начальник. – Что ж, через два часа вы должны быть готовы. Потому что самолет к этому времени тоже будет готов. Будет стоять под парами, так сказать. Летите. Спасайте детишек.
* * *
Через два часа они вылетели. Самолет был небольшой и совсем не похож на военный. Так – обыкновенный гражданский «кукурузник». Но все же это был самолет, самый быстроходный вид транспорта, а это означало, что через несколько часов Мажарин и его подчиненные будут уже на месте.
Все – и смершевцы, и Павлина, и даже Ян Кицак – были одеты одинаково – в теплые маскировочные комбинезоны. И, понятно, с оружием – автоматами и пистолетами. Вооружен был даже штатский человек Ян Кицак.
– Не на прогулку летим, – сказал ему Мажарин, вручая пистолет «ТТ». – Так что бери. Всякое может случиться. Стрелять-то хоть умеешь?
– Умею, – сказал Ян. – Но из такого пистолета никогда не стрелял. Даже в руках его не держал.
– Ох, горе! – вздохнул Мартынок. – Придется устроить тебе ускоренные курсы по обучению стрельбе. Ничего, научишься. Тут нет ничего мудреного. Вот смотри, как это делается.
То ли Мартынок оказался гениальным учителем, то ли Ян Кицак исключительно способным учеником, но и в самом деле – спустя полчаса поляк усвоил все нехитрые премудрости обращения с пистолетом. Даже несколько раз выстрелил из него на заднем дворе. Тут, впрочем, случился казус. На звуки выстрелов примчался военный патруль.
– Кто стрелял? – грозно спросил старший патруля, молоденький младший лейтенант. – По какой причине стрельба?
– Спокойно, командир! – ответил ему Мартынок. – Все под контролем! Проходим ускоренные курсы обучения.
– Кто вы такие? – нахмурился младший лейтенант.
Мартынок представился, и на том инцидент был исчерпан.
– Вы все-таки поосторожнее, – предупредил младший лейтенант. – Пуля – она дура, летит куда попало…
– Это в неумелых руках, – улыбнулся Мартынок. – А мы люди умелые. Мы умеем приручать пули, и у нас они летят в нужном направлении.
Патруль ушел, ускоренные курсы по стрельбе были закончены.
* * *
Примерно через два часа лету пилот объявил, что всё, прилетели и самолет идет на посадку.
– Всем приготовиться к высадке! – скомандовал Мажарин.
Самолетик был неприхотлив и умел садиться на любой более-менее ровной площадке. А эта площадка была ровной почти идеально.
– Кажись, аэродром, – сказал Черных, озираясь.
– Точно, аэродром, – подтвердил Мартынок. – Причем до недавнего времени – фашистский. Вон даже щиты с немецкими надписями. И пустые немецкие бочки из-под топлива.
К самолету, а точнее, к высадившимся из него людям подошел хмурый человек с майорскими погонами и с ним – несколько бойцов с автоматами на изготовку.
– Как-то неласково вы нас встречаете! – усмехнулся Мартынок. – Что так-то?
– Кто такие? – спросил майор, не обратив никакого внимания на слова Мартынка.
Мажарин представился и предъявил документы.
– Хорошо, – кивнул майор. – Я майор Житник. Мне приказано оказывать вам всяческое содействие и помощь. Чем могу помочь?
Самолет, на котором прибыли смершевцы, тем временем оглушительно затарахтел и приготовился к взлету. Смершевцы, а также майор Житник и его бойцы, морщась, отошли в сторону.
– Не самолет, а колхозная молотилка! – Мартынок, судя по всему, был в приподнятом настроении. И кто знает, отчего оно у него было приподнятым? Может, оттого, что предстояло конкретное дело, а может, по той причине, что рядом присутствовала молчаливая Павлина. А, возможно, и от того, и от другого одновременно.
– Чем могу помочь? – повторил вопрос мрачный майор.
– Когда была освобождена Белая Глинка? – спросил Мажарин. – Нам нужно знать конкретный срок.
– Пошли уже третьи сутки, – ответил майор.
– Разрушений в поселке много? – спросил Мажарин.
– Не так чтобы, – пожал плечами майор. – Немцы его, можно сказать, и не обороняли-то толком. Отступили еще до нашего подхода.
– Что находится в поселке? – спросил Мажарин.
– В смысле? – не понял майор.
– Где-то здесь должен быть концлагерь, – пояснил Мажарин. – Детский концлагерь…
– Не знаю, – в голосе майора ощущалось удивление. – Вроде нет здесь никакого концлагеря… По крайней мере, ничего подобного я не видел… А вы видели? – взглянул он на своих бойцов.
Бойцы лишь молча покачали головами, что означало, что и они не видели никакого концлагеря.
– Уж на что, а на концлагерь, тем более детский, мы бы обратили внимание, – сказал майор. – Не такая это штука, чтобы его не заметить. А что значит – детский?
– А то, – ответил на этот раз Мартынок, – что в нем содержатся дети.
– Вот как – дети, – растерянно произнес майор. – Зачем же дети?..
– Долго объяснять, – сказал Мажарин. – Нам бы для начала найти этот лагерь. По данным, которые у нас имеются, он где-то здесь, в Белой Глинке.
– Может, где-нибудь в его окрестностях? – предположил майор. – Тут кругом – леса.
– Может, и в окрестностях, – согласился Мажарин. – Тем более что нам говорили – лагерь замаскирован.
– Ну, вот видите, – сказал майор Житник. – Тогда, может, поискать? Прочешем окрестные леса, и если он есть, обязательно найдем. Ведь не мелочь какая-нибудь, не одинокая хибара. Ну, так как?
– Нет, – поразмыслив, ответил Мажарин. – Сделаем по-другому. Пообщаемся с местным населением. Если лагерь где-то поблизости, то быть того не может, чтобы люди о нем не знали. Такое не скроешь.
– Можно и так, – согласился майор. – Да вот только народ здесь, кажется, напуган до чрезвычайности. Носа не кажет из домов. И как беседовать с таким народом?
– Ничего, – улыбнулся Мартынок. – Мы – попробуем. Имеются у нас припасенные для такого случая хитрости. Так сказать, тайное оружие.
– Ну, как хотите, – сказал майор. – Пойдемте, я покажу вам наш штаб, если, конечно, его можно так назвать. Заодно и сами где-нибудь притулитесь.
* * *
Тайным оружием, о котором упомянул Мартынок, были Ян Кицак и Павлина. Ян – потому что он был поляком, а Павлина, потому что она была женщиной. Расчет здесь был прост. Конечно же, по этой причине местные жители с Яном и Павлиной станут разговаривать охотнее, чем с неведомыми им советскими солдатами. Кто их знает, что у тех солдат на уме? А тут – поляк и женщина. Каких таких неожиданностей и неприятностей от них можно ожидать?
Решили так. Мажарин, Мартынок и Черных пока что изучат поселок – вдруг нападут на след, по которому можно будет выйти на концлагерь, а Ян и Павлина тем временем попытаются затеять живой разговор с людьми.
Определились и разошлись – каждый выполнять свою задачу.
Мажарин, Черных и Мартынок неторопливо двинулись по улицам поселка. Со стороны казалось, что они просто гуляют, но на самом деле, конечно же, они не гуляли, а изучали обстановку. Большие ли в поселке разрушения, есть ли в нем какие-то здания, которые можно было бы принять за концлагерь
