как и стимул имелся — допуск к женскому телу. А не найдешь зенитку — ничего поисковой роте не обломится несмотря на победу в соревновании.
Вместе с «гиенами» на задания ходили белуджи. К каждому взводу, увеличивая их огневую мощь, был приписан небольшой отряд по десять-двенадцать человек (из них пара женщин для обысков женской части вражеского кишлака). Понятно, что воевали они за долю в добыче.
Работницы сексуального труда в батальоне сменились уже дважды, частично — примерно половина из первого состава продолжали усердно трудиться. Но часть женщин, накопив изрядный капитал, так что могли свободно купить не только машину, но и получить кооперативную квартиру, богато ее обставив, да еще на жизнь хватит, решали, что с них хватит, и уходили, но на их место Кристина находила новеньких, желающих было хоть отбавляй. Количество женщин она довела до двадцати и Анатолий в шутку звал ее унтер-офицершей.
При этом любые поползновение на изнасилование местных пресекались на корню. Анатолий сразу предупредил, одно изнасилование и насильников ждет с смерть, а всю роту, что не уследили за своими озабоченными товарищами и не пресекли злодеяние — отлучение от тел «чекисток» на полгода. Можете пытать, убивать, но падать морально ниже плинтуса — смертельно.
Второй таджикский анклав эвакуировали точно по плану, а вот третий самый западный эвакуироваться передумал, а может изначально не собирался. В принципе оно и понятно, анклав в качестве своего центра имел город — Фарах, а вокруг него располагалось множество военных частей афганской армии 70я МБР и 21я ПД, плюс на севере советская 411 оо СнП, так что в целом они были защищены от нападок со стороны пуштунов. Сами тоже не беззубые, потому отбивались на южном направлении вполне успешно. Да на них не сильно-то и давили, особенно после того, как два анклава таджиков ушли и освободилось много хорошей земли, кою кинулись делить между собой, что тоже не обошлось без стычек, ведь туда бросились все, в том числе выбитые из своих земель белуджами.
Подкинула сложностей невеста, написавшая, что раз он остается в Афганистане на неопределенный срок, то она, его так долго ждать не намерена, ведь годы проходят, потому приедет к нему, для чего пройдет ускоренные курсы продавщиц, раз учителя там не нужны. Ему же остается устроить все так, чтобы ее направили именно в его подразделение, а не куда пошлют по распределению.
Это Киборгина напрягло.
— Кристина, слышно, что про беспредел в отношении женщин на пересыльных пунктах?
— Нет, ничего. Я отслеживаю этот вопрос, не беспокойся и как только что узнаю, то сразу скажу.
Это капитана не успокоило. Могут ведь молчать, так что пришлось письмо прямо предупреждая об опасности.
«И лучше если заранее сообщишь, когда готова будешь поехать, я возьму отпуск и сам приеду за тобой, а потом вместе поедем ко мне в батальон», — дописал он.
Писем написал сразу шесть штук, отправив в разное время и даже разными маршрутами, чтобы точно хоть одно да дошло, а то нет-нет, да теряются, духи машины с почтой жгут, аварии бывают с потерей груза…
«Да и мне не помешает пару маньяков замочить, да с братвой пообщаться лично, а то с письмами все-таки много не скажешь», — подумал он.
Наступил август и генерал-майор Громов вызвал Анатолия к себе.
— Вот, мой можно сказать прощальный подарок, выбил тебе, хотя это было непросто, — сказал он, протягивая Киборгину майорские погоны. — Приказы уже все подписаны.
— Благодарю…
— Тебе спасибо.
Анатолий понятливо кивнул. Громов за его счет очень неплохо заработал и теперь мог смотреть в непростое будущее с оптимизмом.
— Ну и познакомишься с новым комдивом, генерал-майором Аношиным Геннадием Яковлевичем.
— Известно чей человек?
Киборгин его по прежней жизни не знал, не слышал о нем ни плохого, ни хорошего, серый и незапоминающийся, ничем особо не отметившимся, один из многих просто тянувших лямку службы. С одной стороны хорошо, а с другой… непонятно что от него ждать, ведь не зря говорят, что в тихом омуте черти водят. Вот и этот может закусить удила.
— Не знаю. Но точно не соколовский… птенец, ха-ха!
— Хорошо если сам по себе, но…
— Но таких почти не бывает даже среди полковников, — с кривой усмешкой кивнул Громов. — В общем кот в мешке. Пока.
— Ясно. Сделайте тогда мне еще один подарок.
— Какой? — удивился Громов.
— Отпуск с открытой датой.
— Хм-м… не буду спрашивать «зачем», но не вопрос, сделаем.
— Спасибо.
19
То, что грузовик в очередной раз взвизгнув тормозами остановился, Ярослав Звенигородский, одуревший от жары, духоты и пыли, понял только лишь когда прозвучал чей-то голос:
— На выход!
Звякнули бортовые запоры и кормовой борт с грохотом на скрипучих петлях упал вниз обо что-то громко ударившись.
— Живее!
Солдаты вяло зашевелились и стали выбираться наружу из кузова осматривая красными словно у вурдалаков глазами, воспалившихся от нескольких часов езды в пыльной среде.
— Стройся!!!
Солдаты кое-как построились. Всего приехало около сотни человек на трех машинах.
— Смирно!
Отдавал команды какой-то старшина. Здоровый как конь и накачанный как лось.
— Добро пожаловать в доблестный 263-й отдельный дисциплинарный батальон! Здесь вы сможете показать свою доблесть в борьбе с врагами почесав кулаки в рукопашной об морды и грудины душманов, а не об тела своих же сослуживцев нового призыва.
— Ха-ха-ха-ха-ха!!!
Раздался жуткий безумный смех от которого внутри что-то перевернулось. Встрепенулся не только Ярослав, но и все прочие, начав озираться по сторонам в поиске сошедшего с ума. Оказалось что смеялась «овчарка», кою держал на поводке один из вертухаев. В действительности «смеющейся овчаркой» являлась гиеной.
Только теперь он обратил внимание на странную форму в которой ходили солдаты дисбата, точнее на горизонтальные темно-коричневые полоски на ткани, как на этих самых гиенах.
«Наверное специальная штрафбатовская, с полосками как у зеков, чтобы отличать от остальных солдат, — подумалось ему. — Хотя для отличия должно было хватить номеров…»
Он и прочие сами прибыли в таких. Только старого образца и номер был один в круге.
Еще отметил, что панамки у всех перешиты и вместо конуса — ровная площадка, что делало их похожими на ковбойские шляпы. Они тоже были в полосках.
Краем глаза отметил, что вместе с ними приехало несколько офицеров с прапорщиками и даже три женщины. Последних встречала тетка.
«А эти в штрафбат каким образом загремели⁈» — удивился он.
Дальше прошла
