своим делам на передовой блокпост, Егор заметил там какую-то суету.
Бойцы за бетонными блоками и мешками с песком возле боевой машины пехоты обступили двоих гражданских. Средних лет худенькая и стройная женщина улыбалась сквозь слезы. Рядом стоял молодой парень. Одеты кое-как, но подавляющее большинство жителей Мариуполя выглядели примерно так же. Беженцы?.. Или все-таки снайперская пара украинских националистов из тех, кто отстреливает наших ребят из окон высотных домов или корректирует огонь «кочующих минометов» выродков из «Азова»?..
Руки отреагировали самостоятельно, без участия разума: флажок предохранителя на автомате – вниз, рукоятку затвора – на себя и резко отпустить. Перехватив оружие, Егор настороженно приблизился к блокпосту и поинтересовался:
– В чем дело, ребята?
– А, это ты, «Укол». Местные на нас вышли, баба… то есть женщина, и пацан при ней. Вполне совершеннолетний. Говорят, беженцы, но у пацана ладони сбитые…
– Да я же говорю вам, дрова рубил! Мы же на очаге еду варили!
– Ты, пацанчик, не кипятись, ща все выясним… Тем более что прошлой ночью двоих ребят из призывников прямо у подъезда девятиэтажки зарезали… – мотострелок из третьей, как помнил полевой медик, роты держал автомат наготове, внимательно контролируя движения гражданских.
У Егора екнуло сердце: хоть бы это оказались не его новые знакомые – «Кира» и «Гром» с допотопными винтовками Мосина…
– Сейчас я вам покажу, можно…
– Не «можно», а «разрешите»! – несколько сварливо ответил солдат на посту.
Остальные бойцы вскинули оружие, но Егор настороженно поднял ладонь, призывая мотострелков к выдержке. Сержант, командовавший на блокпосту, кивнул.
Тем временем парень наклонился, снял с ноги не первой свежести кроссовок и носок. И развернул флаг России! Еще одно полотнище оказалось советским военно-морским флагом.
– Ни хрена себе!!! Если не сказать больше!.. – присвистнул боец на блокпосту.
– Мы все эти годы вас ждали! Все восемь лет «укроповской» оккупации в Мариуполе!
– Слышишь, «Укол», женщина говорит, что ранена. Осмотришь ее?
– Да, я их забираю к нам в медвзвод.
* * *
Женщину осматривал лейтенант медицинской службы Громов. Егор ассистировал. Оказалось, что женщина ранена в правое плечо осколком навылет. Несколько поверхностных ран на животе справа. Все довольно профессионально обработано, видно, что помощь оказывали в стационаре. Военные медики только аккуратно сменили повязки.
Елена Леонидовна оказалась по специальности украинским филологом, преподавателем Донецкого государственного университета управления в Мариуполе – бывшего филиала соответствующего вуза. Она с сыном жила на Проспекте строителей в Центральном, бывшем Жовтневом, районе города. Они оба – активные участники событий Русской весны в 2014 году, подвергались преследованию со стороны украинских властей.
Далее последовал их страшный рассказ.
– Меня ранило 13 марта, в наших кварталах тогда и близко не было ни ДНР, ни России. Были вокруг только «укропы», и мы тогда собрались с сыном за водой. Нагрузили велосипед пластиковыми «баклажками» и вышли из подъезда. Идти нужно было километра три – в район мечети.
В высотных жилых зданиях вокруг панельных четырех– и пятиэтажных домов-«хрущевок» находились украинские корректировщики и снайперы. Дворы с этих позиций, с высоты, хорошо просматривались и простреливались. К тому же местные жители рассказывали, что украинские националисты прицельно бьют по мирным людям и что многочисленные жертвы уже имели место. Говорили, что морги уже были переполнены на тот момент – 13 марта 2022 года.
Мы с сыном только зашли за угол нашего дома, и начался минометный обстрел. Прицельно по нам. Параллельно нашему находился еще один дом, возле его подъезда стояли девочка лет четырех и два старика. Получилось так, что целились, видимо, по нам, а попали в эту группу. Одного старика убило сразу, второму оторвало ногу, а девочку просто разорвало, вывернуло кишки! – не в силах сдержать рыдания от пережитого Елена.
Немного успокоившись, она добавила, что пока они с сыном бежали к подъезду, было еще два взрыва минометных боеприпасов.
– Били одиночными выстрелами, не серией, как обычно. Вроде бы как нацисты «охотились» за нами. Мне осколок пробил навылет правую руку и зацепил по касательной живот с правой стороны. Сына контузило взрывом, – продолжила страшное свидетельство преступлений неонацистов «Азова» Елена.
И добавила, что они сразу обратились в детскую хирургию городской больницы № 3, которая тогда еще работала. Правда просидеть в очереди на прием пришлось два часа: настолько большим был наплыв раненых в тот день.
– Когда мне оказали медицинскую помощь, стали записывать адрес, где мы живем. Именно с перекрестка проспекта Строителей и улицы Апатова в районе магазина «1000 мелочей» в этот день, 13 марта, было очень много пострадавших. Украинские военные именно здесь устроили акцию террора – просто обстреляли мирное население! – утверждает раненая мариупольчанка.
Елена добавила, что, по словам местных жителей, подобные минометные обстрелы происходили и в других районах города.
Свидетельства военных преступлений украинских националистов в Мариуполе дополнил сын Александр:
– Из-за контузии я на время потерял слух, правда, потом он восстановился. Но уже сейчас появились проблемы со зрением. Момент, когда минометная мина украинских нацистов разорвала ребенка, я запомню на всю жизнь! – сказал сын раненной женщины.
Александр добавил, что пока он находился в очереди на оказание медицинской помощи, пришлось помочь знакомому перетаскивать тела погибших от таких же минометных обстрелов людей.
– У меня там работал знакомый медбрат Алексей, его мама там же трудилась медсестрой, а он был волонтером, поскольку не хватало людей. Я помогал ему переносить трупы. В подвальном помещении детской хирургии я видел разорванные тела людей, трупы детей – там были одни гражданские, страшнее я в жизни ничего не видел! – вновь вынужден обратиться к страшным переживаниям пострадавший от обстрела мариуполец.
Также Александр добавил, что под прикрытием лечебного учреждения боевики «Азова» устроили склад боеприпасов.
– Весь этот больничный комплекс соединен подземными тоннелями. И когда мы заходили, я заметил, как «укропы» выволакивали из-под земли ящики с боеприпасами. Их невозможно спутать – темно-зеленые, с какими-то трафаретными надписями, – говорит он. – Под прикрытием детской хирургии (!) украинские силовики держали запасы оружия и боеприпасов.
Мариуполец отметил, что в больнице находилось очень много украинских военных, но сострадания к мирному населению они не проявляли.
– Я на окровавленных простынях носил окровавленные куски разорванных человеческих тел, а стоящие рядом «укропы» смотрели на все это и ухмылялись! Я не видел на их лицах сострадания, – утверждает Александр.
– Многие местные жители, когда узнали, что Зеленский присвоил звание «города-героя» Мариуполю, иронизировали: «Посмертно или как?!» Потому что такие разрушения, которые «Азов» нанес местной инфраструктуре, и сколько людей убито и покалечено этими тварями, то только посмертно можно присвоить статус «украинского города-героя»! – не скрывает возмущения цинизмом киевской власти Елена.
Жительница города добавила, что в ситуации с подобными действиями Зеленского прослеживается аналогия с присвоением звания героя Украины на острове Змеиный.
– Так же, как и украинским пограничникам, которые были на острове Змеиный, президент Зеленский присвоил звания героев Украины посмертно, а они оказались живы, – отметила Елена.
* * *
Егор, как и все остальные бойцы ДНР, знал, что президент Украины Владимир Зеленский 7 марта присвоил нескольким городам Украины, в том числе и Мариуполю, звания городов-героев. Выглядело это тем более нелепо, что перекликалось с советской традицией, с которой украинская бандеровская власть боролась даже не последние восемь лет после кровавого «Евромайдана», а начиная с 1991 года, с момента распада СССР.
Также он хорошо помнил и историю блокады украинского гарнизона на острове Змеиный кораблями Черноморского флота России. Тогда, 24 февраля, по сообщениям высшего руководства киевской власти, в результате ракетного удара погибли 13 украинских пограничников. Президент Украины присвоил им звания героев посмертно.
Позднее в Министерстве обороны РФ сообщили, что 82 солдата украинского гарнизона, среди которых были 13 пограничников, находятся в плену Вооруженных сил России. Причем изначально киевскому военно-политическому руководству даже не было известно, что кроме сотрудников Госпогранслужбы на Змеином находились украинские морские пехотинцы. Уже 28 февраля украинская сторона была вынуждена признать, что все пограничники острова, которые ранее были объявлены погибшими, находятся в плену ВС РФ.
