Ознакомительная версия.
Полковник приказал:
– Гена, заклей этому придурку пасть!
Тот выполнил приказ босса.
Но Полковник не успел прикоснуться к реостату.
Все произошло внезапно, мгновенно и одновременно.
Створки платяного шкафа вдруг распахнулись, и прозвучали два хлопка и звук падения тел, а из темной комнаты вышел Донцов и приставил к затылку Полковника глушитель пистолета.
– Стоять, Афонин!
Тот, кого назвали его настоящим именем, вздрогнул и замер.
А перед Гуровым появился Паша.
– Ты живой, Ангур? Пришлось понервничать?
– Хороший вопрос, Паша. Посмотрел бы я на тебя в этом кресле.
– Ну ничего, обошлось же? Да иначе и быть не могло!
Донцов тем временем, обыскав Полковника, приказал тому лечь на пол.
Павел быстро освободил Гурова, тот поднялся с электрического стула, оглянулся. На паркете, раскинув руки, лицами вниз, с аккуратными, немного обугленными дырками в затылках, лежали помощники Полковника – Гена и Банан.
Капитан приказал Афонину встать.
Тот выполнил приказ, взглянув с яростью, круто размешанной страхом, на Донцова и Гурова.
– Ты... – попытался он что-то сказать Аркадию, но Донцов не позволил сделать это.
Он сорвал с Полковника костюм, рубашку с галстуком, оголив до пояса, затем, подумав, ножом обрезал брючной ремень. Брюки тут же упали к начищенным до блеска ботинкам Афонина. Полковник остался в одних плавках.
Капитан приказал:
– Вперед, мразь, в кресло пыток!
Афонин замешкался, да и брюки, стреножив его, как лошадь, мешали движению. Паша без лишних разговоров подхватил голого врага под мышки, как куклу бросил его на электрический стул.
Посмотрел на Донцова:
– Эти хреновины, – Паша указал на присоски, – куда крепить?
– К телу, Паша! Роли поменялись, и теперь господин Полковник будет отвечать на наши вопросы. А ты, Аркадий, иди в ванную, обработай раны и, если сможешь, немного расслабься! Выпей коньячку, покури!
Гуров отрицательно покачал головой:
– Нет! Донцов как будто что-то вспомнил:
– Ах да, у тебя же небольшой должок образовался к этому типу. Согласен, долги надо возвращать!
Гуров подошел к Полковнику и резко, без замаха, врезал тому точно в нос. Кровь обильным ручьем хлынула на волосатую грудь Афонина.
Капитан спросил:
– А почему ты, Аркадий, не в зубы его, как он тебя?
– Челюсть боялся разворотить. Он тогда разговаривать не смог бы.
– Логично. Паша! Ты разобрался с этой электрической канителью?
– Готово, Юрий Александрович!
– Вытри с него кровь и заткни ноздри, нос кровоточить долго будет.
Подошел Гуров.
– Так! – проговорил капитан. – Теперь с внешним наблюдением надо решить вопрос, перед тем как спокойно перейти к главной теме. А то кто знает, может, у него есть какой страховочный приказ этого ублюдка, – указал Донцов на Полковника.
Капитан достал обычный с виду хронометр.
На нем лишь была одна лишняя кнопка сбоку и круглый световой индикатор вместо цифры 12, горевший слабым красным огнем.
Донцов нажал на лишнюю кнопку, индикатор тут же изменил цвет на зеленый.
Два мужика на улице, мирно распивающие пиво в беседке, через такие же хронометры получили сигнал к действию.
Они вышли из беседки и направились к трансформаторной будке, за которой притулилась новая, полностью тонированная «десятка».
Двери машины были открыты, звучала музыка, но тихо. В автомобиле находилось два человека. Страховка Полковника!
«Десятка» прибыла за полчаса до машины Полковника. Люди из нее зашли в конспиративную квартиру и проверили. О результатах доложили боссу и получили приказ находиться у будки в готовности к немедленным действиям, согласно указаниям босса по сотовому телефону. Все это через прибор дистанционного прослушивания зафиксировал помощник капитана. После проверки в квартиру и проникли Донцов с Пашей.
Сейчас к «десятке» приближались двое мужчин с бутылками пива в руках, напоминающие хронических алкашей.
Они начали обход машины с двух сторон, и в этом ничего странного не было: так уж неудачно поставил ее водитель. С одной стороны вдвоем было не пройти! Что значительно облегчало задачу людям Донцова. Мужчины почти поравнялись с открытыми дверями «десятки», когда бандиты Полковника хотели прикрыть их, пропуская алкашей. Этого мужчины не дали сделать. Ударами ног отбросив дверцы в открытое положение, они мгновенно достали пистолеты. Бывшие бойцы спецназа знали свое дело: два выстрела – два трупа.
Они перетащили трупы на заднее сиденье. Уложили так, чтобы через лобовое стекло, через которое еще что-то можно было рассмотреть в салоне, тела видны не были. Один из мужчин положил на трупы взрывное устройство, вызывающее при срабатывании пожар внутри контура, куда оно помещено. Мужчины закрыли дверцы «десятки», поставив ее на сигнализацию. Осмотревшись, прошли к палатке возле гастронома, взяли еще по бутылке пива и вернулись в беседку.
Индикатор на хронометре Донцова вновь изменил цвет.
– Порядок! – констатировал он факт устранения страховки Полковника. – Теперь приступим к главному.
Донцов достал диктофон, приказал Гурову и Паше не вмешиваться в разговор, заговорил, не включая записывающего устройства:
– Сейчас ты, господин бывший полковник войсковой разведки Афонин, подробно изложишь историю своего перевоплощения из офицера Российской армии в пособника чеченских головорезов. И о тех, кто стоит за тобой.
Полковник заявил:
– Я расскажу все при условии сохранения мне жизни. Иначе...
Донцов не дал Полковнику договорить.
Сделал знак Паше, тот одним движением заклеил рот Афонину, не забыв вытащить тампоны из ноздрей, чтобы предатель мог хоть и с трудом, но дышать.
Капитан же резко дернул ручкой реостата, увеличив силу тока на присоски.
Тело Полковника пробила судорога, он изогнулся в кресле.
Донцов вернул реостат на нулевую отметку.
Паша тут же снял ленту.
Афонин сделал глубокий вдох.
Донцов же продолжал отдавать приказания:
– А теперь, Паша, срежь с него плавки и закрепи провод на член!
– Не надо! – крикнул Полковник. – Не надо, – произнес уже тише, опустив голову, – записывайте!
– Вот это другой разговор! Начинай рассказ!
Капитан включил диктофон.
Говорил Афонин минут двадцать. Он рассказал, как, будучи в отпуске, он внезапно был приглашен к себе одним ранее очень высокопоставленным чиновником. Тот предложил за хорошие деньги, большие деньги, работу на него.
Подстава вертолета имела место, но ее организовал тот человек, через свои каналы, которые Афонину неизвестны. И сделано это было лишь для того, чтобы имитировать гибель полковника разведки и внедрение его в банду Байзеда. Она и уничтожила «вертушку», забрав с собой черные ящики и его, Афонина.
Вся кровавая афера была задумана с одной целью – создания здесь, в Москве, боевой группы для исполнения заказов человека, имя которого пока не произносилось.
А для этого нужен был квалифицированный снайпер. И группа капитана Грачева была обречена на уничтожение. Боевиков на ее частичную ликвидацию вывел сам Полковник. Он и руководил операцией.
В результате был завербован сержант Касьянов, он же Ангур, получивший документы на Аркадия Гурова, непосредственно выполнявший акции устранения неугодных хозяину Полковника лиц.
Капитан, ведя допрос, записывал его на диктофон выборочно, фиксируя на пленке лишь ответы Афонина.
Вот и сейчас он стер последнюю фразу Полковника, касающуюся Касьянова, и сказал:
– Последние слова, Полковник, придется изменить и сказать, что в результате действий в Чечне снайпера взять не удалось, один погиб, не выдержав пыток, второй решился на побег, был убит и тело его сбросили в ущелье, у аула. А на роль киллера во всех акциях использовался некий Андрей Гусев, он же Гусь, земляк твоего помощника. Давай говори, что надо, я пишу!
Полковник покорно повторил слова Донцова.
– Вот так-то лучше! – проговорил капитан, отключив диктофон. – Сейчас, Афонин, ты скажешь главное, а именно, кто стоит во главе преступной организации. Кто затеял эту дьявольскую игру? И все, что ты знаешь о нем. В частности, место постоянного обитания, род занятий, кроме бандитских, понятно. Силы, находящиеся в его прямом подчинении, связи, дальнейшие планы. Все, что знаешь, Полковник, ты должен сказать. Иначе я подогрею твой член так, что ты пожалеешь, что родился мужчиной! Говори, я записываю!
И Полковник заговорил.
Говорил он медленно, часто прерываясь, приходилось оказывать ему медицинскую помощь. Разбитый нос так и продолжал кровоточить.
Закончив свой рассказ, попросил сигарету.
Паша прикурил ему.
Глубоко затянувшись, Афонин произнес, глядя на Донцова:
– Одно скажу тебе, капитан: тот, кто все придумал, большая фигура! Тебе его не одолеть! Если... если не помогу я!
Ознакомительная версия.
