— Будем дружить домами, — предположил Родион.
— А теперь, — она бросила взгляд на часы, висевшие на стене, — пора… Наши зрители могут появиться в любую секунду.
Светлана достала из-под подушки маленький пакетик и протянула:
— Наденьте это.
— Зачем? Мы же не в рекламном ролике снимаемся про безопасный секс.
— Наденьте, — повторила она нетерпеливо. — Все должно выглядеть как можно натуральнее. Маленькая деталь окончательно всех убедит, что мы занимались любовью.
— Легко сказать — наденьте, — он откинул простыню. — А кто заставил меня лезть под холодный душ?
— Вот незадача, — она хихикнула. — Но я с ней справлюсь.
Только учтите — чисто по-дружески… Вы только лежите на спине и не дотрагивайтесь до меня сами.
Женщина сдернула простыню, в которую завернулась, привстала на коленях. Положила руки на бедра, стала поднимать их вверх, провела по плоскому упругому животу, пока не приподняла сложенными горсточкой ладонями белую грудь, которая на фоне загоревшего тела казалась еще более обнаженной. Словно в каком-то экзотическом танце ритмично изогнулась, не вставая с колен, прогнулась назад, чуть раздвинув ноги и встав на своеобразный «мостик», тут же снова поднялась, отчего грива волос взлетела вверх…
Родион смотрел на нее а сам пытался вспомнить все станции метро на «Серпуховской» ветке. Он решил, что так просто не сдастся.
Светлана откинула закрывшие лицо пряди длинных светлых волос, а он тем временем мысленно добрался от станции «Владыкино» до «Дмитровской» и подозревал, что гипотетический состав далее проследует без остановок.
— Мне показалось, что вид обнаженного тела вас возбуждает, — произнесла она разочаровано.
— Я тоже так думал, — Родион лицемерно вздохнул.
— Что ж, придется… — Светлана наклонилась, и он уже вдохнул ее легкое дыхание…
— Нет, так не пойдет, — она отстранилась, — я не стану целовать вас в губы. Это уже не по-дружески.
Надо будет попросить ее на досуге составить список, что противоречит дружбе, а что нет, решил Родион и тут почувствовал, как она прикасается мягким и влажным ртом к его коже, к впадине над ключицей, потом опускается, словно протаптывает губами дорожку, к груди, задержалась у соска, чуть покусывая его, двинулась ниже…
— Готово, — произнесла Светлана.
— Осторожно, двери закрываются, — пробормотал он как в бреду. — Следующая станция — «Полянка»…
Но женщина не услышала, так как было поглощена тем, что, разорвав зубами обертку, пыталась упаковать в латекс возрожденного ею феникса.
И тут в прихожей щелкнул входной замок и послышались голоса.
— Приготовьтесь, — шепнула Светлана, и перекинула ногу через его бедра…
Но то ли она чего-то не рассчитала, то ли Родион сделал неловкое движение, только вдруг почувствовал, что уже находится в ней.
Кажется, они оба одновременно ойкнули от неожиданности.
Через мгновение женщина вскрикнула снова, но уже не удивленно…
Родион ничего не мог с собой поделать, когда увидел, как ритмично опускаются ее бедра и тут же вздрагивают, натыкаясь на невидимую преграду… Женщина изгибалась в талии, чуть откидываясь назад, словно партнерша в каком-то зажигательном южноамериканском танце…
Когда муж вошел в комнату, все было кончено. Светлана повалилась сверху, как тряпичная кукла.
Родион успел прикрыть ее простыней.
— Что это такое! — натурально завопил Валентин Семенович, останавливаясь посреди комнаты.
Родион посмотрел на него и спросил:
— А кто вы такой?
— Я? — он пискнул, как игрушка с дырочкой. — Я — муж!
— Вы — муж? А он — брат? — поинтересовался Род у высокого смуглого мужчины с до синевы выбритым черепом, который зашел следом за Валентином Семеновичем.
— Я тут вообще не при чем, — заметил тот. — Но если тебя сейчас пришьют, то ментам стучать не буду.
— А теперь выйдите отсюда оба, — заявил Родион. — Штаны надевать буду. Я вас стесняюсь.
Тут Валентин Семенович бросился вперед и попытался залепить пощечину. Не вставая с постели, Родион перехватил руку за кисть и сжал ее. «Обманутый» муж застонал от боли и начал вырываться, размахивая свободной рукой, в которой держал сумочку-визитку. Бритоголовый стоял в стороне и с усмешкой наблюдал.
— Ах ты гад, гад, — повторял Валентин Семенович, пока Родион продолжал стискивать ему руку.
— Дадим ему одеться, — наконец произнес бритоголовый. — А потом поговорите, как два мужика, в другой комнате. Видишь, баба плачет, испугалась.
Родион посмотрел на Светлану. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку, и плечи ее вздрагивали.
— Это не баба, а похотливая женщина, — авторитетно заявил Валентин Семенович. — Не знаю, что с ней сделаю.
— Зарежь, — пожал плечами бритоголовый. — Но не унижай, — он повернулся и вышел из комнаты.
— Молодцы, классно изобразили, — шепнул «рогоносец».
— Да отпустите же мою руку! Больно ведь… — и выбежал следом.
Родион повернулся к Светлане. Из подушки доносились глухие звуки.
— Послушайте, — он дотронулся до плеча. — Все произошло случайно… Но нельзя сказать, что я этого не хотел…
Светлана перевернулась на спину и подмигнула. Оказывается, все это время она умирала со смеху.
— Идите, — простонала. — Доведите представление до финала.
Родион натянул брюки и вышел в коридор.
— Теперь жена для меня ничего не значит, — убеждал Валентин Семенович своего спутника. — Наверняка, она все эти годы обманывала. Срочно развожусь. У меня такое нервное состояние, что все из рук валится. Руслан, дай отсрочку с долгом. Я дров наломаю, если сейчас делами заниматься буду. Вот разведусь…
— Разобраться тебе надо, а не разводиться, — бритоголовый увидел, что Родион стоит в дверях и ткнул пальцем в его сторону. — За такие дела ответ один…
— Мочить меня, что ли, будете? — вежливо спросил Родион.
— Насчет тебя, это уж как он сам решит, — бритоголовый кивнул на Валентина Семеновича.
— Руслан, не хочешь ли ты сказать, — Валентин Семенович подергал его за рукав, — что я должен их пришить?
— Дурак, — Руслан выдернул рукав из его пальцев. — Если ты с ней разведешься, то, по закону, должен квартиру делить, и все остальное. А у меня твои потроха в закладе, не забыл?
— Я ее выгоню на улицу голой. Теперь она и пикнуть не посмеет. Все, что должен, как в сейфе, ты не волнуйся, — затараторил Валентин Семенович.
— Один лохматый сейф у тебя уже взломали, — Руслан усмехнулся.
— Только отсрочку дай, дело-то такое… — продолжал канючить Валентин Семенович.
— Никакой отсрочки, — тот покачал головой. — Бизнес есть бизнес, а бабы есть бабы. И с тем, и с другим тебе самому разбираться.
— Не получилось, — горько вздохнул Валентин Семенович, услышав, как загрохотали по лестнице шаги его кредитора.
— Слишком интеллигентно, — поддакнул Род, — Ни крови, ни крика. Муж застает жену с любовником и тут же выпрашивает отсрочку с уплатой долга. Руслан заподозрил неладное.
— Вы полагаете? — встрепенулся Валентин Семенович. — Может, сейчас выбежим на улицу, будто я гонюсь, и там я вас пару раз стукну. Если Руслан еще не уехал.
— Я никому не позволяю себя бить.
— Тогда сами ударьте, — решительно заявил он. — Я на вас кинусь, а вы — кулаком. Но драка для убедительности нужна, тут вы правы.
Родион вышел первым и спустился вниз на лифте. Валентин Семенович что-то задерживался, а во дворе Руслан собирался уже залезть в свой «Паджеро». Наконец из подъезда выскочил запыхавшийся Валентин Семенович.
В руках он держал топор…
— Ой ей! — завопили старушки у подъезда. — Милицию, вызовите милицию!
— Он у меня жену соблазнил, — пояснил им Валентин Семенович, продолжая размахивать оружием. — Я их только что обоих застукал в постели. При свидетеле, вот при нем, — и он указал топором на бритоголового, который так и застыл, держась за дверцу авто.
— Дело ваше, — отпарировала одна из старушек. — А вот клумбу топтать не позволим.
— Это ты брось, — Руслан встал между нами. — На нары угодить хочешь? Мол, с подзашедшего долг не спрашивается? Не выйдет, не тот случай, — и отобрал у него оружие.
— Ты же сам предложил, Руслан, чтобы я их… того… — шепотом сообщил Валентин Семенович. — С ней уже разобрался, теперь его очередь.
— Женщину ты… — Руслан вздрогнул, побледнел и уставился на топор, который теперь он держал в руках.
— Я ее руками побил, — успокоил насчет топора Валентин Семенович. — Валяется теперь на полу. Не знаю, живая или нет…
— Паскуда! — Руслана всего перекосило. — Подождать не мог?
— Объяснял тебе, в каком я состоянии, — пожал плечами «обманутый» муж. — В состоянии аффекта, юридически выражаясь.
