Поэтому группе захвата приходилось использовать гуманные методы. Но на того идиота, который выбежал навстречу коммандос, паля из «калашникова», это, конечно, не распространялось. Его молниеносно уложили прицельными выстрелами сразу из нескольких стволов.
Еще один охранник, издалека завидев нападавших, тоже попытался открыть огонь. Но к тому времени американский снайпер уже занял огневую позицию на крыше сторожки. Глеб махнул рукой, и сомалиец рухнул как подкошенный.
Спустя четыре минуты верхний ярус крепости был более-менее зачищен. Еще во время высадки Слепой слышал какие-то голоса в глубине дока, но соваться туда сейчас не имело смысла — это было тратой драгоценного времени.
«Если что, снайпер обеспечит прикрытие, — решил Глеб. — Да и вряд ли они отважатся на контратаку».
Пора было переходить к самому главному этапу операции — захвату подземных уровней. А там уже наверняка услышали выстрелы и успели объявить тревогу.
Слепой едва заметно двинул рукой, и на лицах всех участников операции мигом появились противогазы. Сразу после этого в вентиляционную шахту полетели гранаты с усыпляющим газом.
Подземелья были оборудованы современной системой вентиляции. Именно на это и делался расчет при планировании операции. Умные машины должны были распространить отравленный воздух по всему зданию.
— Через пять минут начинаем штурм, — сообщил Глеб в микрофон своей гарнитуры.
— Можно перекурить? — спросил один из коммандос, снимая противогаз, видимо, решив, что здесь, наверху, предосторожности излишни.
— Нет, берегите легкие. Курение вредно, — ответил Слепой.
В этот момент американец почувствовал приятное головокружение. Он медленно повернулся по часовой оси, а его глаза будто сами собой закрылись.
— Вот придурок! — воскликнул Слепой по-русски. — Покурить ему захотелось…
И действительно, это было далеко не самое лучшее время для перекура. Нескольких молекул газа, которые просочились наверх через вентиляционное отверстие, было вполне достаточно для того, чтобы ненадолго вырубить рослого крепкого негра, сдуру снявшего свой противогаз.
Глеб решил, что этим курьезом все приключения и закончатся, но не тут-то было. Краем глаза он вдруг увидел, как что-то вылетело из люка, выходившего на причал. И тут же сообразил, что это не «что-то», а осколочная граната. Но бросавший немного переборщил с усилием — взрыв раздался уже в воде, рядом с катером.
Вслед за гранатой из люка выскочил очумевший сомалиец со слезящимися глазами. Что-то ему не спалось. В правой руке парень держал целую связку гранат. Пальцы левой зацепились за их колечки.
У снайпера была всего секунда для того, чтобы сориентироваться в ситуации и выстрелить. Но он не сориентировался. К счастью, ладонь Глеба сжимала пистолет Стечкина.
Пистолетные пули прошили безумца как раз в тот момент, когда он уже собирался дернуть за все кольца сразу.
— Все, поехали, — приказал Слепой. И четыре человека из группы побежали к люку.
В отсеке коридора, ведущего на нижний ярус, группе захвата пришлось переступить через несколько неподвижных тел. Видимо, отряд охраны базы отважно ринулся на прорыв, но на всех бойцов, кроме одного, газ подействовал немного раньше, чем они успели выбраться наружу.
— Не отвлекаемся, ребята, не отвлекаемся! — скомандовал Глеб по радиосвязи.
Подсвечивая себе фонарями, они отправились исследовать подземную крепость. Длинный коридор, разбитый перегородками на несколько отсеков, казался совершенно необитаемым. И только на противоположном его конце горел свет.
Оперативный отряд продвигался медленно, перебежками, бойцы прикрывали друг друга, хотя, судя по всему, такая предосторожность была чрезмерной: газ действовал безотказно.
На пороге одного из помещений спал тучный сомалиец. Одной рукой он нежно обнимал трубку зенитного комплекса «Стрела» — немного устаревшей, но все же неплохой модели. Судя по всему, в комнате располагался пиратский арсенал — сквозь приоткрытую железную дверь Слепой увидел ровные стеллажи с автоматами.
Затем по пути следования отряда нарисовалась кухня. Один из поваров уснул прямо в миске с салатом — как в старой советской присказке. Второй и вовсе валялся на полу.
Глеб отметил, что блюд на кухне было много. Значит, повара готовили какое-то застолье — видимо, по случаю визита важного гостя. Это открытие его очень обрадовало.
— Важные гости нам как раз и нужны, — промолвил он про себя.
Оставалось только найти их. Но это было делом времени. Во всяком случае, так казалось Слепому.
Сразу за кухней начинались апартаменты начальства: уютная спаленка, а рядом с ней — и рабочий кабинет.
— Здесь никого, — скорее жестами, чем словами пояснил один из коммандос, исследовав спальню.
Второй вернулся из кабинета и сообщил то же самое. Как будто бы командование базой растворилось в воздухе.
Глеб заскочил в кабинет, чтобы лично в этом удостовериться. Там царил сущий бедлам: обломки ноутбуков, обрывки бумаги, пепел… Слепой понял причину этой катавасии: беглецы тщательно скрывали следы, уничтожая улики.
Понять, каким образом главарям удалось улизнуть с подземной базы, тоже не составило большого труда. В углу кабинета нашлась небольшая квадратная дверца, которую Глеб поначалу принял за дверцу обычного сейфа. Но задней стенки у этого сейфа не было.
— Двое добровольцев за мной, остальные — выносить тела, — приказал он «дельтовцам».
Но добровольцев не оказалось. Ни у кого из коммандос не возникло желания лезть в узкий каменный тоннель: ведь никому не известно, что ждет на другом его конце.
Слепой уже собрался отправляться в одиночку, но командир группы решил не позорить вооруженные силы США и все-таки вызвался добровольцем.
Коридор оказался довольно длинным и извилистым. В итоге он привел в небольшую подземную бухточку, где прожектор освещал крохотное озеро. Но у этого озера, похоже, не было дна.
Слепой сделал жест, требуя прикрытия, и осторожно выполз из тоннеля. Первое, что он увидел, был швартовый канат. Его конец оказался обрезанным.
«Похоже, они все предусмотрели, — подумал Глеб. — В том числе, и ма-а-ленькую подводную лодку на случай беды».
Угловым зрением он заметил какое-то шевеление рядом с причалом. Слепой чуть было не изрешетил это место пулями, но вовремя удержался.
На бетонном полу жалобно стонал щуплый сомалиец. Рядом с ним ширилась и без того огромная лужа крови, стекавшей из раны в боку.
Слепой приказал коммандос достать медпакет. Но спасать беднягу было уже поздно: по всему было видно, что ему оставалось жить не более, чем пару минут.
— Фред… — забормотал он по-английски. — Русский Фред… Он украл мою лодку… Он убил и бежал…
Каждое слово давалось ему с огромным трудом. И сил для того, чтобы закончить мысль, сомалийцу не хватило.
Но Слепой все понял. Чего уж тут было не понять? Главная цель операции благополучно улизнула прямо из-под носа.
Дышать в кабинете было уже нечем. От табачного дыма буквально щипало в глазах.
Потапчук вынул из пачки сигарету, задумчиво повертел ее между пальцев и сунул назад в пачку. Затем встал из-за стола и подошел к окну. Над Москвой висело огромное серое облако. Солнечные лучи застревали в нем, с трудом доходя до земли.
— Да, Федор Филиппович, это лето нам надолго запомнится, — невесело улыбнулся Сиверов, облокотившись о стол.
— Ладно, будет тебе, неженка, — Потапчук резким движением захлопнул окно. — Пережили лето горячее, переживем и дерьмо собачье.
— Так ведь еще не пережили, — не унимался Слепой.
Лето выдалось и вправду необычным. Термометр вот уже третью неделю зашкаливал за отметку тридцать. Москва потихоньку начинала плавиться, а долгожданная акклиматизация ее жителей все никак не наступала.
Сиверов только вчера вернулся из командировки в Сомали. И, спускаясь с трапа самолета, не почувствовал разницы климатических поясов. Температура за бортом в Москве и на Африканском Роге была практически одинаковой. Только воздух… воздух на пустынном морском побережье казался куда более свежим и чистым, чем в огромном городе.
Но это было еще полбеды. Выйдя из такси в центре города, Слепой чуть было не закашлялся.
Пока жители мегаполиса свыкались со зноем, на их головы обрушилась новая катастрофа. В подмосковных лесах полыхали пожары. Огромное облако смога грозно надвигалось на столицу. Сиверов застал этот процесс в самом разгаре.
— Ладно, дружище, хватит про погоду, — Потапчук вернулся к столу и попытался включить кондиционер. — Мы, старые бойцы невиданного фронта, и не такое терпели…
— Невидимого, вы хотели сказать? — зачем-то поправил его Глеб.
