– Поживи пока у Хеджи, – сказал Звонарев.
По кабинету плавали клубы табачного дыма.
– У тебя все в порядке? – спросила Полина.
– Вполне. А почему ты спрашиваешь?
Он и сам чувствовал, как фальшиво звучат его слова. И Полина наверняка догадывается. Не маленькая ведь.
– Я испугалась вчера.
– Чего ты испугалась? – спросил Звонарев.
У него был недовольный и высокомерный голос.
– Так, вообще, – ответила Полина.
У них не принято было открыто проявлять свои чувства.
В кабинет зашел коммерческий директор. Прошел к столу, положил перед Звонаревым лист бумаги. Звонареву бросилось в глаза крупно выведенное слово «Заявление». Продолжая разговор с Полиной, придвинул лист поближе, пробежал взглядом по строчкам. Это было заявление об уходе. Звонарев поднял глаза на своего подчиненного. Тот имел вид бледный, но решительный. Все понятно, крысы бегут с корабля. Знает, стервец, что возникли проблемы. А когда услышал, что придется продать грузовики и дела, следовательно, очень и очень плохи, тотчас же стал смазывать лыжи.
Не говоря ни слова, Звонарев подмахнул заявление. Борис топтался в нерешительности и не уходил.
– Я, наверное, должен объяснить…
Вместо ответа Звонарев молча указал на дверь.
– Мы сегодня увидимся? – спросила на том конце провода Полина.
Это она таким образом поинтересовалась, может ли вернуться домой.
– Нет! – ответил Звонарев.
– А когда?
– Я тебе позвоню.
Звонарев положил трубку на рычаг. Ни «здрасьте», ни «до свидания». Он всегда так разговаривал с Полиной.
Ближе к полудню приехали люди из «Экспансива». Бумаги о передаче им трейлеров были готовы. На них уже даже стояла звонаревская подпись.
– Но этого мало, – напомнили Звонареву.
– В течение ближайшего месяца я отдам остальное.
– Отдадите – чем?
Они знали о его теперешних финансовых возможностях и потому проявили недоверие.
– Продам квартиру, – ответил Звонарев.
– Хорошая квартира?
– Центр. Сто пятьдесят квадратных метров, – сказал Звонарев, хмурясь. – Этого должно хватить. С вами я, по крайней мере, рассчитаюсь.
Получалось, что не им одним он должен.
Во второй половине дня Звонарев отправился пообедать в ресторан. Здесь все ему было знакомо и все привычно. И даже заказал он себе все то же, что и всегда. Трапезничал, и тут вдруг до него дошло: это же он сам для себя иллюзию создает. Знакомый ресторан, знакомые официанты, привычные блюда – будто все идет по-прежнему, как всегда, и ничего в его жизни не изменилось. И даже расплатиться за обед он все еще мог. И сегодня, и завтра, и послезавтра. Пока в его бумажнике не закончатся деньги. О том, что будет потом, он старался не думать.
Расплатился с официантом и даже дал на чай. Все как всегда. Преуспевающий человек, успешно ведущий свои дела. Хотя бы перед официантом он еще мог играть эту роль.
Из ресторана он вышел расслабленной походкой никуда не спешащего человека. Его машина стояла у тротуара. Он подумал о том, что вот с машиной ему будет жалко расставаться. А все-таки придется.
Поехал домой. Машину поставил у подъезда, вошел в дом, поднялся на свой этаж. Открывая квартиру, долго возился с ключами. Уже когда распахнул дверь, сверху, с площадки между этажами, стремительно спустился парень в легкой куртке и вязаной шапочке, надвинутой на глаза. Звонарев еще успел обернуться на звук шагов, и поэтому первая пуля попала ему в лицо. Звонарев упал. Убийца выстрелил еще раз, для пущей надежности, после чего спустился вниз, сел в поджидавший его автомобиль и уехал.
Они договорились встретиться возле университета, но на встречу с Полиной Хеджи опоздал на двадцать минут. Судя по разбитому бамперу его машины, на то у него были веские причины.
– Представляешь, – сказал он, – налетел на какого-то «чайника». Вторую неделю водит машину. Новенький «жигуль». Чтобы он не очень задавался, я ему немного подрихтовал дверцу.
– Это серьезно?
– Пострадавший жив, – буркнул Хеджи. – Но сто пятьдесят баксов я ему отдал. Из тех, что твой папик нам пожертвовал. Извини, у меня не было других денег.
Мимо них проходили люди. Кому-то Полина кивала, с кем-то перебрасывалась парой-тройкой фраз. И вдруг встала спиной к потоку. Лицо было хмурое, Хеджи заметил, поинтересовался:
– Что такое?
– Препод. Ужасно противный.
Хеджи посмотрел вслед удалявшемуся человеку. Высок и молод. Короткая стрижка. И торчащие уши, со спины это особенно бросалось в глаза.
– Ты с ним в контрах? – спросил Хеджи.
– Меня от него тошнит.
По дороге домой они заехали в «Макдоналдс».
– Это нам вместо ресторана, о котором говорил твой папик. Все равно денег уже почти нет.
Взяли по биг-маку, еще картофель и пару порций кофе.
– Он звонил мне сегодня, – сказала Полина. – Что-то с ним происходит.
– Это он тебе так сказал?
– Нет, я сама поняла. Позвонил на мобильник, прямо на лекции. Никогда раньше не делал так, если знал, что я на занятиях.
– Чего хотел?
– Ничего. Просто спросил, как у меня дела.
– И как у тебя дела?
– Мерзко.
– А мне понравилось, – сказал беспечно Хеджи.
– Что понравилось?
– Наша вчерашняя ночь.
Полина нахмурилась.
– Не нагоняй тучи, – попросил Хеджи.
– Ты меня вчера просто изнасиловал, – с досадой сказала Полина. – Я ничего этого не хотела.
– Я же не виноват, что у тебя было плохое настроение.
– Зато у тебя был сплошной ништяк.
– Да, моя девочка. Чувствовал я себя просто превосходно. Хорошо, что папик твой оттаял.
– Ты о чем?
– Ну, в смысле – перестал тебя подавлять. Отпустил на вольные хлеба.
– У тебя настроение сегодня какое-то недоброе, – определила Полина.
– Я все никак успокоиться не могу. Полторы сотни баксов подарил чужому дяде. Хорошо, что не свои.
– И деньги эти, – вспомнилось Полине. – С какой стати отец дал тебе эти доллары?
– Я разве не достоин? – хмыкнул Хеджи.
– Нет, просто на него это не похоже.
– Прижимистый старикан?
Полина резко вскинула голову.
– Не смей так говорить о нем!
Хеджи пожал плечами.
В это время в сумочке у Полины запиликал сотовый телефон. Хеджи отвернулся.
– Алло!
– Это Полина Звонарева? – незнакомый мужской голос.
– Да.
– Где вы сейчас находитесь?
– А с кем я разговариваю?
– Моя фамилия Маркелов, я сотрудник Московского уголовного розыска. Вы можете подъехать?
– Куда?
– К себе домой.
Дом. Отец. Утренний звонок отца. И сотрудник Московского уголовного розыска Маркелов. Все это выстроилось в пугающую цепочку.
– Что с ним?! – выкрикнула Полина.
Сидевший рядом Хеджи даже вздрогнул.
– Ничего, – сказал Маркелов. – То есть не то чтобы совсем ничего… Вы только успокойтесь…
– Что?! – крикнула Полина.
– Ваш отец погиб.
У двери квартиры стоял милицейский сержант. Вид у него был хмурый, такими бывают люди, которым приходится сталкиваться с неприятностями, пусть даже и чужими.
– Вы к кому? – спросил он у Полины.
– Я здесь живу.
Сержант еще больше посмурнел лицом и посторонился:
– Пройдите.
Из отцовского кабинета вышел неприметного вида мужичок: короткая стрижка, черная куртка и серые брюки. Такие обычно по окончании рабочего дня стоят где-нибудь на автобусной остановке с непременной откупоренной бутылкой пива в руке.
– Вы Полина? Это я вам звонил. Моя фамилия Маркелов.
Быстрый взгляд на Хеджи:
– А вы кто?
– Я… друг…
– Вот что, милый друг, в этой комнате подождите.
Здесь еще были люди, в форме и без.
– Вы извините, – сказал Маркелов Полине, увлекая ее в отцовский кабинет. – Мы в ваше отсутствие, второпях. Хотели по горячим следам, так сказать. Вы как себя чувствуете? Может, врача?
– Нет, – сказала Полина. – Не надо.
Она никогда не слышала о существовании врачей, которые могли бы помочь в такой ситуации.
– Что с ним? – спросила Полина. – Как?..
«Как он погиб?» – этого она произнести не могла, у нее не было сил.
– Заказное убийство. Он пообедал в ресторане… Ваш отец, кстати, всегда в одном и том же ресторане обедал, вы не в курсе?
– В «Людвиге».
– В «Людвиге», да, – кивнул Маркелов.
Что-то он уже успел разузнать, похоже.
– Когда вы видели отца в последний раз?
– Вчера.
– Он не ночевал дома? – приподнял бровь Маркелов.
– Это я не ночевала дома.
– Почему? – с бесцеремонностью лечащего врача спросил собеседник.
– Отец меня выпроводил.
– То есть?
– Сказал, что я должна поехать к Хеджи.
Должна… поехать… к Хеджи… Он же все знал, получается!
– Он знал! – разрыдалась Полина. – Знал! Знал!
– Что он знал? – быстро спросил Маркелов.
– Он специально! Он знал, что это случится!
– Он что-то говорил вам?
– Говорил, что к нему должны приехать люди.
– Кто?
– Его компаньоны.
