А пока же мы тренировались с личным оружием. Даже не тренировка, Павел, друг Ильдара и майора Елагина, приехавший с Питера, просто осматривался, обдумывая, как обустроить нам подготовку. А чтобы было не скучно, устроили небольшое соревнование по стрельбе. Кто покажет себя хорошо, пройдёт подготовку снайпера, если Павел не шутит.
Спецназовец с таким опытом во всём этом понимать должен. Хорошо, что мы взяли его к нам, а то бы мужик наверняка спился. Павел хоть и неунывающий, но всё равно, видно, что после увечья жизнь стала совсем не сахар.
Он показал мне свою пенсию по инвалидности, и это даже не смех, а слёзы. Как шутил он сам, если ничего не жрать, кроме хлеба, то, может быть, хватит недели на три. Правда, с женой и двумя детьми, один из которых собирался поступать в институт, с этим даже нечего ловить.
До того, как приехать сюда, Павел даже работал сторожем в школе, на полставки, как шутил он сам, показывая на ноги, и охранял только первый этаж. Но здесь, судя по тому, как легко он нашёл общий язык с нашими, это место для него.
Скоро ещё приедет Ильдар, а с ним напросился тот парень, которого они вытащили из Чечни, чтобы познакомиться и поблагодарить. Ему, конечно, нужна какая-то реабилитация, ведь два года плена не проходят без последствий. С другой стороны, среди своих будет попроще, у нас много людей, кто сам был в такой ситуации. Да и контакты грамотного специалиста есть, который работал с Димой.
Раскатистые выстрелы звучали по окрестностям. Использовали карабин «Вепрь» с оптическим прицелом, стреляли по старым канистрам с большой дистанции. Карабин принадлежал отцу одного из наших, Артёму Васильеву, который работал в ЧОП с первого дня его открытия. А он стрелял неплохо.
— Ну вот это другое дело, Тёмыч, — Женя всё порывался считать гильзы, как привык, но вспоминал, что это не его. — А то с пистолета даже в сарай попасть не мог.
— С той пукалки только воробьёв пугать, — Артём замолчал, прицелился и выстрелил. Гильза отлетела в траву. — Я попал?
— Попал, — Павел взял бинокль и посмотрел на стоящие вдали пустые канистры. — Десяточка, Артём. Молоток. Тебе, может, белые колготки принести, а? — он громко засмеялся. — Раз так стреляешь, без промаха.
— Не-не-не, нам такое не нужно. Павел Вадимыч, а ты их там видел, этих белых колготок? Мне не попадались. А зря, я бы уж с ними…
— Чё я только там не видел, Артём.
— Так, я поехал, — сказал я, посмотрев на часы. — Павел, сегодня я увижусь с моим знакомым полковником из ФСБ, и вечером к тебе заеду в гостиницу, надо всё проговорить детально. Какие-то предложения у них есть, говорят.
— Понял, Волк, удачи. А мы пока постреляем и подумаем, чё ещё делать?
Чероки ждал рядом, за руль сел я сам. Уже приноровился к тяжёлой машине, которая неплохо ездила по степи, особенно когда не было дождей. Поехал один, вскоре добрался до Новозаводска и сразу повернул к управе ФСБ, где меня уже все знали.
Машин снаружи прибавилось, похоже, у Ремезова теперь неплохое звание, раз с ним ездит столько сопровождения.
Даже интересно узнать, что у него получилось, потому что после той встречи на Лубянке мы с ним толком не говорили. Хотелось понять, использовал ли полковник свой шанс по полной, ведь он узнал о новом назначении директора задолго до того, как в Кремле и на Старой Площади вообще начали обсуждать этот вопрос всерьёз, и поддержал кандидата раньше всех. Это должно чего-то стоить.
Мало того что меня узнали, так ещё освободили место на парковке, отогнав Волгу. Такой привилегии раньше у меня точно не было. Пропуск не выписывали, проводили меня в кабинет руководства, самый большой и с лучшим ремонтом, где Ремезов уже сидел во главе стола.
При виде меня он приказал всем выйти, полез в тумбочку под столом, и по старой традиции достал оттуда коньяк и блюдечко с лимоном.
— Ну, как успехи, Серёга? — спросил я, усаживаясь за стол. — Дали генерал-майора?
— Ну, это вопрос времени, — сказал он, нарезая лимон складным ножиком. — Да и не к спеху, сейчас важны не звания, а должности. Новому директору присвоят звание полковника, он же в КГБ был подполковником. Поэтому и мало кто из наших поначалу верил мне, думали, назначат только одного из генералов. А вышло, как ты говорил.
— Ты не расслабляйся, Серёга. Завистников будет много.
— Знаю. Смотрю в оба. Набираю себе команду. Пойдёшь? Могу легко устроить.
— Нет.
— Ну, спросить стоило.
Острое лезвие нарезало лимон тонкими пластами, сок сбегал на блюдце. Ремезов закончил, вытер ножик платком, взял коньяк и разлил, пару раз легонько задев горлышком бутылки рюмку.
— Там теперь одни питерские будут, — продолжил он. — С Ленинградского управления КГБ. И забайкальцы, само собой, мы же пришли к нему первыми, не питерцы. Эх, был бы Ринчиныч живой, его бы я туда сразу забрал. Силой бы уволок, если надо, такие сейчас нужны.
— Ну, давай за него и выпьем.
Коньяк определённо стал лучше, чем раньше. Да и судя по бутылке — коллекционный, очень дорогой.
— Вот что, Макс, — Ремезов закрыл пробку. — Много пить не могу, сегодня самолёт, и сразу после него встреча. Короче, мы хотим с тобой поработать по этой теме с Чечнёй.
— Под себя подмять? — спросил я. — Сам знаешь, что со всем будет, когда делом займутся бюрократы и чиновники.
— Нет. У нового руководства свои планы на этот счёт. Вторая операция будет, как ты и говоришь. И подойти к ней надо ответственно. Такого ***, как в первую войну, быть не должно, от этого зависит многое. Поэтому мы можем допустить… некоторую независимость, лишь бы была эффективность. И на некоторые вещи выйдет закрыть глаза.
— А гарантии? — я посмотрел на него. — Что меня не закроют вместе со всеми, когда всё запустим?
— Операция на контроле лично у меня и только у меня. А у меня нужные полномочия теперь есть.
— А кто ты теперь? — поинтересовался я. — Ну, должность?
— Официально ещё полковник Ремезов, начальник отдела контрразведывательных операций в Читинском УФСБ, — он засмеялся. — Но, когда будет указ, будет вот так, смотри, как на бумаге. Не забыли мои похождения с грузом и оружием, и сейчас тоже, что делал, не помешало. Вот и оказали доверие.
Перед ним лежала кожаная папочка, он её открыл и достал оттуда отпечатанный на принтере приказ. Дата выставлена послезавтрашним днём, но указана фамилия текущего руководства, значит, подпишет это всё ещё директор Ковалёв.
Да, Ремезов не только успел вскочить в вагон до того, как поезд отправился. Он успел занять самое удобное место с лучшим видом из окна.
Потому что новому руководству понадобятся надёжные люди, и новый директор будет собирать вокруг себя тех, с кем работал раньше и кого хорошо знает.
И Ремезов в этот ближний круг пробился.
Неплохо так поднялся читинский майор госбезопасности, каким он был, когда впервые со мной познакомился. Поднялся… с моей помощью.
— Заместитель руководителя департамента по борьбе с терроризмом, — прочитал я вслух. — Нехило. А ещё исполняющий обязанности начальника управления специальных операций?
— Потому что УСО скоро будет подчиняться моему департаменту, но пока для упрощения работы сделали и.о.
— И тебя ещё зачисляют в коллегию по борьбе с терроризмом. Это что, где все замы директора состоят?
— Да.
— Это круто, Серёга. Я знал, что ты взлетишь, но не думал, что так высоко.
— И это не всё, — произнёс он. — В следующем году всё это и ещё парочку управ объединят в один департамент по борьбе с терроризмом и защите конституционного строя. А все силы нашего спецназа, и Альфу с Вымпелом, тоже соберут в один общий центр спецназначений, который будет подчиняться руководству этого департамента.
— И тебе нужно показать себя с лучшей стороны, когда начнётся всё это, — произнёс я. — И должность будет твоя.
Ремезов кивнул. А ведь он внезапно стал одним из влиятельных чекистов новой администрации, и может пролезть ещё выше. Зато когда новый директор пойдёт в премьер-министры в следующем году, а потом и дальше, должность должен занять наш человек.
