– Я посижу.
Мужчина постепенно отпустил ее руки, потом оставил ее. Он ушел в кухню и достал из холодильника кувшин с водой. Наполнив стакан, он принес его Эмори.
Она подозрительно посмотрела на стакан, гадая, не добавил ли что-нибудь в воду. Лекарства, которые подсыпали женщинам во время свидания, чтобы потом их изнасиловать, при максимальной эффективности не имели ни вкуса, ни запаха. Они лишали жертву не только способности сопротивляться, но и памяти. Хотя если у этого мужчины были недобрые намерения, зачем бы ему давать ей лекарство, когда она и так лежала без сознания?
– Я пытался дать вам воды раньше, – сказал он, – но вы только давились и выплевывали ее.
Этим объяснялось то, что ее рубашка была мокрой на груди. Эмори была полностью одета, не хватало только куртки, перчаток и повязки. Он снял с нее и кроссовки, которые теперь стояли в ногах кровати рядышком, словно по линейке. Она перевела взгляд с них на мужчину.
– У меня определенно сотрясение мозга.
– Именно так я и подумал, когда не смог привести вас в чувство.
– У меня идет кровь.
– Уже нет. Она довольно быстро свернулась. Я промыл рану перекисью, поэтому кровь на ваших пальцах кажется свежей.
– Рану, вероятно, придется зашивать.
– Крови было много, но разрез не настолько глубокий.
Он сам поставил диагноз? Почему?
– Почему вы не вызвали девять-один-один?
– Я здесь вдалеке от проторенных троп, к тому же я не могу поручиться за качество местной «Скорой помощи». Я подумал, что будет лучше принести вас сюда и дать вам возможность выспаться.
Эмори не была с ним согласна. При любой травме головы пострадавшего должен осмотреть врач, чтобы определить, насколько сильный вред нанесен, но пока у нее не было сил с ним спорить. Для начала ей необходимо немного прийти в себя и собраться с мыслями.
Эмори взяла у мужчины стакан.
– Спасибо.
Хотя ей отчаянно хотелось пить, она пила маленькими глотками, боясь, что новый приступ рвоты не даст воде задержаться. Ей было уже не так тревожно. Во всяком случае, сердце билось нормально, дыхание почти выровнялось. Через некоторое время она измерит себе давление – ее наручные часы позволяли это сделать – надо только немного прийти в себя. Ей пришлось вцепиться в стакан так, что побелели костяшки пальцев, чтобы рука не дрожала. Мужчина, должно быть, это заметил.
– Голова кружится?
– Очень сильно.
– Болит?
– Вы даже представить не можете как.
– У меня однажды было сотрясение мозга. Никаких проявлений, кроме ужасной головной боли, но мне хватило и этого.
– Я не думаю, что у меня сильное сотрясение. У меня немного двоится в глазах, но я помню, какой сейчас год, и не забыла фамилию вице-президента.
– Вы на один пункт опережаете меня.
Возможно, он решил пошутить, но ни в его тоне, ни в выражении лица юмора не было. Он совсем не был похож на человека, который часто и откровенно смеется. Или вообще когда-нибудь смеется.
Эмори отпила еще немного воды, потом поставила стакан на маленький столик рядом.
– Я ценю ваше гостеприимство, мистер…
– Эмори Шарбонно.
Она с удивлением посмотрела на него.
Он жестом указал на изножье кровати. Только теперь Эмори заметила, что там лежит ее поясная сумка вместе с другими вещами. Одна из дужек ее солнечных очков сломана и испачкана кровью.
– Я прочитал ваше имя в водительском удостоверении, – пояснил мужчина. – Выдано в Джорджии. Но ваше имя звучит так, словно вы из Луизианы.
– Я родом из Батон-Ружа.
– Сколько времени вы живете в Атланте?
Судя по всему, он изучил и ее адрес тоже.
– Достаточно долго, чтобы называть ее домом. Кстати, о доме…
Не доверяя себе и не пытаясь встать, Эмори потянулась к краю кровати, чтобы достать свою сумку-пояс. В ней кроме двух бутылок с водой, одна из которых была пуста, лежали две двадцатидолларовые банкноты, кредитная карта, водительское удостоверение, карта местности, на которой она отмечала свой маршрут, и то, что ей в эту минуту было нужнее всего – мобильный телефон.
– Что вы здесь делали, если не считать бега? – спросил он.
– Я именно это здесь и делала. Бегала.
Эмори в третий раз попыталась безуспешно включить свой телефон и выругалась сквозь зубы.
– Вероятно, села батарея. Я могу попросить у вас зарядное устройство?
– У меня нет мобильного телефона.
У кого теперь нет мобильного телефона?
– Тогда, может быть, вы позволите воспользоваться вашим стационарным телефоном, я заплачу за звонок…
– У меня вообще нет телефона. Простите.
Эмори смотрела на него, открыв рот.
– Нет телефона?
Мужчина пожал плечами:
– Мне некому звонить, да и звонков ждать не от кого.
Паника, которую Эмори удалось усмирить, снова вернулась. Она во власти этого незнакомца, ситуация не просто затруднительная – пугающая. В гудящей от боли голове сразу всплыли истории об исчезнувших женщинах. Они просто не вернулись домой, и часто их родственникам так и не удалось узнать, что же с ними случилось. Религиозные фанатики крадут для себя жен. Люди с отклонениями держат женщин в подвалах, морят их голодом, всячески издеваются над ними.
Эмори сглотнула, подавляя новый приступ тошноты. Стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, она сказала:
– У вас наверняка есть машина.
– Пикап.
– Тогда не могли бы вы отвезти меня туда, где я утром оставила машину?
– Я мог бы, но…
– Позвольте, я сама скажу. У вас нет бензина.
– Нет, бензин есть.
– Тогда что?
– Я не могу отвезти вас вниз.
– Вниз?
– Ну да, вниз с горы.
– Почему нет?
Мужчина потянулся к руке Эмори, она ее убрала так, чтобы он не достал. Он досадливо нахмурился, потом пересек комнату и распахнул единственную дверь.
Отчаяние Эмори сменилось удивлением. Держась за мебель, она медленно дошла до порога и встала рядом с мужчиной. Казалось, снаружи кто-то опустил плотный серый занавес.
Туман был непроглядным, настолько плотным, что Эмори не смогла бы разглядеть ничего в нескольких дюймах от двери.
– Туман опустился сразу после полудня, – сказал мужчина. – Вам повезло, что я был здесь утром, иначе вы пришли бы в себя и застряли бы посреди всего этого.
– Я и так застряла посреди этого.
– Судя по всему.
– Так не должно быть, – ее дыхание снова участилось, – я заплачу вам, только отвезите меня.
Он через плечо посмотрел на открытую поясную сумку.
– За сорок баксов? Нет уж.
– Назовите вашу цену. Я заплачу вам, как только вы довезете меня до дома.
Он покачал головой:
– Я не сомневаюсь в том, что вы мне заплатите. Просто меня не соблазнить никакой суммой денег. Здесь наверху очень узкие и извилистые дороги, с внешней стороны пропасть. В большинстве случаев ограждений никаких нет. Я не стану рисковать ни вашей жизнью, ни моей, ни моим грузовичком.
– Как насчет ваших соседей?
На его лице появилось смущенное выражение.
– Соседи есть у вас? – переспросила Эмори. – У кого-то из живущих рядом есть телефон. Вы могли бы дойти…
– Рядом никто не живет.
Это было все равно что вести разговор со столбом.
– Мне нужно сообщить мужу, что со мной все в порядке.
– Может быть, завтра, – ответил мужчина, глядя в небо, хотя там совершенно не на что было смотреть. – Все зависит от того, как скоро рассеется туман. – Он закрыл дверь. – Вы дрожите. Идите, погрейтесь у огня. Если вам нужно в ванную комнату… – он указал на дверь рядом с кроватью. – Возможно, вам покажется, что там холодновато, но я включил для вас обогреватель. – Мужчина подошел к плите, на которой булькало какое-то варево. – Вы проголодались?
Он поднял крышку и помешал содержимое кастрюльки.
Его нежелание посочувствовать ей в сложившейся ситуации удивило Эмори и напугало ее. К тому же это ее безумно раздражало.
– Я не могу остаться здесь на ночь.
Хотя в ее голосе слышались почти истерические нотки, мужчина оставался невозмутимым. Он постучал ложкой по краю кастрюли, положил ложку на блюдце и вернул крышку на место. Только после этого он повернулся к Эмори и указал на входную дверь:
