– Ну что ты, что ты! – доктор побагровел и досадливо покосился на безмолвно смердевшего Рустема. – Это он сам! Сам, сам, по собственной инициативе! Я накажу его, я это – ну, эмммм… я его оштрафую!
– Ша! Молчать, урод, – прекратил я словоизвержение хитроумного эскулапа. – Когда прибудем на место, оба отойдете от машины на десять метров и ляжете на землю – лицом вниз. Все прочие телодвижения я буду истолковывать как попытку к бегству. Ну, естественно, при попытке к бегству – расстрел на месте, как обычно. Ясно?
– Ясно, – доктор утвердительно кивнул головой и скуксился, потемнел взором. Видимо, догадался, умник, чем я собираюсь заняться в ближайшие полчаса.
– И вот еще что, – я узрел приближающуюся околицу Хамашек и порадовался, что можно слегка отвлечь доктора от размышлений по поводу его предполагаемой участи. – Пока не доберемся до места, чтобы не останавливались и не пытались привлечь к себе внимание. Будете сидеть спокойно, тихо и дружелюбно улыбаться всем подряд. Давай, док, – смотри прямо и изображай радость.
– Чему радоваться-то? – кисло поинтересовался Али. – Тому, что сижу под прицелом автомата?
– Ну что ты, доктор! – Я коротко и фальшиво хохотнул. – Что ты… Ты посмотри, какое утро свежее полощется! – И осекся – дальше в той песне,, насколько помню, поется: «ах, как в это утро умирать не хочется…»
Околицу поселка мы миновали без приключений. Никто из немногочисленных жителей на глаза нам не попался.
Проезжая мимо скотомогильника, Рустем скорбно вздохнул и покосился на меня в зеркало. Весь вид его красноречиво свидетельствовал, что завхоз очень хочет спросить: «И на хрена, спрашивается, ты оттуда вылез обратно, чудак? Так все хорошо было спланировано…»
Доктор не пожелал оставлять в покое тему их с Рустемом дальнейшей судьбы. Он вновь обернулся ко мне, и во взоре его я прочел безысходную тоску.
– Ты убьешь нас, офицер, – скорее утвердительно, нежели вопросительно обратился он ко мне. – Мы свидетели. Если мы останемся в живых, ты рискуешь… Да, да, я понимаю… Если у тебя получится сейчас убить тех, к кому мы сейчас едем, потом ты и нас ликвидируешь… О, Аллах! Как это просто, – доктор поднял руки к потолку и горестно покрутил головой. – Чтобы спасти одного человека, ты уничтожаешь десятки других! У тебя, наверно, хорошо это получается – судя по тому, что тебе удалось выбраться из такой ситуации… Да, ты зверь, которого очень трудно поймать… Скольких ты уже убил, разыскивая свою женщину? – внезапно поинтересовался доктор и уставился на меня немигающим взором, словно пытаясь загипнотизировать.
Да, Али, – прозорливый ты, мудрый… Где ж мне тягаться с тобой, умник? Все-то ты знаешь, все предвидишь…
– Ну, скажешь тоже! – лживо возмутился я. – Прям, тебя послушать, так я киборг-убийца! – Я с большим трудом выдержал гипнотический взгляд Али, который, казалось, лезет в самое сокровенное, темное местечко моей души. Лезет настырно и целеустремленно. Отвести глаза – значит показать, что лжешь, а выдерживать такой взгляд – свихнуться от напруги можно…
Ты на меня не дави! Кашпировский нашелся! – прикрикнул я на Али. – Я тебе не пациент. Вон, завхоза своего гипнотизируй. – Али пожал плечами и отвел взгляд – я был уверен, что он не верит моему вранью. – Я никого не убивал, – твердо произнес я. – И вас убивать не собираюсь. Вот приедем сейчас, выведу вас, положу на землю, наставлю ствол и скажу тем кретинам – а ну, отдавайте журналиста и тачку, а то ваших подельников пристрелю! Вот так…
– Нет, нет, так не пойдет! – оживился Али. – Ты что, офицер, совсем сдурел? Они же бандиты! Наши жизни для них ничего не значат. Они тебя даже слушать не станут – сразу начнут стрелять! Ну уж нет…
– Очень приятно, – я дурашливо поклонился и мерзко осклабился. – Сам выбрал себе компашку, теперь сам и расплачивайся. Значит, будет маленький скоротечный бой, в ходе которого победит тот, кто лучше подготовлен. Всего-то делов.
– А потом ты все-таки нас убьешь, – не сдавался Али. – У тебя нет другого выхода.
– Да брось ты! – я раздраженно крякнул. – Я вывезу вас со стволами и трупами бандитов на первую попавшуюся заставу и сдам как «духов». Пока будете расхлёбываться, я успею сделать свое дело, – соврал я. – Вот так. А если вы привезете меня не к той ферме, тогда действительно пристрелю, – добавил я и тыкнул стволом в спину завхоза – тот свернул на едва просматриваемую в высокой траве колею.
– Нет, нет, все правильно он едет, – поспешил уверить меня Али и тут же выдвинул предложение: – А хочешь, я помогу тебе? А? Зачем тебе мотаться по селам в поисках женщины и подвергать себя опасности? Давай поедем вместе к Вахиду Музаеву, и я сделаю так, что он отдаст тебе твою женщину, а? Клянусь Аллахом – сделаю! – вдохновенно воскликнул доктор и искательно уставился на меня. – А ты за это никому не расскажешь, чем я здесь промышляю между делом. Идет?
Я быстренько представил себе, как это будет выглядеть: мы с доктором припремся к Вахиду, и Али ему выложит: «Вот, мол, хороший парень, офицер спецназа, хочет забрать свою жену. Отдай ее, Вахид, не выделывайся!» Ха!
Ну и чудила же ты, доктор, ты что, меня держишь за одного из своих пациентов?
– Так что? – поторопил меня Али. – Идет?
– А что – трезвая мысль! – лживо обрадовался я. – Надо обмозговать это дело… Только давай сначала заберем моего журналиста…
Минут через пятнадцать «Волга» подкатила к краю балки. С ходу просканировав округу, я убедился, что на громкое название «ферма», кроме небольшого домика с прилепившимися к нему тремя сараями, более ни одно строение в радиусе полутора километров претендовать не способно.
Когда-то здесь была подстанция и кошары, но ловкие минометчики с обеих сторон все это качественно порушили. Теперь вокруг зазеленевшего пруда в центре балки располагались лишь живописные руины, в которых, кстати, при наличии подвала можно что-то вполне успешно прятать. Например, британского журналиста.
– Во! Какая славная тачка! – воскликнул я. когда мы спустились в балку примерно на треть длины склона: под навесом за домом стоял наш «ленд».
– Да, кстати, док, а сколько всего бандитов? – запоздало поинтересовался я, ткнув Али стволом меж лопаток. – Только не ври, а то застрелю.
– Восемь их, восемь, – торопливо ответил Али. – Чего ради мне врать?
– Это вместе с Вахой ты считаешь? – уточнил я.
– Да, да, с Вахой, – подтвердил Али. – Теперь, значит семь…
– Ну и ладушки, – резюмировал я и кратко проинструктировал своих заложников. – Итак, господа. Проезжаете впритирочку с «Лендровером» с левой стороны и, после того, как я высажусь, спускаетесь прямиком к пруду. Затем выскакиваете и ложитесь рядышком с машиной. Там почти гарантированная мертвая зона – ни одна пуля не достанет. Если будете дурковать – пристрелю. Вопросы есть?
– Нет, нету вопросов, – заверил доктор. – Мы будем сидеть тихо.
– Я надеюсь, – сказал я и велел завхозу: – Когда поравняешься с «лендом», сбавь ход…
Последние 20 секунд я ни о чем не думал, только всматривался в грядущее поле брани, разминал суставы и разгонял организм дыхательной гимнастикой.
Очень хорошо, что мы приперлись так рано. Наверняка бандиты отсыпаются после трудовой ночи, наслаждаются заслуженным отдыхом… Ан нет – вон два вахлака пьют чай под навесом, рядом с «лендом». Наверняка эти друзья не участвовали в ночном рейде – там, во дворе дурдома, если я не ошибаюсь, их было всего шестеро вместе с завхозом. «Кстати, что это они сотворили с нашей тачкой?» – подумал я, когда мы приблизились к навесу. «Ленд» стоял с распахнутыми дверцами, через которые можно было рассмотреть, что панель раскурочена вдребезги, и, если мне только не почудилось, эти уроды присобачили новый замок зажигания, печально торчавший среди голых проводов.
Рассмотрев, кто сидит в машине, вахлаки одновременно вскинули вверх вымазанные смазкой руки в дружеском приветствии. Однако на их лицах явственно угадывалось недоумение.
– И впрямь, чего это Али в такую рань приперся? – бормотнул я, выскакивая из «Волги» через заднюю правую дверь. Нет, не почудилось – эти придурки, по всей видимости, демонтировали компьютер и присобачили новый замок зажигания, в котором, кстати, торчал ключ с продетой в ушко длинной цепочкой.
«Волга», как было велено, поехала к пруду, а я, обогнув «ленд», неторопливо приблизился к чаепотребителям.
– Ассалам алейкум, – поклонился я восседавшим за столом и попенял им по-чеченски: – А зачем панель раскурочили?
– Алейкум ассалам, – хором ответили вахлаки, и один из них гордо сообщил: – Зато теперь заводится и нормально ездит – уже катались с утра. – А второй, кивнув в сторону удаляющейся к пруду «Волги», недоуменно пожал плечами: – Куда это они, а?
– Да топиться, наверно, куда же еще? – ответил я по-русски и, перехватив автомат за ствол, наотмашь долбанул рукоятью в висок ближайшего ко мне автолюбителя. Коротко всхлипнув, мужик рухнул под стол. Раз. – Не боись, паря, ты умрешь быстро, – пообещал я оторопело вытаращившемуся на меня второму и, ухватив левой рукой со стола кухонный нож, которым кто-то из них минуту назад резал овечий сыр, резко перегнулся через стол, всаживая этот нож в глаз мужика по самую рукоять. Второй.
