Ознакомительная версия.
Баграев не спал всю ночь. Боевики Мансурова связали его настолько крепко, что веревки буквально врезались в кожу. К утру все тело у него занемело и стало как деревянное. Конвоирам, а именно с такой целью их оставил Мансуров, пришлось несколько минут растирать Баграева, чтобы он смог подняться на ноги и идти самостоятельно.
Лес встретил троицу неприветливо. Стояла, как казалось Амирхану, неприятная тишина. Сколько он ни принюхивался, но так и не учуял запаха костра.
«Неужели русские ушли? – с тоской подумал он, внимательно осматриваясь по сторонам. – Мансур не поверит мне. Может, сбежать? Пока он тут возится, я успею добраться до кишлака, забрать семью… Хотя зачем мне возвращаться в кишлак? Надо сразу бежать в Казахстан!»
От невеселых лихорадочных размышлений его отвлек радостный вопль одного из охранников.
– Сюда иди! – заорал он так, что перепугал сидевших на ветках деревьев птиц. – Вот где русаки ходили! Смотри, все кусты помяты…
Не дожидаясь Амирхана и своего напарника, он шагнул на просеку и опять радостно закудахтал.
– Русаки совсем дурные! – сообщил он подоспевшему приятелю. – Растяжки ставить не умеют. Зато у нас две гранаты будут.
Боевик прижал чеку «эфки», которая была заложена под деревом, и потянул на себя проволоку растяжки. Та почему-то не поддалась. Недолго думая, боевик рванул ее на себя что есть силы.
Звук взрыва второй гранаты, которая была спрятана на противоположном конце проволоки, и выстрел «Шмеля» слились в единый грохот. Тела бандитов разметало в разные стороны на несколько десятков метров. Баграева спасло только то, что он не успел подойти к ним близко. Взрывная волна отбросила его назад, ударив в лицо горячей упругой струей.
До смерти перепуганный, он тут же вскочил на ноги и, плохо соображая, что делает, начал метаться по ельнику, истошно голося. В этот момент он больше всего боялся, что русские откроют по нему огонь.
– Слышь, ты, бабай, – крикнул кто-то невидимый за деревьями, – прекращай орать. Поднимаешь руки вверх и медленно, спиной вперед, выходишь на поляну, она прямо перед тобой.
Как ни странно, но эти слова успокоили Амирхана. Он тут же задрал обе руки и, натыкаясь на корневища, пни и колючие ветки кустов, пошел на голос.
С трудом выйдя на поляну, Баграев удивленно огляделся. На ней никого не было. Озираясь, он хотел опустить руки, но тот же голос строго произнес:
– Команды «вольно» не было. Стой, как стоишь, и не вздумай шевелиться…
Баграев испуганно замер. Наверное, впервые в своей жизни он испугался по-настоящему и пожалел о том, что когда-то связался с переправкой наркотиков, позарившись на большие и легкие деньги.
– Один пришел? – поинтересовался между тем невидимка.
– Один, один, – закивал Баграев. – Были еще двое, но их больше нет. Только я остался…
– И чего тебе надо?
– Я знаю, где ваш мальчик…
Совсем рядом тихо хрустнула сухая ветка, и перед ошарашенным Амирханом, словно из-под земли, вырос Локис. От неожиданности Баграев шарахнулся в сторону и тут же рухнул на траву. Возле дерева стоял Круглов, неторопливо разминая пальцы правой руки.
– Спокойно! – предупредил он. – Убивать не стану, но покалечить могу.
– Не надо! – прошептал Амирхан. – Я и так все скажу!
– Конечно, скажешь… Так где мальчик?
– Он в рабочем поселке. Мансур сказал, что будет ждать вас там.
Несмотря на сильный испуг, он продолжал вертеть головой, пытаясь определить, где прячутся остальные разведчики. Однако сделать ему этого не удалось. На него с двух сторон посыпались вопросы.
– Что это за поселок? – быстро спросил Локис.
– Где он? – не дожидаясь ответа, напористо спросил Круглов.
– Сколько до него идти?
– Кто там живет?
– Сколько людей у Мансура?
– Отвечай! – последнее требование Круглов буквально прокричал в лицо обескураженному от агрессивной манеры допроса Баграеву.
– Никто там не живет! – взвыл он, закрывая уши руками и наклоняя голову. – Там никто никогда не жил! Это вахтовый поселок! Рабочие просто приезжали туда, а потом их меняли! А теперь он вообще заброшен.
– Так, уже лучше, – удовлетворенно констатировал Локис. – Рассказывай дальше.
– Мансур ушел туда вчера ночью, сколько с ним людей, я не знаю.
– Сколько идти до поселка?
– Километров пятнадцать… Может быть, двадцать. Я могу проводить.
– Это само собой, – отмахнулся Локис. – Лучше расскажи, что еще говорил твой Мансур?
– И что он задумал? – поддакнул Круглов.
– Я не знаю, – пролепетал Амирхан. – Азабек говорил ему о каком-то человеке…
Разведчики понимающе переглянулись.
– В поселок ведет только одна дорога? – поинтересовался Круглов, и по его лицу Баграев понял, что этот вопрос волнует его по-настоящему сильно.
– Не-ет, – неуверенно протянул он. – Можно войти со стороны станции.
– Какой станции? – удивленно переспросил Локис. – Там есть какая-то станция?
– Да, – ответил Баграев. – Железнодорожная ветка. По ней привозили рабочих из Кара-Балты и Ойтала.
Локис качнул головой, делая знак Круглову отойти в сторону. Одновременно с этим из зарослей к великому неудовольствию Амирхана вышли Чернов и Чижиков.
– Здорово, бабай! – радостно поприветствовал его Сеня. – Чего ж ты, дурья твоя голова, удрал от нас и даже не попрощался? Мы ж к тебе со всей душой, а ты как последняя задница… Нехорошо так поступать…
Говоря это, Чижиков не торопясь подошел к Баграеву, что-то доставая на ходу из кармана. Амирхан с испугом следил за его руками. Чижиков держал кусок парашютной стропы, из которой быстро скручивал петлю.
– Ну да ничего, – растягивая рот до самых ушей в приветливой улыбке, пообещал Семен. – Сейчас мы тебя стреножим, и больше ты так быстро бегать не сможешь.
Баграев не успел ничего возразить. Чижиков резко завернул ему руку за спину, повалил на траву и, сделав упор коленом в позвоночник, ловко затянул петлю на запястье. Потом пропустил свободный конец стропы через шею, проверил натяжку и завязал этот конец на том же запястье бантиком. Вторая рука у Баграева осталась свободной. Но ненадолго.
– Полдела сделано, – удовлетворенно проговорил Чижиков, возвращая Баграева в исходное положение. – Еще один маленький штришок – и желание убегать от нас у тебя, дружище, пропадет навсегда.
Откуда-то, то ли из подсумка, то ли из кармана, Чижиков достал гранату «РГД», быстро протянул Амирхану, коротко приказав: «Прижми рычажок», и, как только тот машинально выполнил эту команду, выдернул предохранительную чеку-кольцо, после чего деловито запихал руку с зажатой в ней гранатой в штаны Амирхана и туго затянул на нем пояс.
Теперь, для того чтобы граната не взорвалась, Баграев был вынужден мертвой хваткой сжимать ее корпус. Самостоятельно вытащить руку он не мог. Осознавая это со всей очевидностью, он вытаращил от ужаса узкие глаза, не отрывая взгляда от того места, где, по его ощущениям, лежал боеприпас.
– Вот теперь полный порядок, – отступая от Амирхана на шаг, заявил Чижиков.
– А ты, Сенька, оказывается, садюга тот еще! – то ли осуждая, то ли восхищаясь, проговорил Чернов, который все это время молча наблюдал за действиями товарища.
– Ничего подобного, – тут же парировал Чижиков. – Если бы я был настоящим садистом, я бы непременно заставил его держать еще одну гранату. Так что я просто хулиган-любитель.
– Что тут у вас? – спросил Локис, вместе с Кругловым бесшумно подходя к ним.
– Сеня из бабая ходячую мину сделал, – хмыкнул Андрей. – Чтобы он больше не убегал…
– А ходить-то он сможет? – озабоченно поинтересовался Локис, глядя на застывшего Амирхана.
– Сможет, – пообещал Чижиков.
– Тогда поднимай его и пошли, – приказал Локис.
К заброшенному рабочему поселку, у которого не было никакого названия и который никогда не был обозначен ни на одной, даже самой подробной карте, разведчики вышли, когда солнце приближалось к зениту. Баграев, который всю дорогу жаловался то на неудобства, причиняемые ему гранатой, то на затекшие руки, к концу пути примолк. Десантники просто не обращали внимания на его жалобы. И если задавали какие-то вопросы, то исключительно по поводу поселка, расположения домов в нем и о том, куда из него ведет железнодорожная ветка. Амирхан отвечал неохотно, каждый раз пытаясь выторговать для себя послабление.
– Благодари своего Аллаха, что ты еще жив, – был их неизменный ответ на все просьбы Баграева.
Поселок встретил их безмолвием и запустением. Когда-то, при советской власти, здесь жили вахтенные рабочие-путейцы, обслуживавшие железнодорожную ветку Фрунзе – Луговая. Но после развала СССР на отдельные независимые республики новые хозяева никак не могли решить спорный вопрос: кто должен заниматься обслуживанием этого большого участка дороги? И самое главное – кто будет платить зарплату рабочим и содержать их поселок в надлежащем виде?
Ознакомительная версия.
