На небе не было видно ни облачка – и от этого оно казалось всего лишь пустым, неестественно чистым и голубым отражением океана. Даже морские птицы-попрошайки, то ли фрегаты, то ли альбатросы, неизменно кружившие над палубой, куда-то пропали – наверное, увязались за каким-нибудь встречным судном, чтобы не улетать далеко от дома.
Благо им всегда есть из чего выбирать – движение на морских торговых путях между Западом и Востоком достаточно оживленное. Конечно, это не узкий речной фарватер где-нибудь посередине Европы. Но даже здесь, на окраине Индийского океана, почти не случается так, чтобы в зоне видимости не было днем – силуэта, а ночью – огней какого-нибудь контейнеровоза, танкера, многопалубного «пассажира» или хотя бы рыбацкой флотилии.
Сделав пару глубоких затяжек, подполковник Иванов зачем-то перегнулся через леера и бросил взгляд вниз, на волны, плещущиеся у ватерлинии:
– Высоко. Метров десять, наверное…
– Больше.
Cухогруз назывался «Альтона» и бороздил моря под либерийским флагом.
Судно было построено шведами в самом начале пятидесятых – а значит, давно уже достигло пенсионного возраста. Причем так давно, что его старческая неопрятность и неухоженность проявлялись в десятках мелочей, заметных даже далекому от мореплавания человеку.
Куда ни бросишь взгляд, всюду виднелись трупные пятна ржавчины, проступившие из-под облупившейся краски. Резал слух скрип и срежет изношенных судовых механизмов, все, за что ни возьмись, окончательно разболталось, ломалось и падало при малейшей нагрузке… Говорят, будто некогда, на заре своей юности, «Альтона» брала на борт больше дюжины тысяч тонн универсального груза и запросто выдавала чуть ли не шестнадцать морских узлов. Вполне возможно. Но, как бы то ни было, сейчас она представляла собой всего-навсего тяжеловесный кусок железа, с огромным трудом перемещающийся в пространстве.
– Ладно, пора все-таки в душ… А то через час собираемся, а еще пожрать надо.
– Давайте. Я потом.
Владимир Александрович Виноградов посмотрел вслед подполковнику. Даже в шортах, в футболке навыпуск и в этих своих идиотских резиновых тапках без задников, он ступал по разболтанным, узким ступеням и вытертой палубе с уверенностью индейца, вышедшего на тропу войны.
– Эй, чего там? Уснули?
– Все в порядке. Иду… так, задумался.
…Огромный, раскормленный до неприличия судовой таракан медленно выполз на середину клеенки и остановился, раздумывая, что делать дальше.
– Приятного аппетита! – пожелал Владимир Александрович.
– Спасибо, и вам того же, – ответил сидящий за столом хлопец из команды морских пехотинцев. Кивнув Виноградову, он приподнял ладонь и задавил насекомое. Потом вытер руку салфеткой и снова принялся за еду.
– Чем кормят сегодня?
– Угадайте с трех раз, – подполковник Иванов уже накладывал себе дымящееся варево.
– Опять каша рисовая? – Адвокат посмотрел на содержимое его тарелки и тяжело вздохнул: – Пожелтеть, как китаец, можно от этой жратвы…
Наверное, где-нибудь на Филиппинах или в Малайзии судовой кок «Альтоны» по праву считался бы мастером поварского дела и знатоком национальной кулинарии. Но с точки зрения простого русского человека… О существовании макарон или, к примеру, картофеля этот парень, вероятно, даже и не догадывался – зато рис готовил, по меньшей мере, двумя десятками разнообразных способов: тушил, варил, жарил на соевом масле, заливал кисло-сладкими соусами и перемешивал с курицей или овощами.
Честно говоря, все его замысловатые блюда как две капли воды походили одно на другое и различались только количеством специй, которые каждый добавлял по своему вкусу. От печальных последствий подобной суровой «китайской диеты» желудки членов экипажа и бойцов из команды подполковника Иванова спасало пока только то, что фрукты, соки и витамины употреблялись ими на протяжении всего рейса без ограничения. К тому же в любое время суток можно было самостоятельно заварить себе кофе, взять крекеры или вынуть из холодильника банку дешевых консервов.
– Присаживайтесь… – истребитель тараканов уже поел, убрал тарелку и потянулся к электрическому чайнику.
Старенький кондиционер из последних сил боролся с жарой, а также с тягучими запахами азиатской кухни, проникающими с камбуза.
– Благодарю. Передай мне, пожалуйста, вот это, красное… вроде перца.
Помещение, где питалась команда русских морских пехотинцев, оборудовали с некоторой претензией на уют: декоративные панели «под дерево», телевизор с видеомагнитофоном, кассеты, неполный комплект шахмат, а также иллюстрированные журналы за прошлый год и парочка детективов в потрепанных мягких обложках. Вибрация корпуса здесь ощущалась сильнее, чем наверху: тихо, но постоянно позвякивала в специальных ячейках посуда, даже вилку или пустой стакан нельзя было оставлять на столе без присмотра – того и гляди уползут по клеенке и свалятся под ноги.
В дверном проеме возникла физиономия кока. К удивлению Виноградова, при ярко выраженной монголоидной внешности глаза его не казались раскосыми – скорее, они выглядели заплывшими, как у разбуженного посреди ночи пивного алкоголика:
– Здравствуйте, товарищ командир… приятного аппетита.
Не дожидаясь ответа, загадочный повелитель судовых кастрюль и сковородок опять скрылся у себя на камбузе.
– Вот, чурка нерусская! Тоже мне…
– Да не обращай внимания, – успокоил Иванов своего бойца. – Расскажи лучше, чего новенького на свете?
– Новенького? Ну не знаю… – пожал плечами морской пехотинец. – Опять наших индусов показывали, по мировым новостям.
– Правда, что ли? А на этот раз из-за чего?
– Они опять кого-то ночью потопили, неподалеку от сомалийского побережья. То ли действительно пиратов, то ли просто какую-то шхуну с рыбаками.
– Или с контрабандистами, – вполне резонно предположил Владимир Александрович.
– Отличные ребята, – улыбнулся подполковник собственным воспоминаниям. Недавнее пребывание его команды на борту индийского фрегата было недолгим и вынужденным, однако и сам корабль, и его гостеприимный экипаж произвели на спецназовцев исключительно приятное впечатление: – Они ведь здесь особо не церемонятся: не выполнил с первого раза команду остановиться – предупредительная очередь, опять не понял – огонь на поражение…
– А так и надо.
– В конце концов, они нам жизнь спасли…
– У индийцев в этом регионе есть серьезная мотивация, – напомнил Виноградов, доставая из холодильника лед и пластиковую бутылку с зеленым чаем. – Особенно после Мумбая.
– После чего? – не расслышал морской пехотинец.
– Мумбай – это такой крупный город и порт в Индии. Там исламские боевики, по большей части уроженцы Пакистана, не так давно атаковали сразу несколько правительственных объектов, захватили три гостиницы в центре, разгромили еврейский культурный центр и почти двое суток удерживали заложников. Тогда человек двести было убито, а еще больше ранено…
– А при чем тут вот это все? – Подполковник Иванов обернулся к иллюминатору и обвел рукой изумрудные волны, плещущееся за бортом.
– Считается, что среди здешних пиратов скрывается множество исламистов, состоящих в различных организациях крайнего экстремистского толка… – пояснил Владимир Александрович. – Проходила даже такая информация, что десятую часть своей добычи от грабежа судов и торговли заложниками они перечисляют в Пакистан, в международные террористические центры…
Он положил в стакан с чаем два кубика льда и додавил:
– Да, между прочим, основная группа боевиков высадилась тогда в порту Мумбая под видом мирных жителей – с рыбацкой лодки, которую они перед этим захватили в открытом море.
– Тогда понятно все, – кивнул подполковник и поинтересовался у подчиненного: – А чего сейчас телевизор выключили? Не ловится, что ли?
– Да надо настраивать, командир. Сейчас попробую…
– Ладно, я сам.
– Нет, вы не знаете, тут надо кое-что… – Боец торопливо привстал со своего места и принялся поочередно подкручивать антенну и переключатели обшарпанной видеодвойки.
…На этот раз экипаж сухогруза «Альтона» насчитывал в общей сложности девятнадцать человек. Однако настоящих профессиональных моряков среди них можно было пересчитать по пальцам: капитан, второй штурман, старший механик, боцман, кок да парочка судовых мотористов. Остальной народ, общей численностью в двенадцать душ, вне зависимости от того, что именно значилось в судовой роли напротив имен и фамилий, во избежание лишних вопросов называли просто – «палубная команда»…
Вопросов же у внимательного наблюдателя могло возникнуть не так уж и мало.
К примеру, как эта ржавая лоханка, которая несколько лет простояла, дожидаясь отправки на металлолом, вообще получила разрешение на выход в океан? Куда смотрел морской регистр и прочие инспекции – она же разваливается на глазах!
