – Сейчас еще раз все тщательно осмотрим.
Он вылез из машины и вернулся на станцию.
Через несколько минут за ворота станции вывели Гаджинюка, руки которого были сцеплены сзади наручниками. Сержант милиции, сопровождавший его, усадил задержанного в желтую милицейскую «шестерку», стоявшую на улице рядом с въездом на СТО.
Титов, провожая взглядом Гаджинюка, произнес:
– Похоже, наш маленький «голубой» гаденыш на сей раз вляпался крепко. По крайне мере, мы его не скоро увидим. Года три как минимум ему впаяют.
Пастухов, не обративший внимания на Гаджинюка, неожиданно окликнул Титова:
– Смотри, Константин, похоже, этот господин приехал в гости к дагестанцам. Но, видимо, не решается к ним туда зайти.
Юрий указал на белую «семерку», припарковавшуюся напротив джипа, в котором они сидели. Через открытое окно «семерки» была видна черноволосая кучерявая голова мужчины, сидевшего за рулем «Жигулей». Мужчина, остановив машину, пристально наблюдал, как в милицейскую «шестерку» усаживали Гаджинюка.
– Ты его знаешь? – спросил Титов, кивая на шофера «семерки».
– Честно говоря, лицо знакомое, – ответил Пастухов, – я его где-то видел. Вот только где, не могу вспомнить.
Шофер «Жигулей» некоторое время наблюдал за милицейской машиной и за воротами станции техобслуживания. Наконец, включив скорость, тронул машину с места и помчался дальше по улице. Однако, проезжая мимо ворот, он слегка притормозил и, повернув голову, посмотрел во двор станции техобслуживания.
– Честно сказать, этого мужика я никогда не видел, – сказал Титов, провожая взглядом удаляющуюся «семерку». – Но эта машина, похоже, мне знакома.
– Как это? – удивился Пастухов, повернувшись к Титову.
– Мне кажется, что именно этой машине я сегодня утром прострелил бампер.
Титов опустил боковое стекло джипа и крикнул людям, сидящим в «восьмерке»:
– Андрей, видели вон ту белую «семерку»? Быстро за ней. Выясните, куда она едет и кто этот шофер.
«Легионеры», сидящие в «восьмерке», без лишних слов приняли команду Титова к действию, быстро отправившись следом за белыми «Жигулями».
В этот момент со станции техобслуживания быстрым шагом вышел Горчаков, держа в руке пластмассовую бутылочку желтого цвета.
Подойдя к джипу Титова, Горчаков уселся на заднее сиденье и, потрясая в руках бутылочкой, радостным тоном произнес:
– Интересную вещь мы здесь нашли!
Титов посмотрел на пластмассовую бутылку и прочел наклеенную на ней этикетку: «Автомобильное масло "Крафт". Высший сорт».
– И что здесь такого интересного? – удивился Титов. – Машинное масло неизвестной мне марки. В свой джип я такого бы не залил.
– Это точно, что не залил бы, – подтвердил, улыбаясь, Горчаков, – но вполне мог засыпать.
– Засыпать? – удивленно переспросил Титов.
– Да, – подтвердил Горчаков, – все говорит о том, что в этой бутылке масла вообще не было. – Хорошо, что я с собой пригласил эксперта. Иначе мы бы это не обнаружили.
– Что «это»? – не выдержал Пастухов.
Горчаков разломил бутылочку, которая оказалась разрезанной пополам, и, проведя по ее внутренним стенкам пальцем, показал его Титову. На кончике пальца был едва виден белый налет.
– Этот порошок и есть героин. Небольшой тест мы уже провели.
