Выглянув в окно, я хотела лишний раз осмотреть вход, близлежащие дорожки и вдруг увидела одного человека. Меньше всего я ожидала увидеть здесь именно его. Молодого, чуть выше среднего роста, немного полноватого, в очках. Он припарковал машину на гостиничной стоянке и сейчас двигался к входу в гостиницу. Я увидела старшего лейтенанта Антона Пирогова. Выходит, на ловца и Крот бежит?!
– Вот черт! – не сдержалась я и помянула нечистого. – Наши планы немного меняются. Быстро вниз, но соблюдать маскировку! Объект – очкарик в пиджаке!
Разъяснять команды Хмурому лишний раз не нужно. Это одно из самых ценных его качеств.
Старший лейтенант Пирогов вежливо поздоровался с дежурной горничной, тут же получил ключи от номера (тот явно был заказан накануне по телефонному звонку), не торопясь прошел в указанный номер. Плотно закрыв за собой дверь, он скинул пиджак, открыл форточку, чтобы проветрить душное помещение, затем присел в кресло и достал мобильник.
– Это Антон, – сообщил он тому, чей номер вызвал из телефонной памяти. – Я прибыл в указанное место, жду дальнейших указаний... Хорошо, как скажете, перезвоню через полчаса.
Убрав мобильник, Пирогов расстегнул ворот рубашки и подошел к окну, желая насладиться видами здешней природы. Однако любоваться ему пришлось недолго, секунды четыре, никак не больше. В раскрытую форточку ударила струя слезоточивого парализующего газа. Это Хмурый сумел подобраться, благо номер Пирогова был на первом этаже, а «брызгалкой» нас снабдил Граф. Антон закашлялся, отшатнулся от окна, быстро теряя ориентацию в пространстве. Сергей мгновенно просунул руку и часть корпуса в форточку, щелкнул шпингалетом, раскрывая окно и оказываясь в номере.
– Прошу! – Подполковник распахнул передо мною дверь, а то я уже устала топтаться в гостиничном коридоре, мысленно фантазируя, что сейчас происходит со старшим лейтенантом Антоном Пироговым.
Фантазии меня не обманули, Антон лежал на кровати, не подавая признаков жизни, расстегнутая плечевая кобура рядом. Табельный пистолет в руках у Хмурого. Мобильник рядом, на одеяле. Я тут же взяла его и вызвала последний номер, с которым был соединен Пирогов.
– Чего тебе, Антон? – отозвался недовольный начальственный голос.
Вне всяких сомнений, он принадлежал майору Кирикову. Точнее – генерал-майору Кирикову, я никак не могла привыкнуть к его новому званию. Как велик был соблазн сказать Пограничнику пару ласковых, тем не менее я не удостоила Кирикова ни единым словом. Тут же выключила мобильник и перевела его в режим «занято». Пусть господин генерал думает, что незадачливый подчиненный случайно нажал кнопку соединения...
– Не сильно ты его? – кивнула я на по-прежнему не подающего признаков жизни Пирогова.
– Сейчас придет в себя, – пожал плечами подполковник.
Делать поспешные выводы мне не хотелось. Сейчас Антон придет в себя и сам все расскажет. А мне вспомнился анекдот про такого вот начальственного сынка, который рассказывала дама-инструктор Наталия. Такой вот анекдот. Учительница пришла первый раз на урок. Вызывает одного из учеников к доске. Тот посылает ее по всем известному адресу на три буквы. Учительница в слезах идет к директору. Тот требует прислать ученика к себе.
– Да ну его! – отвечает ученик на требование идти к директору. – У него ноги плохо пахнут.
Тогда физкультурник насильно доставляет ученика в кабинет. Директор спрашивает:
– Ты почему так себя ведешь? Кто тебя так воспитал? Кто твои родители?
– Мама у меня нигде не работает, а папа – вице-губернатор генерал Вышестоящев.
– Анна Петровна, – поворачивается директор к учительнице, – ситуация резко изменилась. Мне придется вымыть ноги, а вы пойдете на х...
Анекдот, что называется, с бородой, еще советских годов. В советское время анекдотный «папа» был, видимо, секретарем райкома... Ну а во всякие академии такие, как Антон Пирогов, поступают следующим образом:
– Здравствуйте! Билет номер восемнадцать, Пушкин, «Евгений Онегин».
– Замечательно, молодой человек. Слушаем вас!
– Мой дядя – генерал-полковник Вышестоящев!
– Прекрасный ответ, юноша! Вы приняты!
– Я знаю!
Сергей подал мне молчаливый знак, первым заметив, что у Пирогова задергались веки и правая рука. Я тут же слегка, но при этом болезненно ткнула старшего лейтенанта под коленную чашечку, и лишь тогда он окончательно пришел в себя.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.
– А в-вы? – с изумлением переспросил Пирогов.
Вместо ответа я уткнула в переносицу, лишенную очков, ствол пироговского же табельного оружия. И мысленно отметила, что изумление Антона достаточно искреннее. И еще сейчас он явно вспомнил пустырь и участь банды отморозков-насильников.
– Здоровье поправляю, – ответила я. – Ну, так что тебе здесь надо?
– П-приказ, – только и пробормотал Антон, не без дрожи в голосе.
– Чей?
– Н-нашего н-нового на-чальника, генерала Кирикова...
Нашего начальника, очень мило!
– Почему вы со мной т-так? – спросил Пирогов.
Да, да – старший лейтенант искренне ошарашен. Во-первых, тем, что встретил здесь меня, во-вторых, тем, что я тыкаю в его пухлощекую физиономию пистолетом. Мы ведь в некоторой степени «сослуживцы».
– Ну-ка быстро и по порядку! – командую я.
– Генерал Кириков дал приказ выехать сюда... А потом ждать распоряжений! Не верите, позвоните ему! – кивнул на мобильник Пирогов.
– Уже звонили, – ответила чистую правду я.
– Тогда в чем вопрос? – старший лейтенант заметно успокоился.
Я переглянулась с Сергеем. Говорить вслух то, что я подумала, при Пирогове не хотелось. Теперь я точно знала, что Крот – майор (опять забылась!), генерал-майор Кириков. Граф, как всегда, убивает одним выстрелом несколько зайцев. Похоже, он ни на грамм не поверил, что я и в самом деле вычислила Крота. Однако ему надо было убедиться в этом окончательно. Как только мы выехали в «рейд по охотхозяйству», Граф связался с Кротом (Кириковым) и предложил тому акцию собственного прикрытия. Тот отсылает молодого оперативника в гостиницу, не давая никакого конкретного задания. Здесь он наталкивается на нас с Хмурым, а мы, поскольку отменить акцию уже никак нельзя, скорее всего ликвидируем его вместе с Гамалем. Вот так, без тени сомнений, подставили генеральского отпрыска по полной программе. Кириков, тот вообще генералов сильно не любил, хоть и сам в них выбился...
Ну в самом деле, есть у нас время на выяснения?! Нет человека, нет проблемы. Вот так рассчитал все Граф. А Крот поддержал его в этом.
– Вот что, Антон! – произнесла я. – Оружие и мобильник мы у тебя забираем!
Для Кирикова Пирогов уже труп. Детали он станет выяснять не раньше, чем узнает об уничтожении Гамаля.
– Сейчас, точнее, минут через пять-десять, здесь кругом начнется стрельба, – продолжала я. – Будем надеяться, что ненадолго. Из номера никуда не выходи и никому не звони до завтрашнего утра. Это приказ, ясно?!
– Так точно! – почти по-армейски отозвался Пирогов, желая при всем случившемся оставаться старшим лейтенантом.
Хмурый между тем на всякий случай обыскал личные вещи и пиджак Пирогова. Он обнаружил зажигалку, полпачки сигарет и целую, нетронутую пачку презервативов. Старший лейтенант тут же залился краской.
– Это для моей девушки Светы... – пробормотал он.
– Ты свидание здесь назначил? – очень недобро поинтересовался Сергей.
– Нет, это на... после.
– На после! – столь же недобро передразнил Пирогова подполковник. – «На после» можно... Но вот послушай, что я тебе скажу на прощание...
Не слишком высокий Сергей в буквальном смысле навис над вжавшимся в мятую постель генеральским отпрыском.
Маленький мальчик читал Камасутру
Шестую позицию принял под утро!
– изрек Хмурый, картинно потрясая над головой Пирогова пачкой презервативов. И, чуть помолчав, продолжил еще более грозным, но при этом назидательным голосом:
Помни, товарищ! Секс не игрушка!
Мальчик погиб!
Он застрял в раскладушке!
Закончил подполковник с заметной трагической интонацией. Затем вернул презервативы обратно, во внутренний карман пироговского пиджака. Надо же, у Хмурого, оказывается, есть чувство юмора, какие стихи наизусть помнит.
– Если грохотать начнет сильно, падай на пол! К дверям и окну не приближайся, до завтра в любом случае все кончится! – дала я на прощание последний наказ.
На три моих робких стука дверь мне открыл славянин, который завтракал вместе с Гамалем в гостиничном кафе.
– Привет! – произнесла я. – Я, кажется, не ошиблась? Это ведь номер двенадцать?
– Заходи, – чуть помолчав, произнес славянин.
Именно это мне и нужно. Хотя они, конечно же, могли послать меня куда подальше. Сейчас я изображаю местную проститутку, волосы распущены, шорты больше напоминают плавки. Собственно говоря, мой визит в номер – это первичная разведка с тремя банальными вопросами: «кто», «где», «когда». Ответы не заставили себя ждать. Вот сам Гамаль. Он сидит в кресле, причем так, чтобы из окна его не было видно, это уже профессиональная привычка. Славянин встал у меня за спиной. Он не очень высок, но в движениях угадывается его знакомство с боевыми единоборствами, на руках татуировки, но не блатного содержания. Здесь же третий – этот повыше и пошире и самого Гамаля, и его телохранителя-славянина. Лицо смуглое, глаза скрыты за черными очками. Он точно каменный, но такие обычно мгновенно выхватывают оружие и стреляют без промаха... Больше никого, дверь туалета чуть приоткрыта, он пуст. Если моя догадка верна и Гамаль лично прибыл в Россию, чтобы заполучить Павла Шорникова и отдать деньги Графу, то трех человек для такой акции маловато.
