Глеб ей посочувствовал. На него напало какое-то странное приятное оцепенение.
Был момент, когда он даже укорял себя за это свое расположение духа. Ведь когда дела идут из рук вон плохо, просто кощунственно сидеть себе так и расслабляться. И в ус не дуть, что называется.
«Но, с другой стороны, – подумал Глеб, – даже медведям в цирке дают сахар. Хотя… Вряд ли их сильно балуют, если номер с треском провалился».
Ужин давно был закончен, саке выпито, а Сиверов все еще сидел за маленьким столиком в уютном ресторане. За окном зарядил мелкий дождик, усилившийся ветер гнал по улицам мусор и листья, но здесь все эти неприятности казались далекими.
«Интересно, – подумал вдруг он. – А ведь, наверно, у кого-нибудь сегодня совсем другое настроение!»
Глеб имел в виду своих противников, ставших победителями. По крайней мере, в промежуточном зачете.
И не ошибся.
Глава 11
Сегодняшний рабочий день Турбина был не очень насыщен. Он состоял всего из одного интервью, которое у него брала экзальтированная и тупая как пробка девица из «комсомолки».
Красноречиво рассуждая о ценности уникальной находки и в очередной раз выражая надежду, что она в конце концов станет достоянием общественности, Турбин украдкой оценивал фигуру подруги. А была она, между прочим, очень даже ничего.
«Может, пригласить ее на ужин? – подумал аукционщик, невнимательно выслушивая очередной вопрос. – Думаю, она бы согласилась».
Фемина активно строила ему глазки. И тоже, судя по всему, оценивала его как мужчину.
Но Турбин тут же передумал: «Не связывайся ты с этой журналисткой, ты что, рехнулся совсем? Напишет потом про тебя всяких гадостей – и все пропало. Весь пиар коту под хвост».
В конце концов, разум победил. Турбин почтительно и важно поклонился девушке, и та отправилась восвояси – писать свою дурацкую статейку.
Но вот насчет ужина в каком-нибудь хорошем клубе… Это, в общем, идея. В последнее время дел у него было много, и Владимир сильно уставал. Требовался законный отдых. А подругу, кстати, можно будет отыскать на месте.
Благо пассия Турбина, студенточка-искусствовед Тамара, которую он обаял полгода назад, изобразив циничного ценителя прекрасного, тоже отправилась в Берлин. Ей давно хотелось побывать за границей, а подельник Владимира сказал, что ему может понадобиться помощь.
– Тем лучше, тем лучше, – пробормотал Турбин.
Эта подруга ему уже давно надоела. Не потому, что она была некрасива, просто Владимир не любил постоянства.
Но сейчас бросать ее было не время. Девушка работала у них менеджером по связям с общественностью – на это место ее пришлось взять из-за бедности аукционного дома. И поскольку она кое-что знала, то определенно могла испортить дело.
Зато представился отличный шанс от нее отдохнуть. Хотя бы один вечер.
Турбин взглянул на часы. Времени было уже полпятого. Начинать загул сейчас было пока рановато. А никаких дел у него сегодня не предвиделось.
Начиная с сегодняшнего дня, Турбина на его рабочем месте в аукционном доме заменял старый приятель – оценщик Плющиков, по кличке Плюшкин. Владимир принял все необходимые предосторожности, чтобы тот не узнал ничего лишнего.
Поэтому Потапчук, который уже было обрадовался такому назначению еще одного не чужого для органов человека, спустя пару дней будет вынужден огорчиться.
Для того чтобы убить время, Турбин решил прогуляться. Заодно можно было нанести визит одной симпатичной ему даме, которая работала в косметическом салоне неподалеку.
С этой дамой в последнее время он виделся крайне редко – ему мешала Тамара, а ей – очень ревнивый муж, к тому же профессиональный боксер.
Выйдя на крыльцо, Турбин поежился от холода и сырости. У него даже появилась мысль сесть в свою машину. Но от нее он отказался. Ведь когда-то у Владимира уже был такой опыт – ему тоже захотелось погулять, и после загула он сел за руль пьяным. В итоге разбитый «пежо» – купленный ценой таких невероятных усилий! – пришлось бросить на том самом злополучном перекрестке, где машина врезалась в столб.
Поэтому тачку сегодня было лучше оставить на стоянке у офиса. Чтобы завтра ее найти на прежнем месте – в целости и сохранности.
Турбин бодро зашагал в сторону косметического салона. Московские улицы в этот час были практически пусты. Пройдет еще немного времени – и они наполнятся людьми, спешащими с работы. Владимир очень не любил это время.
Его любовницы на рабочем месте не оказалось – сегодня у нее как раз был выходной. Но вместо этой барышни за столиком администратора сидела очень симпатичная брюнеточка – да еще и помоложе.
– Может, Ольге Викторовне что-нибудь передать? – игриво спросила она.
– Да нет, что вы! Это она передавала мне, чтобы я обязательно познакомился с такой волнующей душу красавицей, как вы.
Девушка кокетливо хихикнула и одарила Турбина холодным взглядом. Однако ему как бабнику со стажем было ясно, что контакт налажен.
– Владимир Павлович, – тут же отрекомендовался он. – Соизвольте и вы представиться.
– Нина… Викторовна, – чуть засмущалась девушка. – Можно просто Нина.
– Нина… Ниночка… А знаете ли вы, Нинэль, что в клубе «Полярный медведь» можно хорошо поесть?
Девушка покачала головой. Впрочем, надо признать, местную кухню никогда не пробовал и сам Турбин – клуб «Полярный медведь» до вчерашнего дня был ему решительно не по карману.
Ну так как насчет лососины? Представляете, лососина с итальянским вином… Говорят, объедение.
– Звучит заманчиво, – согласилась девушка.
– И когда мы с вами сможем отведать эти яства?
– Ну, сегодня я занята, – врать у этой подруги получалось не ахти. – А вот, скажем, на той неделе…
– Что вы, к тому времени все лососи давно вымрут! Простите, а когда у вас заканчивается работа?
– В семь, – вымолвила девушка, кокетливо улыбаясь.
– Вот и замечательно. Встретимся у памятника Пушкину в полвосьмого. Ну, как говорят французы, адью.
Выйдя на улицу, Турбин взглянул на часы и недовольно покачал головой. Свободного времени у него почти не убавилось. Зато предвкушение приятного вечера приятно волновало.
Впрочем, оставшиеся пару часов тоже можно было потратить с пользой.
