– А мне нужен такой, чтобы одной очередью разворотило машину, – сказала Лисица.
Продавец взглянул на Лисицу с нескрываемым уважением и вынул из-под прилавка крупнокалиберный карабин с помповым затвором.
– Советую вам приобрести эту штучку, – произнес он, с любовью поглаживая полированный приклад. – Гарантирую, что одним выстрелом вы разнесете вдребезги весь блок двигателя.
Лисица взяла карабин, вскинула его и прицелилась в улыбающееся лицо продавца.
– А оптический прицел?
– Есть к нему и оптический прицел. Сколько пачек патронов возьмете? Десять? Двадцать?
– Одну.
Продавец с пониманием кивнул, завернул прицел и коробку с патронами в промасленную бумагу и вместе с карабином затолкал в чехол. Затем поманил Лисицу пальцем и, приблизив к ней свою шишковатую голову, негромко сказал:
– Как отработаете, не спешите его выбросить. Спрячьте где-нибудь. Я потом куплю его у вас.
Закинув зачехленный карабин на плечо, Лисица вышла из магазина, обошла выставленные на горячий тротуар велосипеды и детские надувные игрушки и встала у бордюра. Зря она дала повод продавцу думать о ней как о киллере. Вдруг он работает на полицию! И уже звонит в участок и нашептывает в трубку про светловолосую девушку в узких джинсах, голубенькой маечке и с крупнокалиберным карабином на плече.
Лисица обернулась, желая убедиться, что продавец не следит за ней из-за дверей своего убийственного магазина, и тотчас увидела маленькую итальянскую «Уно» с открытым верхом. Отец не опоздал ни на минуту. Прижавшись к бордюру, он остановил машину и открыл дверь.
– Все в порядке? – спросил он, когда Лисица села рядом.
– Продавец обещал, что одним выстрелом я разнесу весь двигатель. А как у тебя?
– Был на мясокомбинате, – ответил Пилот, аккуратно выруливая на середину дороги, по которой мчались смуглые мотоциклисты с голыми торсами. – Взял пять литров свежей бычьей крови.
– Пять литров! – воскликнула Лисица. При мысли о крови ей стало не по себе. – Тут уже никто не придерется!.. Но ты, по-моему, чем-то озабочен. Ты нашел страховое агентство?
– Нашел, – кивнул Пилот. – Называется «Тапир». Это то, что нам нужно. Репутация – хуже не придумаешь. Его возглавляет некий Фигаро. Дважды сидел в американской тюрьме за махинации.
– Что за махинации?
– Строил финансовые пирамиды. Выплачивал первым клиентам баснословные страховки и широко рекламировал эти выплаты: показывал по телевидению, давал целые развороты в журналах. Разумеется, к нему сразу выстраивалась толпа дураков, желающих застраховать недвижимость, машины, велосипеды, любимых собачек под безумные проценты… А Фигаро набивал карманы деньгами и исчезал.
– Как бы нам не оказаться в числе таких дураков, – высказала опасения Лисица.
– Он только что вышел из тюрьмы, – сказал Пилот. – И его «Тапир» существует всего три дня. Мы будем в числе первых клиентов, которые успеют получить страховку до того, как Фигаро опять слиняет.
– Гера ничего не знает о темном прошлом Фигаро?
– А зачем ему это знать? Он мне доверяет. Сегодня утром к нему уже приходил страховой агент из «Тапира», осматривал отель, определял его стоимость. Гера созрел. Теперь главное – не проморгать, когда он решит подписать с агентством договор. Иначе он сделает это раньше нас.
– Он никуда не собирается лететь в ближайшие дни?
– Я спрашивал, но он ничего конкретного не сказал… – Пилот замолчал и внимательно посмотрел на Лисицу. – Послушай, дочь! Еще есть возможность отказаться от этой авантюры. Еще не поздно дать задний ход. Подумай еще раз хорошенько!
– Я уже подумала! – упрямо ответила Лисица. – За любовь надо бороться!
– Что ж, – вздохнул Пилот. – Тогда я покажу тебе твое место.
Еще несколько минут машина крутилась по городу и наконец свернула в какой-то бедный квартал с узкими грязными улочками, где не было ни тротуаров, ни газонов, ни пальм. Пилот сбросил скорость, и теперь машина едва ползла вдоль ряда одноэтажных мазанок с облупленными фасадами, перед которыми гоняли на самокатах пацаны, носились тощие собаки и восседали на табуретках дебелые пузатые мужики.
– Не очень привлекательное место, – сказала Лисица.
– Это так кажется, – ответил Пилот, аккуратно объезжая опрокинутый мусорный бак, облепленный котами. – Обрати внимание на этот дом!
Он кивнул на недостроенную многоэтажную башню с темными пустыми оконными проемами.
– Я буду стрелять отсюда? – уточнила Лисица.
Пилот кивнул и остановился.
– Только не крути головой, – произнес он. – Напротив тебя вход. Он заколочен досками, но их легко оттянуть и пройти внутрь. Поднимешься на третий этаж и зайдешь в правую квартиру. В уборной, под кирпичами, я спрячу карабин и спортивный костюм… Поехали дальше!
Он еще раз свернул и выехал на дорогу, покрытую декоративным красным асфальтом. По обе стороны от нее, словно гигантские скелеты, застыли каркасы будущих домов.
– Здесь будет новый микрорайон, – сказал Пилот. – Справа от тебя строится особняк. Там я спрячу канистру с кровью. Эту улицу ты будешь видеть как на ладони. Как отработаешь, спустишься через запасной выход… Между этими бетонными плитами будет стоять велосипед… Задача ясна?
Лисица кивнула, но в ее глазах была хорошо заметна неуверенность.
– А у нас получится? – спросила она.
– Если ты готова бороться за любовь, то обязательно получится, – без тени сомнения ответил Пилот и потрепал дочь по щеке.
Глава 4
Теперь мир вздрогнет
Макс терпеть не мог, когда его будили ночью, особенно если снился сон. Его мозг не был в состоянии быстро переключиться с одного вида деятельности на другой и дал сбой. Макс открыл глаза, встал с постели, но не мог понять, что происходит. Тюль на окне колыхался от теплого сквозняка, за окном надрывались цикады, привычно пахло гнилыми водорослями, но Макс еще не воспринимал себя в этом мире. Ему даже стало страшно, будто он сошел с ума. Спиртное накануне не пил, если не считать полстакана валерьяновой настойки, лихорадку, слава богу, не подхватил, но почему же так тяжело, отчего кажется, что это сейчас происходит не с ним?
Он встал на ноги, подошел к окну, желая вдохнуть зловония, но запутался в тюле и чуть не сорвал его с петель. В голове словно колокол звенел. Что же это? Ах да! Телефон!
Он постепенно начинал чувствовать свое тело и сознание единым целым. Подошел к столу, на котором был разлит голубоватый лунный свет, и поднял телефонную трубку.
– Алло! Макс! – услышал он резкий голос Дикобраза. – Какого черта? Я звоню тебе целый час! Ты телевизор смотришь?
– Какой телевизор, идиот! – невнятно пробормотал Макс. – Четвертый час ночи! Ты сколько выпил?
Он начисто забыл, что минувшим днем отправил Дикобраза на остров Питон.
– А вот ты включи местный канал, и у тебя сразу появится желание принять бутылочку виски, – заверил Дикобраз. – Мы с майором Фэлконом с шести часов вечера пьем, а все без толку. Как в окно глянули, так сразу протрезвели.
– Ты можешь нормально выражаться? Что случилось?
– Лючино проснулся!
– Иди ты вместе со своим Лючино в зад! – произнес Макс негромко, хотя хотелось рявкнуть на тупого компаньона так, чтобы у того в телефонной трубке лопнула мембрана.
– Я бы с радостью, но не могу! Он слишком большой и горячий! Это вулкан, Макс! Он вдруг начал извергаться, представляешь?
– Ты в нормальном состоянии?
– Я еще никогда не был таким нормальным, как сейчас! Рвануло так, что весь остров содрогнулся! И тут же с неба посыпались камни. Огромные, как винные бочки!
– Как винные?
– И даже больше! Мы с Фэлконом сразу поехали в участок. Там паника! Арестованные орут, мечутся в камерах!
Такие детальные подробности вряд ли могли родиться в затуманенном алкоголем мозгу. Продолжая прижимать трубку к уху, Макс взял пульт и включил телевизор.
– …кругом темнота, крики, дым! – продолжал рассказывать Дикобраз. – А среди арестованных Абдул Азиз!
– Какой еще Абдул Азиз?
– Но ты же сам просил меня составить список арестованных арабов! Вот я и составил. Единственный араб, ихтиолог из Саудовской Аравии. Это то, что тебе надо! Его задержали на прошлой неделе за пьяный дебош в китайском ресторане. Но Фэлкон собирается пришить ему связь с «Аль-Каидой», чтобы досрочно получить очередное звание!
Наконец-то Макс почувствовал, что окончательно проснулся.
– Где этот Азиз сейчас? – крикнул он.
– В изоляторе! В одиночной камере! Но самое плохое, что его вместе с другими арестованными собираются эвакуировать с острова!
То, что Макс слышал, не было ни сном, ни пьяным бредом, несмотря на то, что торопливая речь Дикобраза прерывалась тихим бульканьем и шумным сопением. На экране телевизора мелькали перекошенные от ужаса лица людей, по ночным улицам незнакомого города носились пожарные машины и «Скорые», черноту неба время от времени разрывали красные всполохи, что напоминало вспышки молнии. Репортер, захлебываясь, пытался прокомментировать происходящее, но его комментарий был еще более путанным и скомканным, чем у Дикобраза.
