– Даже обязательное требование, товарищ подполковник. Разрешите мне доложить обстановку своему командиру. – Лесничий вытащил телефон.
– Докладывайте, – сказал подполковник, косо посмотрел на аппарат и спросил: – Вы что, по открытой связи общаетесь?
– Телефон с системой кодирования разговора. Она специально разработана в лаборатории ГРУ взамен стандартной. Если кто услышит, то подумает, что перед трубкой что-то переливают из одной бутылки в другую. Сплошное бульканье. К тому же все наши аппараты на контроле спутниковой системы. Если будет несанкционированное подключение, то сразу сработает блокировка. Тогда даже бульканья никто не услышит. Да и мы друг друга тоже.
– Нам бы ваши возможности! – Начальник погранотряда вздохнул и в который уже раз за короткое время встречи нервно передернул правым погоном так, словно ему портупея мешала.
Но Лесничий со слов Селиверстова знал, что начальник погранотряда недавно получил в плечо осколок от мины, прилетевшей с той стороны границы. По российской территории было произведено два выстрела. Первая мина легла в стороне. Подполковник стал загонять солдат в укрытие. Их не задело, но подполковника нашел осколок, пролетавший по касательной линии. Не сильно, но порвал мышцы.
Селиверстов рассказал Лесничему об этом, чтобы тот знал, что у начальника погранотряда с укропами свои счеты. Из минометов, как рассчитывала украинская сторона, он не ответил. Но расплатиться по-другому готов был всегда.
Сергей Ильич нажал кнопку вызова. Полковник Селиверстов был на базе ЧВК и включился в разговор сразу. Доклад был по-армейски кратким и конкретным. В ответ Лесничий получил добро на продолжение операции.
До начала работы «Красухи» волкодавам требовалось присмотреться к границе. Конечно, переход кордона с ДНР – не самое сложное дело. На той стороне нет вообще никаких пограничников и средств электронного контроля.
Но Сергей Ильич помнил, что укропы готовили волкодавам торжественную встречу, отправляли на их перехват две диверсионно-разведывательные группы, в состав которых входили курсанты школы «Рарог». Второй из них был отдан приказ на отмену операции, но она могла еще и не уйти. Нарываться на засаду никому не хотелось.
Армия ДНР на той стороне должна была подготовить место встречи, обеспечить безопасность волкодавам, но Лесничий привык больше доверять себе и своим парням, чем кому-то со стороны. Поэтому он отыскал высоту, ближайшую к месту перехода, и взобрался на нее. Сергей Ильич взял с собой Величко с его винтовкой и индикатором оптической активности.
Начальник погранотряда вместе с одним из старших прапорщиков побрели за ними. Может, они решили присмотреться к тому, как работает спецназ ГРУ, или просто хотели помочь советами.
Бинокль командира боевой группы при этом был плохим помощником. Он имел недостаточную кратность увеличения и позволял рассмотреть все тщательно, в деталях, только на сравнительно небольшой дистанции. На дальнем же расстоянии этот прибор мог только показать где-то впереди расплывчатое светящееся пятно, выделяемое биологически активным объектом.
Оптика винтовки для таких наблюдений подходила больше. Переменное фокусное расстояние прицела позволяло сначала, как и с помощью бинокля, найти пятно, потом приблизить его, настроить резкость под собственный глаз, в итоге рассмотреть фигуру или таковые в деталях.
– Первый, я шестой. Вижу на дороге машину. Двигатель выключен, но еще не остыл.
Судя по очертаниям, это «УАЗ». Рядом трое. Водитель, видимо, в машине. Все вооружены автоматами. Посматривают на часы. Ждут. – Величко говорил негромко, привычный к тому, что коммуникатор «Стрелец» доносит его слова до наушников на шлеме командира.
Но подполковник залег рядом со снайпером. Он тоже все слышал, сразу среагировал и передал слова Величко старшему прапорщику, занявшему место рядом с Сергеем Ильичом.
– Это комбат Ржавый, – уверенно подсказал старший прапорщик. – Мы с ним так и договаривались, чтобы ждал на виду, прямо на дороге.
Старший прапорщик вытащил из футляра узкий и длинный фонарь, наставил его прямо на дорогу, хотя никакими приборами ночного видения не пользовался, и подал два сигнала продолжительностью в пару секунд каждый. В ответ из далекой темноты трижды мигнул другой фонарь.
– Все в порядке, можете ехать. Местность контролируется, – сообщил старший прапорщик. – Лучше отправляться побыстрее.
– Вы с ним лично договаривались? – спросил Лесничий.
– Да.
– Но до позиций батальона далеко.
– Я был у него только вчера. Пешком ходил. Я на ту сторону каждый день заглядываю, – признался пограничник. – По разным делам. Лучше вам ехать быстрее.
– Почему мы должны торопиться?
– Мы так с Ржавым договаривались.
– Как я его узнаю?
– По позывному. Не ошибетесь. Внешность характерная. Все лицо в ржавчине. Просто на удивление.
Лесничий поднялся, убрал бинокль, сделал знак Величко и начал быстрый спуск к дороге. Все устремились за ним, хотя никто его не обгонял.
Микроавтобус вместе с «УАЗом» погранслужбы стоял на том же месте, где его оставили.
Второй старший прапорщик выбрался из своей машины, где у него была установлена рация, и не по-уставному, слегка вальяжно, доложил подполковнику:
– Валерий Витальевич, сообщили сейчас. Карл нашел схрон. Большая яма с настилом из веток. Оттуда, видимо, и «АГС». Там же большой запас гранат и взрывчатки. Много патронов. Причем разного калибра, есть даже натовский пять пятьдесят шесть. У этой банды такого оружия не было. Требуют на место Иванова.
Начальник погранотряда объяснил командиру боевой группы волкодавов:
– Карл, это та собака, про которую я говорил. Надо будет заминировать яму. Пусть укропы приходят. Если вам не трудно, забудьте про этот схрон. Чтобы слух не прошел.
– Нам не трудно, – пообещал Лесничий. – Мы забудем. Благодарю за прием и помощь. Нам пора. Неудобно заставлять долго ждать себя.
– Иванов, готов отработать? – спросил подполковник второго старшего прапорщика.
– Мне, по сути дела, нечем. Что-нибудь на месте подберу. У бандитов взрыватели должны быть.
Начальник погранотряда тут же объяснил Лесничему:
– Старший прапорщик Иванов – наш лучший специалист по хитрым взрывным устройствам. Только вот со снабжением у нас плоховато. Приходится ему самому выкручиваться, придумывать всякие гадости для бандитов.
Сергей Ильич посмотрел на старшего прапорщика и спросил:
– «МС-4» устроит?
– Еще бы! Только где ее взять?
– Редкозуб, выдели из своего арсенала. В благодарность за помощь.
Сергей Ильич хорошо знал своего сапера. Ящик с минами-ловушками был отправлен майору Святославову, но у Редкозуба, как и всегда, имелся собственный запас, который загружали в машину в отдельном ящике.
Сапер группы волкодавов не пожадничал. В салоне микроавтобуса зажегся свет. Копаться в этом ящике в темноте не решился даже сам его хозяин. Через десять секунд он выбрался из машины, держа в одной руке мину «МС-4», в другой – взрыватель от нее.
Редкозуб вручил все это старшему прапорщику. Получилось почти торжественно.
Иванов расплылся в радостной улыбке.
– Пользуйся моей добротой, – заявил Редкозуб. – Для хорошего дела не жалко. Объяснять азы не буду. Ты, наверное, и сам все делать умеешь.
– Справлюсь, спасибо. – Старший прапорщик бережно принял не тяжелый груз.
– Когда возвращаться будете? – поинтересовался подполковник.
– Дня через два, думаю. Может, через три. Вам позвонят.
Сергей Ильич решил дольше время не тянуть, сел за руль, прощально поднял руку и сразу тронулся с места. Он заранее договорился с Иващенко, что перед границей поведет машину сам.
Волкодавы даже не поняли, как пересекли границу. То ли на дороге не было шлагбаума, то ли бойцы просто не разглядели его в темноте. Но вполне можно было допустить и такую мысль, что бойцы армии ДНР умышленно демонтировали этот самый шлагбаум, таким вот образом крепче привязывая себя к России. Хотя бы ментально, в собственном сознании.
Определить комбата Ржавого, как и предупреждал старший прапорщик, оказалось проще простого. Все его круглое, немножко смешное и добродушное лицо было покрыто россыпью крупных веснушек. Наверное, комбат с детства носил эту кличку, а потом выбрал ее себе позывным, хотя тот, согласно законам конспирации, не должен иметь никакой привязки ни к внешности, ни к анкетным данным этого человека. Иначе он может попросту выдать его.
Но бойцы армии ДНР не особенно обращали внимание на данный принцип. Лесничий уже знал об этом по прежним командировкам сюда.
Сергей Ильич остановился рядом с «УАЗом», вышел, протянул руку комбату и представился:
