Ну, с этим «источником», конечно, еще не поздно все уконтрапупить, но нужны дополнительные сведения, для полного счастья. Эти сведения может привезти Агафон. Конечно, он тоже дрыхнет, пора и ему пробудиться. Надо для верности и Гребешка подключить, но уж больно они с Лузой нашумели вчера в городе. Нечего им там лишний раз светиться. Если бы у Сергачевой остались одни трупы и тетка-домработница их в лицо не видела, то можно было бы рискнуть. Но имелось минимум три живых свидетеля, если даже исключить хозяйку квартиры, находящуюся в реанимации: домработница Макаровна и те двое уцелевших лавровских. Особенно опасна, конечно, потому что довольно долго и с небольшого расстояния рассматривала и Гребешка, и Лузу. А у баб, как известно, вообще память на лица. Лавровские вряд ли сумели как следует разглядеть своих оппонентов, потому что по ходу перестрелки ни в одного не попали. И, судя по рассказу Гребешка, вообще палили, не высовываясь. Тем не менее, что-нибудь могли углядеть. А Лавровка — это не шутки. К Сэнсею они вряд ли сунутся, но отловить в городе Гребешка с Лузой могут запросто. Тем более что наверняка уже знают про внутренние напряги в системе у Ворона. Не они ли, кстати, пописали Бориса Андреевича? Нет, это для них слишком круто. Филя Рыжий непохож на самоубийцу.
И Сэнсей решил послать в город Агафона с Налимом. План этой «прогулки» он решил обговорить с Агафоном тет-а-тет, поскольку Налиму некоторые детали еще рано было знать. Возраст у Налима слишком юный, зачем перегружать молодую память?!
Сэнсей позвонил дежурному, велел разбудить Агафона и передать ему приказ срочно явиться к начальнику.
Агафон себя ждать не заставил, прибежал как есть, заспанный, небритый, но готовый выполнить любое задание.
— Слушай внимательно, — Сэнсей указал Агафону на стул. — Сейчас умоешь рожу, побреешься, причешешься, переоденешься во что-нибудь приличное, — Агафон прибежал в спортивном костюме, который надел вчера после посещения бани, — и поедешь в город. У нас ЧП. Около аэропорта разбился и сгорел джип с Вороном. Пока еще неясно, что там вышло. Могли они налететь на самосвал, мог самосвал на них, а в принципе могли их гранатометом обработать. Твоя задача уточнить, что там стряслось, и знать желательно столько, сколько знают менты по состоянию на сегодняшнее число. Можно немножко меньше, но лучше, если больше. Осторожненько поинтересуйся насчет коробки. Нашли, не нашли, знают ли о ней что-нибудь, не знают — короче, прощупай. Если всплывет что-то по делу Ростика, тоже не отказывайся послушать. Это может помочь разобраться в том, за что Ворона поканали. Прикинь, нет ли у ментов зацепок на Лавровку. Если есть, то постарайся укрепить их в этом мнении, но неназойливо и только тех, которых надо. Заодно, если будет время, оцени, как всю эту историю братаны оценивают. Выборочно, конечно. Пару-тройку хорошо знакомых. Ну, в основном все. Буди Налима, берите ваш драндулет. На сборы полчаса.
— Сделаем, — кратко заверил Агафон Сэнсея и покинул помещение.
Буквально через минуту после того, как затих топот Агафона, торопливо сбежавшего вниз по лестнице, в кабинете Сэнсея протюлюкал телефонный звонок.
— Алешенька, — нежно пропела трубка, и душа Сэнсея резко возрадовалась, — я так соскучилась… Ты не приедешь сегодня?
— Кисанька, — промурлыкал Сэнсей, — как же я могу не приехать? Весь пылаю нетерпением, можно сказать. Обязательно приеду.
— Тогда жду, как обычно. Чао-о!
У Сэнсея настроение резко поднялось. И вовсе не по причине предвкушения сексуальных удовольствий: встреча ему предстояла не с «кисанькой», которую Сэнсей, вообще говоря, и в глаза ни разу не видел. «Кисанька» только озвучивала своим певучим голоском приглашения того самого «источника», с которым вот уже третий по счету руководитель «Куропатки» держал прямую постоянную связь.
Откуда Курбаши в свое время раздобыл этот кадр, история скромно умалчивала. Как именно происходила передача таинственного агента Фролу после гибели Курбаши, Сэнсей не имел понятия. Зато отлично помнил, что через месяц после измены и бегства Фрола, когда Сэнсей только утвердился на посту начальника охраны оптовой базы АО «Белая куропатка», ему позвонила эта самая «кисанька», шутливо-пьяненьким голоском пропела условную фразу из довольно старой песни Аллы Пугачевой:
«Та-ра-ра-ра, та-ра-ра-ра, у тихой рощи, соединяет берега седой паромщик». Когда Сэнсей ненадолго однажды замещал Фрола, тот его предупредил, что ежели будет звонок, где вместо ответа на «алло», будет пропета такая фраза (причем именно с «та-ра-ра-ра» вместо настоящих слов песни), то следует обратиться к даме со словами: «Кисанька… Паромщик слушает!» После этого необходимо быстро вооружиться карандашом и бумагой и, не переспрашивая, дословно записать всю ту ахинею, которую будет молоть баба, каким бы бессмысленно-пьяным бредом она ни казалась. Записку надо передать Фролу сразу же после его возвращения и начисто забыть ее текст. В тот раз Фрол уехал ненадолго, прибыл обратно через два часа, а условного звонка так и не последовало. Тогда, помнится, Сэнсей поинтересовался, что отвечать даме, если Фрол, допустим, будет отсутствовать не пару часов, а пару суток. Фрол пояснил, что в случае его длительного отсутствия или не дай Бог полного исчезновения надо после стандартного обращения «кисанька…» произнести фразу: «Паром уплыл, детка!» Если после этого дама пожелает продолжить разговор, то надо ехать к ней на свидание, туда, куда укажет, в точно назначенное время, а на месте ничему не удивляться. Правда, за весь период правления Фрола Сэнсей ни разу не нарывался на такие звонки. Тогда, после бегства Фрола, «кисанька», услышав слова:
«Паром уплыл, детка!», объявила, что страдает душой и прямо-таки жаждет встречи. Сэнсей должен подъехать в 22.00 в казино «Моби Дик» на Свято-Никольской улице («Куропатка» была для казино «крышей» еще со времен Курбаши) и в течение часа ждать там прекрасную незнакомку, которая сама его найдет и потом сядет к нему в машину. Сэнсей прибыл на джипе с двумя ассистентами, маленько поиграл в рулетку, просадив двести долларов. Незнакомок вокруг было до фига и больше, но той, которую Сэнсей надеялся узнать по голосу, не было. Она так и не появилась. Час истек, Сэнсей собрался уходить, однако тут к нему подошел юноша из персонала казино, который тихо сообщил, что прекрасная незнакомка ждет его в закрытой для посетителей служебной части казино, и проводил его до какой-то кладовки или бытовки, где вместо незнакомки оказался солидный дядя лет сорока пяти. Сопровождающие остались за дверями, и Сэнсей примерно час беседовал с агентом, который довел до сведения нового лидера «Куропатки» краткую историю
своей работы на Курбаши и Фрола, а также скромно напомнил, что услуги свои оценивает в две тысячи баксов ежемесячно. Он также пояснил, что зарплату получал через казино, так как она вычиталась из суммы, регулярно отстегиваемой из доходов «Моби Дика» в пользу «Куропатки». Очередную сводку информации, записанную на дискете, аноним передал Сэнсею, посоветовав сообщить владельцу казино, что надо с ним расплатиться. В противном случае специально созданный компьютерный вирус ровно через сорок восемь часов сотрет всю информацию с дискеты. Если же деньги будут выплачены, то Сэнсею будет вручен код, парализующий вирус.
Одновременно Сэнсей был посвящен в некоторые маленькие тайны, касающиеся явок, паролей и условных фраз. В частности, много нюансов было скрыто в заключительных словах «телефонной незнакомки».
Например, если она говорила: «Чао!», то это означало, что Сэнсей должен прибыть на лесную полянку в двух километрах от оптовой базы. Если в конце произносилось слово «пока!», то встреча должна была состояться в заброшенном доме на окраине центральной усадьбы бывшего колхоза имени XXII партсъезда. Наконец, если «кисанька» заканчивала разговор словами «до свидания», то контакт назначался в той же комнате казино «Моби Дик», где состоялась первая встреча.
Агент во всех случаях приходил на место встречи раньше, чем Сэнсей, в гриме или с закрытым лицом, так что Сэнсей вряд ли смог бы узнать его на улице. Главным опознавательным признаком был голос, но заговаривал этот субъект лишь тогда, когда был на сто процентов убежден, что никого, кроме Сэнсея, рядом нет.
Встречи в «Моби Дике» назначались крайне редко. С апреля по июль таких встреч было всего четыре. Длились они очень недолго, самой продолжительной была первая, ознакомительная, которая растянулась на полчаса. Остальные длились пять-семь минут. Сводились эти встречи только к обмену дискетами. Сэнсей получал от агента дискету со сведениями, собранными по заказу, сделанному в прошлый раз, и, в свою очередь, вручал агенту дискету с очередным вопросником. Впрочем, «источник» зачастую опережал заказы своего работодателя, сам догадываясь, что ему будет интересно узнать. Размышляя над тем, как этому типу удается на одну встречу прийти в виде неповоротливого, похожего на грушу толстяка, на другой изображать из себя коренастого гориллоподобного горбуна, а на третьей выступать в роли подтянутого поджарого атлета, Сэнсей пришел к выводу, что агент пользуется какими-то надувными поддевками. Даже рост его точно не определялся, ибо агент то кособочился, то сутулился, то распрямлялся. В казино полагали, а в искренности «мобидиков» Сэнсей почти не сомневался, что командир «Куропатки» встречается с разными людьми. Владелец «Моби Дика» знал, что отстегивает деньги «за спокойствие» не только «Куропатке», но и переводит две тысячи баксов от общей суммы на какой-то анонимный счет. Однако о том, кому и за что, не знал абсолютно.
