Речь шла о должности референта заместителя начальника президентской администрации по инвестиционным проектам Николая Николаевича Меркуленко. Неустроев не стал вдаваться в подробности и упомянул только, что этот самый Меркуленко сильно мешает «переселенцам» и его кремлевская карьера медленно, но верно катится к закату. А Виноградов, по словам Неустроева, идеально подходил для замены: во-первых, Александр Иванович был докой по части плетения всякого рода хитроумных финансовых схем, с запутанной переброской средств со счета на счет в зарубежных банках, а во-вторых, в Кремле с недавних пор активно привечают выходцев из системы госбезопасности. Чтобы войти в курс финансовых дел, Виноградову предлагалось поработать при Меркуленко помощником, а потом, глядишь, и вспорхнуть на его креслице…
Короче говоря, Александр Иванович дал согласие, почти не задумываясь и даже не сильно вникая в смысл уклончивых пояснений Неустроева. Он и впрямь имел немалый опыт в финансовых операциях и мгновенно ухватил суть открывающихся перед ним перспектив. Отставной генерал сразу учуял, с какой целью Неустроев вознамерился лоббировать его кандидатуру на это хлебное место: в старое время, то есть в восемьдесят восьмом, когда они были вовлечены в замысловатую интригу с партийным общаком, Аркадий Ильич стоял за дирижерским пультом, а Александр Иванович довольствовался ролью незаметного, но добросовестного оркестранта. Видимо, у Неустроева с той поры и возникло стойкое ощущение, будто Виноградов — послушный простачок, которым можно легко манипулировать и который будет молчаливо исполнять чужую волю. «Ну что ж, пусть себе ощущает, — с кривой усмешкой думал Виноградов. — Так оно будет проще вести с ним общие дела и обделывать свои собственные делишки, к которым алмазного коммерсанта Не стоит даже близко подпускать!»
Словом, Александр Иванович полтора года проходил в референтах у Меркуленко и за это время успел перезнакомиться со всеми сотрудниками — и в величественном административном здании на Старой площади, и в неприметной желтоватой пятиэтажке за кремлевской стеной. Изощренная интуиция опытного оперативника позволяла ему тонко чувствовать различие в политическом весе новых знакомцев и соответственно строить с ними отношения: с одними он держался подчеркнуто учтиво, с другими — сдержанно обходительно, а с кем-то — и начальственно строго. А врожденное — или, быть может, благоприобретенное — обаяние и умение располагать к себе любого собеседника сослужило Виноградову добрую службу. Темно-синий, в серебристую тонкую полоску, костюм от Бриони, который сидел на подтянутой молодцеватой фигуре Александра Ивановича как влитой — не хуже генеральского кителя! — все чаще мелькал в приемных руководителя администрации и его замов…
Сразу же приглянулся отставной генерал-лейтенант и Сергею Гурьевичу Тялину, который, доверившись не столько рекомендациям Неустроева, сколько собственному чутью, проникся к Александру Ивановичу самыми добрыми чувствами и, выждав положенный срок, начал методично продавливать его кандидатуру на повышение. И продавил, заодно выдавив Николая Меркуленко, крайне неудобного для себя и своих сослуживцев кремлевского старожила…
Так Александр Иванович и «впорхнул» в кожаное кресло замруководителя президентской администрации. Первым делом он, по просьбе своих покровителей, занялся анализом финансовых операций, которые курировал Меркуленко. Прежде всего Виноградова заинтересовали дела в «золотых» и «рыбных» областях Тихоокеанского региона. Довольно быстро раскусив, что там к чему, он составил для Тялина конфиденциальную записку о механизме распределения бюджетных кредитов и проведении всяческих «аукционов» по квотам на добычу рыбы, золота и алмазов, и стал терпеливо ждать, когда вскрытые им хитроумные финансовые схемы будут разоблачены и виновные понесут наказание…
Но не случилось ни того ни другого. А произошло третье — то, чего многоопытный Виноградов как раз и не ожидал. Месяц назад при крайне таинственных обстоятельствах во время командировки в Москву исчез вице-президент Восточносибирского нефтегазового концерна Григорий Саввич Рукола, который через неделю, как в аттракционе циркового иллюзиониста, внезапно нашелся в тысяче километров от столицы, в глухой белорусской деревеньке… Потом в центре Москвы киллер-одиночка средь бела дня расстрелял в упор губернатора одной из самых богатых тихоокеанских областей. А потом по Сибири и Дальнему Востоку покатилась волна громких судебно-силовых разборок между тамошними хозяйствующими субъектами, с показательными арестами счетов и руководителей крупных производственных компаний…
Все эти странные и внезапные события, наверное, и остались бы в памяти Виноградова разрозненными звеньями в цепи российской криминальной хроники, если бы не один почти незаметный фактик, связавший их все воедино… Читая запоздалое сообщение пресс-службы МВД о ходе следствия по делу о похищении Григория Руколы, Александр Иванович обратил внимание на фамилию «Урусов». И сразу вспомнил: тень Евгения Николаевича Урусова, высокопоставленного функционера МВД, маячила во всех скандальных делах, связанных с внезапно разгоревшимися экономическими войнами в Сибири и на Дальнем Востоке…
Поднаторевший в искусстве финансово-политических интриг, Виноградов смекнул, что собранный и проанализированный им материал о финансовых заботах Меркуленко был использован Тялиным вовсе не для возврата похищенных бюджетных миллиардов и не для наказания казнокрадов, а для… И дальше догадливый Александр Иванович сделал для себя два вывода. Во-первых, что фактически его руками некие люди в Кремле собрали убойный компромат на сибирских и дальневосточных олигархов, что и позволило им начать большой шмон в запутанном хозяйстве этого благодатного края. А во-вторых, что этот большой шмон проводился как бы двумя фронтами — с привлечением, с одной стороны, милиции и прокуратуры, а с другой стороны — криминалитета.
И это было самое интересное открытие Виноградова. Выходит, рассуждал он, некая группа кремлевских работничков составляет тайный план крупных экономических задач, а затем эти экономические задачи тайно достигаются с помощью откровенно преступных, явно бандитских действий: коли справиться с неугодными олигархами по закону никак не возможно, то их либо похищают отморозки с целью запугивания, либо — если олигарх слишком упрям и непуглив — убивают наемные киллеры. А прикрывают все эти действия милицейские генералы…
Сделав это удивительное открытие, Александр Иванович снова углубился в изучение бумаг своего предшественника. Ему повезло: Николая Николаевича Меркуленко вышибли из этого кабинета так стремительно, что тот толком даже не успел подчистить за собой территорию. Разумеется, все личные ежедневники и записные книжки исчезли, но зато остались килограммы корреспонденции, входящие-исходящие факсы, распечатки электронных писем, доклады и памятные записки, даже батарея пухлых папок-досье с подборками газетных вырезок, которые составляла для начальника его прилежная секретарша, по странному стечению обстоятельств погибшая под колесами автомобиля…
Эти папки с вырезками из газет крайне заинтересовали Виноградова. Одна из них была целиком посвящена Владиславу Игнатову, крупному предпринимателю с очень сомнительными связями как в правоохранительной системе, так и в криминальных кругах. В серии статей, напечатанных в «Московском курьере», господин Игнатов прямо именовался всероссийским криминальным паханом Варягом, хозяином воровского «бюджета» — общака в пять миллиардов долларов. Там же припоминались связанные с Игнатовым-Варягом скандальные истории с концерном Госснабвооружение, служившим якобы крышей для отмывания криминальных денег, с похищением пятимиллиардного общака с офшорных счетов этого самого концерна и, наконец, с арестом самого Игнатова-Варяга в Лихтенштейне… Крайне загадочное дело с пропажей воровского общака так ничем и не кончилось. После ареста в Лихтенштейне Варяг вроде бы вернулся в Россию под данные ему «на самом верху» гаран-хИИ безопасности, после чего он бесследно исчез и потом то ли подготовил, то ли даже непосредственно участвовал в покушении на руководителя президентской администрации Мартынова…
Эту последнюю новость Виноградов услышал позавчера собственными ушами в выпуске теленовостей — и от души расхохотался. Ведь Анатолий Мартынов был непосредственным начальником Меркуленко, который в течение последних месяцев негласно налаживал контакт с Владиславом Игнатовым. Понятно, что не для себя, а для своего шефа. То есть у шефа были какие-то виды на Варяга, вернее, не на него самого, а на те самые пять миллиардов… Когда Виноградов увидел на экране телевизора хорошо знакомую ему физиономию генерал-полковника Урусова — тот продемонстрировал паспорт Владислава Игнатова, якобы найденный на месте преступления, — ему стало ясно, что вся эта история шита белыми нитками, а портным, наспех пошившим это смехотворное дело, является не кто иной, как сам Урусов…
