Ознакомительная версия.
Инженер вскрикнул, схватился за простреленное колено. Сквозь задубелые пальцы засочилась теплая кровь. Она стекала по его ноге, хлопьями падала на белоснежный снег и тут же растапливала его.
– Послушайте, господин пилот! – обратился к Полозову горбоносый садист. – Если вы не скажете, где находится истребитель, то я прострелю ему второе колено.
Но Полозов молчал, хотя ему при этом было больно смотреть на то, как мучается его соотечественник.
Раздался второй выстрел. Подкошенный им Александров сначала упал на колени, а потом завалился на бок. Его лицо перекосило от нестерпимой боли.
– Вы не изменили своего решения, товарищ подполковник? – спросил Сокол, так и не дождался ответа и проговорил: – Значит, продолжим. Как там у вас в России говорят? Бог любит троицу, да?
Следующий выстрел пришелся Федору в плечо. Бедняга даже не вскрикнул, просто раскрыл рот и съежился калачиком. Весь снег вокруг него уже был красным от крови.
– Ну?.. – Горбоносый изверг вопросительно взглянул на Полозова.
Смотреть на все это подполковник больше не мог, хотя и понимал, что Александров уже не жилец. Но в его силах было облегчить ему страдания. Поэтому летчик-испытатель вскинул руку, когда командир пакистанцев уже был готов нажать на спуск четвертый раз.
– Хорошо. Я вам скажу, но только при одном условии – вы облегчите его муки.
– Договорились, – на удивление быстро согласился Сокол и тут же распорядился: – Принесите мне карту.
Один из его подчиненных скрылся в палатке.
Подполковник присел на корточки, тронул полуживого инженера за руку и тихо произнес:
– Сейчас все закончится. Ты только потерпи. Слышишь, потерпи.
Тот что-то промычал в ответ и прикрыл глаза. К Полозову уже шагал Сокол, размахивая на ходу картой. Та трепетала ветру и, казалось, вот-вот порвется.
– Показывай, – протянув подполковнику карту, потребовал горбоносый пакистанец. – Только учти, ты пойдешь с нами. Так что советую не обманывать. А то намучаешься точно так же, как твой дружок.
– Вот здесь. – Летчик-испытатель ткнул пальцем в карту. – Недалеко отсюда.
Получив то, что хотел, Сокол сразу же приказал увести Полозова в палатку. Двое пакистанцев взяли его под руки и потащили прочь от истекающего кровью инженера. Горбоносый палач приставил дуло пистолета к виску тяжело дышащего Александрова. Он уже собирался выстрелить, как неожиданно в самый последний момент передумал и засунул оружие в подмышечную кобуру.
– Вы же обещали избавить его от мук, – обернувшись, закричал ему летчик-испытатель.
Сокол ничего не ответил. Так и оставив умирать на снегу тяжело раненного Федора, он двинулся к палатке.
Через полчаса пакистанцы и пилот уже мчались на снегоходах сквозь холодную ночь. Их командиру не терпелось поскорее откопать истребитель и завладеть «черным ящиком».
Если первые три километра российские десантники преодолели довольно легко, то вот другие два дались им с большим трудом. Во-первых, начали сказываться усталость и недосыпание. Во-вторых, рельеф местности изменился. Вместо пологих склонов пошли крутые. Взбираться на них было сущим мучением. Но майор, старлей и прапор не останавливались, шли без передышек. Каждому из них хотелось произнести заветное слово «привал», но они сдерживали себя.
Вскоре десантники преодолели очередной склон и взобрались на крутую гору. Под ними раскинулось плато, подсвеченное призрачным лунным светом. Лавров вскинул руку. Мол, пришли, вот то самое место, где беспилотник засек пакистанцев.
– А где же палатки? – удивился Прошкин.
– Опоздали. Видимо, они уже ушли. – Андрей учащенно дышал, восстанавливая работу легких.
– Смотрите, товарищ майор, – неожиданно проговорил старлей, указывая рукой куда-то вдаль.
Батяня заметил точку, чернеющую на снегу. Издалека было трудно понять, что это такое, а лезть за биноклем не хотелось, он лежал на самом дне рюкзака.
Оставалось только спуститься и посмотреть. Тем более что вокруг на многие километры не наблюдалось ни одной живой души. Следовательно, никакая опасность десантникам не угрожала.
Они быстро спустились по склону и заспешили к черной точке, которая по мере их приближения к ней начала приобретать контуры человеческого тела, лежавшего на снегу в позе эмбриона.
– Это же Федор! – Лавров прищурился и ускорил шаг.
Когда десантники приблизились к Александрову, тот даже не пошевелился. Казалось, что он мертвее мертвых. Но как только комбат склонился над ним и дотронулся до его шеи указательным и средним пальцами, прижатыми друг к другу, чтобы прощупать пульс, Федор вдруг дернулся и приоткрыл глаза.
– Товарищ майор… – Инженер с трудом шевелил губами, посиневшими от холода. – Извините, я не хотел… – И он закашлялся.
– Чего уж теперь. – Батяня вздохнул, с жалостью глядя на Федора, доживающего свои последние минуты.
– Товарищ майор, – хрипел Александров. – Он им сказал…
– Где лежит истребитель? – подхватил Андрей.
Кандидат технических наук кивнул. Силы покидали его, и говорить он уже не мог.
– Ты видел то место на карте? Сможешь показать? – допытывался Лавров.
Умирающий отрицательно покачал головой, затем взглядом указал майору на свой кулак и что-то промычал. Поначалу Андрей не понял его просьбы, но затем догадался, чего хочет от него Александров.
– Сейчас-сейчас, – проговорил он и принялся разгибать закоченевшие на морозе пальцы инженера, который не в силах был этого сделать.
На открывшейся ладони лежала скомканная фотокарточка. Батяня распрямил ее, всмотрелся сначала в загоревшее лицо женщины, а потом в миленькое личико девочки.
– Твоя семья, – произнес он как-то уж совсем грустно, словно те уже были мертвы.
– Красивые. А девочка, между прочим, на тебя похожа.
Федор схватил комбата за руку и вновь что-то промычал.
– Ты хочешь, чтобы я?..
Но Лавров так и не договорил. Инженер отпустил его руку, тихо выдохнул, словно выпуская на волю душу, и закатил зрачки. Из левого глаза покойника выкатилась слеза. Она скользнула по его небритой щеке и упала на снег уже микроскопической ледышкой.
Майор опустил веки покойного, выпрямился во весь рост и посмотрел на молчавших Прошкина и Бабочкина. По их грустным лицам было видно, что они искренне сожалеют о случившемся.
«Я сделаю все возможное, чтобы вызволить твою жену и дочь из плена. Конечно, если пакистанцы их уже не убили». – Давая такое обещание Александрову, душа которого наверняка сейчас возносилась к звездам, Андрей обратил свой взор на небо.
Десантники стояли в тишине, вслушиваясь в устрашающие завывания то ли ветра, то ли гималайского волка, доносящиеся с гор. Казалось, что сейчас на плато выбежит целая стая диких, голодных зверюг, учуявших запах крови, которые начнут терзать тело Федора.
– Ладно. – Лавров вздохнул, прогоняя нехорошие мысли. – Надо узнать, где находятся сейчас пакистанцы.
Он сбросил с плеч рюкзак и принялся доставать оттуда беспилотник, разобранный на части. В скором времени на снегу уже стоял готовый к взлету небольшой вертолет, похожий на игрушку. Андрей и его бойцы отошли в сторонку. Батяня незамедлительно достал планшетник и ткнул пальцем в сенсорный экран.
Зажужжал моторчик. Завращались, ускоряя ход, лопасти. Полозья оторвались от снега. Но едва беспилотный вертолет поднялся на метровую высоту, как его тут же потянуло вниз, и он зарылся носом в сугроб. Винт, вращающийся по инерции, подымал фонтанчики снега.
– Черт, батарея слабая, – заявил Лавров. – А подзарядить не получится – ночь. Нужно утра ждать, когда солнышко выглянет.
– А если не выглянет? – справедливо заметил Бабочкин.
– Тоже вариант. – Андрей кусал губы, думая, как поступить. – Ну и хрен с ним, – неожиданно проговорил он. – Пойдем пешком по следам снегоходов. В конечном счете они нас к пакистанцам выведут. А значит, и к истребителю.
– И сколько нам идти придется? – Прошкин, у которого уже ноги отнимались, нахмурился.
– Если бы беспилотник взлетел, то я бы тебе сказал. А так мы можем только гадать, – резюмировал Лавров. – Ну, все. Пошли. Нечего на одном месте топтаться. В конце концов, когда двигаешься, кровь по венам пульсирует и телу становится теплее.
Бросив последний взгляд на труп инженера Александрова, медленно покрывающийся инеем, Андрей потопал по следам гусениц, отпечатавшимся в снегу.
– Эх, если бы у нас лыжи были. – Прапор шумно выдохнул.
– Пошли, лыжник ты хренов. Или мне тебя на своем горбу тащить? – бросил старлей.
Дорогу освещали луна и звезды, которых было настолько много, что десантники невольно запрокидывали головы, пытаясь их сосчитать. А чем еще занять себя в пути, особенно когда идешь по голому и безжизненному плато, где даже глазу не за что зацепиться?
Ознакомительная версия.
