Акулов приложился к рюмке с коньяком, поставил её и откинулся на спинку стула. Перевёл дыхание. А что, собственно, такого произошло? Ну, не приняли его рассказ. Ожидали чего-то большего. Так ведь он и не хотел поразить аудиторию. Главное, что от него отстали. Теперь можно спокойно высидеть обязательное время и тихо смыться домой.
Смыться?
Акулов вздохнул. Наверняка Маша захочет остаться до конца праздника. Конечно, он сможет её уговорить, но тогда настроение будет испорчено. И его, и её. Его даже, наверное, в большей степени. Так что лучше уж потерпеть. Тем более, что он уже не в центре внимания…
Дама в облегающем платье смотрела на него неотрывно. Когда Андрей встретился с ней глазами, спросила:
— А что, все преступления, которые удаётся раскрыть, раскрываются так легко?
Женщина говорила тихо, но её голос отчётливо слышался, несмотря на гвалт, создаваемый остальными участниками застолья.
— Нет, конечно! Над большинством приходится поломать голову и стереть ноги. И кроме того, если бы все легко раскрывалось, то это было бы не интересно. — Андрей не задумался над ответом, хотя никогда прежде ему таких вопросов не задавали.
— Ключевое слово — «интересно», — задумчиво произнесла женщина, сделав глоток сухого вина.
А мужчина в клетчатом пиджаке хохотнул:
— Конечно! Там, где преступник не забудет собаку, дело повисает глухарём!
Акулов потянулся в карман за сигаретами. Ради торжественного случая пришлось отказаться от привычного «Беломора» в пользу «Винстона». По сравнению с респектабельным куревом остальных участников застолья красно-белая пачка Акулова смотрелась бледно, но, по крайней мере, эти сигареты удовлетворяли его крепостью табака. Хотя и сильно били по карману.
Акулов поднялся.
— Ты куда? — Маша отложила бутерброд с красной икрой.
— Пойду на кухню, подымдю.
— Так вот же пепельница!
— И так дышать нечем. Да и позвонить надо. — Андрей поставил стул на место: — Я быстро.
— На работу будешь звонить?
Он не ответил.
Кухня размерами почти не уступала гостиной. Один стол был загромождён тарелками с холодными закусками и открытыми бутылками, приготовленными в таком количестве, как будто гости собирались гудеть до утра. Второй был пуст, только посередине красовалась банка из-под крабов, на одну треть заполненная окурками. Что и говорить, с курительными принадлежностями в доме существовала проблема…
Андрей потушил первую сигарету, когда вошла Маша. Посмотрела направо, в сторону плиты и мойки, чтобы убедиться: на кухне никого больше нет. Улыбнулась, но вслед за улыбкой последовал вопрос, который с ней не сочетался:
— Ты недоволен, что я тебя сюда притащила?
— Нет, почему?
— Это мои друзья.
— Все хорошо. Только коньяк вместо водки.
— Тебе он не нравится?
— Нравится. Но непривычно.
— Ты произвёл впечатление.
— Да?
— Так сказала Ядвига.
— Кто?
— В чёрном платье, блондинка. Она обещала мне составить психологический портрет твоей личности.
— Что же ты раньше не предупредила?
Маша опять улыбнулась.
Андрей подумал, что никогда раньше не видел её такой пьяной. Спиртные напитки Маша употребляла редко и очень обдуманно. Чуть-чуть — по праздникам. Вровень с компанией — в окружении нужных людей. Маша хорошо «держала удар», но спиртное не доставляло ей удовольствия, так что она употребляла его только в силу необходимости. Значит, сегодня возникла такая необходимость? Хозяйка дома — жена крупного бизнесмена. На торжестве он не присутствует. Дела, наверное, неотложные. Ну и что? Издержки акуловской профессии — подозревать всех в большем, чем они совершили. У него, как опера убойного отдела, свои приоритеты и ценности. У Маши, преуспевающего адвоката, — свои. Раз она сюда пришла и позволила себе принять лишнего — значит, ей нужно здесь быть. Она знает, что делает. Акулов не раз имел возможность в этом убедиться. А что делать ему? Да ничего не делать. Сопровождать. Сопровождать и расслабиться. Пить коньяк. Но пить в меру. Его напарник сегодня работает последний день, а завтра валит в отпуск. Полтора месяца придётся пахать одному. Дежурить. Раскрывать. Писать дурацкие бумаги и ругаться с начальством. Не до коньяка будет. Тем более, такого хорошего…
В темно-бордовом бархатном платье Маша выглядела обалденно. Акулов не разбирался в фасонах и моде, но был стопроцентно уверен, что подобный наряд предназначен для походов в театр, но не для гостей. Чуть не сказал об этом Маше, когда она уже собралась. Хорошо, что промолчал. Она затмила всех присутствующих, включая хозяйку. Пожалуй, только эта… Как там её?.. Ядвига? Одна лишь психолог Ядвига не чувствовала себя обойдённой. По крайней мере, не показывала, что это чувствует.
Маша шагнула к нему, он встал ей навстречу.
Поцелуй вышел долгим и страстным.
В этот момент оба, позабыв о делах, были готовы удрать из квартиры, чтобы уединиться.
Помешал им мужчина в клетчатом пиджаке.
Сначала он стоял в коридоре. Пялился, пользуясь тем, что его не замечают. Неизвестно, что думал. Потом шагнул в кухню и прервал поцелуи мерзким «кхе-кхе», промокая ладонью влажные губы.
Акулов оторвался от Маши.
«Актёр» стоял почти рядом. Если сделать шаг вперёд, то можно достать кулаком его подбородок.
Шагнуть?
«Актёр» отступил в коридор.
Маша, как ни в чем не бывало, вышла из кухни.
Акулов остался один.
Постоял, восстанавливая дыхание. Достал сигарету, тщательно размял. Хотел продуть, но вовремя остановился. Закурил. Совершенно к тому не стремясь, выдохнул дым колечками. Посмотрел на телефон.
— Волгин слушает, — напарник отозвался после первого гудка.
— Привет, это я.
— Слава Богу, что не дежурный. Просто так звонишь?
— У нас все спокойно?
Волгин помолчал. Счета за пользование мобильной связью он всегда оплачивал сам, но при этом никогда не стремился лишний раз сэкономить и свернуть разговор в самом начале.
— До твоего звонка было спокойно. Что, по работе скучаешь?
— Просто здесь надоело… — Акулов снова сделал паузу, подумав, что он наклюкался не меньше Маши, раз уж начал жаловаться на компанию. — Ты где?
— В кабинете.
— Завидую…
Волгин усмехнулся:
— На ближайшее время такое занятие тебе обеспечено постоянно. Подбросишь меня завтра на вокзал?
Акулов оценил деликатность коллеги. Все было оговорено давно, Волгин просто хотел уточнить, не задевая самолюбия напарника, сможет ли тот выполнить обещание.
— По-твоему, я так нарезался, что ничего не помню?
— Голосочек-то плавает…
— Отвезу, не волнуйся.
Они попрощались. Акулов положил трубку и взялся за третью сигарету. Для себя объяснил: «Винстон» слабее папирос и потому он накуриться не может.
На самом деле, идти в гостиную ему совсем не хотелось.
Он, действительно, завидовал Волгину.
* * *
— Домой. — Громов закрыл дверь «мерседеса». — И печку убавь. Натопил, прямо как в сауне.
Громову было жарко из-за бронежилета. Да и нервы, конечно, играли.
Ехали с теми же предосторожностями, что и добирались на кладбище. Громов проклинал свою мнительность, но продолжал внимательно смотреть в зеркало, а в необходимых случаях не стеснялся и обернуться, чтобы получше запомнить подозрительную машину или оценить внешний вид её пассажиров. Кто сказал — мнительность? Осторожность! Её цену он узнал очень давно, тогда как многие из числа тех, кто игнорировал осторожность или смеялся над чужой «трусостью», давно перешли в мир иной.
Окна квартиры были темны, и только по голубому мерцанию в углу одного из них можно было понять, что Александра дома и смотрит в спальне маленький телевизор.
— Не останавливайся, проезжай мимо, — скомандовал Громов.
Джип, успевший чуть притормозить, набрал скорость и миновал нужный подъезд.
— Выезжай со двора. Там развернёмся и подождём пять минут, — Громов напряжённо смотрел в зеркало. Ни малейших признаков засады. Вдоль дома застыли привычные, не один раз виденные машины. Среди них — грузовой микроавтобус на спущенных колёсах. Ни одного пешехода, даже с собакой никто не гуляет. Кажется, все спокойно.
Остановились. Кирилл, положив локти на баранку, неподвижно смотрел в лобовое стекло. Ждал дальнейших распоряжений. Громов сам учил его не задавать лишних вопросов. Отучал проявлять любопытство довольно жёсткими способами. А теперь, впервые, об этом пожалел. Теперь молчание помощника раздражало.
Прошло пять минут, и Громов сказал:
— Двигай. В подъезд зайдём вместе.
У Кирилла напряглись скулы, но вопросов, как и следовало ожидать, он не задал.
Громов в очередной раз подумал, как грамотно он выбрал место для своего проживания. Во-первых, удобная планировка двора с точки зрения безопасности. Минимальные шансы незаметно приблизиться к жертве как для профессионального киллера, так и у пробитого наркомана, вздумавшего замолотить банальный грабёж. Во-вторых, районное управление внутренних дел располагается буквально в ста метрах отсюда. В-третьих, он здесь не прописан, квартира оформлена на подставное лицо и адрес практически никому не известен. Чтобы его раздобыть, придётся приложить немало усилий. Или слежку грамотную налаживать, или выискивать подходы к осведомлённым людям. Гораздо проще подкараулить около «офиса». Но и там есть свои хитрости. Одному человеку не справиться.
