Но срок вышел, и я на свободе. Теперь я начал действовать. Он должен сесть на скамью подсудимых у меня на глазах, ради этого я жил все последние годы и хочу присутствовать в зале суда, когда ему будут зачитывать приговор. Ради этой минуты стоило жить. Такие, как Рогозин, в зоне долго не выдержат. Но он запомнит на весь остаток своей жизни, как невинных сажать за решетку.
– В чем его обвиняют? В финансовых комбинациях? Пять лет от силы с конфискацией имущества.
– Конфискация будет, можешь не сомневаться. Но тебе его имущество не нужно. У меня хватит денег до конца нашей жизни и еще внукам останется. Если ты со мной не поедешь, то останешься одна на помойной яме. Я тебе это обещал.
– В чем его обвиняют, Гриша?
– В разбойном ограблении с тяжкими последствиями при сговоре лиц достояния иностранного государства в особо крупных размерах. Все доказательства у меня есть. Пожизненное заключение.
– Митя? Он не способен на такое.
– Сам бы до этого не дошел. Но ему помогли составить план мои люди, дать ему идею, увлечь и сделать его главным действующим лицом. Я знал, что он клюнет, и знал, что не выпустит добычу из рук до последней минуты. Так в Северной Африке ловят обезьян на кувшин. Привязывают сосуд к дереву и кладут туда гроздь бананов. Обезьяна сует руку в кувшин и хватает бананы, но горлышко слишком узкое, и она не может вытащить зажатые в лапке лакомства. Охотники подходят и хватают обезьяну. Все очень просто. А она легко может убежать: стоит ей бросить бананы и разжать кулак, как лапа выскочит из горлышка сосуда. Но обезьяна не может бросить свою добычу и попадается в руки охотников. Вот принцип, по которому Рогозин живет, и поэтому его судьба предрешена. Он не бросит свою добычу и попадет в клетку.
– Значит, ты уже давно взялся за моего мужа?
– Твой муж – я! – крикнул Любовский и закашлялся.
– Прости, я не хотела.
Некоторое время они молчали. Потом Вика сказала:
– Я не верю тебе, Гриша. Пока не верю и твердого ответа тебе дать не могу.
Мне нужно созреть до окончательного решения. Не все так просто.
– Зреть тебе осталось не так долго. Деревце отцвело, жди ягодок.
Он вышел из машины и захлопнул за собой дверцу. Она видела, как он шел по проходу между машинами, и стук его каблуков гулко раздавался по пустынному полутемному подземелью.
Внезапно она услышала голос. Она резко оглянулась, но никого не увидела.
Работали динамики в ее машине, но приемник оставался выключенным.
– Не дергайтесь, Виктория Дмитриевна, передатчик надежно спрятан в вашей машине. Я слышал весь разговор, и Любовский идет прямо на меня. Теперь он уже не сорвется с крючка. Скоро увидимся.
Динамики замолчали. Небольшой треск и щелчок. Вика с облегчением вздохнула. Ей опять захотелось напиться и обо всем забыть. Сережа не звонил уже третий день, а ей так хотелось его тепла и сочувствия, зарыться в его объятия и мечтать о тихой спокойной жизни.
Где она, эта сказочная жизнь?
На место происшествия Марецкого вызвал подполковник Тюнич. В общем-то, ничего особенного и срочного, но поскольку Марецкий не был загружен работой, то он поехал.
Во дворе стояло несколько милицейских машин. У входа в трехэтажное здание с вывеской «Частный кабинет профессора Макова» дежурили омоновцы. Марецкого пропустили.
Подполковника он нашел в регистратуре, тот листал папки, которыми был усеян весь стол. Санитары выносили на носилках трупы в черных чехлах, две девчушки сидели в сторонке и плакали.
Марецкий непонимающим взглядом осмотрел обстановку и подошел к Тюничу.
– Что-то серьезное, как я вижу, Стас.
– Привет, Степа. Хорошо, что подъехал. Долго болтать с тобой не могу – дел невпроворот, но коротко поясню. Здесь работал некий профессор Маков. Маг и волшебник в плане вымогательства. Он давно уже у нас на крючке, ждали удобного момента. А тут кто-то решил опередить нас и посчитаться с шантажистом своим методом. Скорее всего, наняли головорезов. Медсестры пришли утром на работу, а контора закрыта. Ждали, ждали, никого нет. Обошли здание, глянули в окно регистратуры, а на полу валяется труп с окровавленной головой. Второго нашли в подвале. Профессора и еще двоих не обнаружили. Сейчас я направил бригаду к нему домой, других санитаров ищут. Но если тебя заинтересуют подробности, заскочи ко мне завтра. К тому времени, думаю, картина прояснится. А вызвал я тебя вот по какому поводу. Среди карточек нашлись две очень любопытные. Выясняется, что твоя подопечная Виктория Любовская была клиенткой доктора Макова. И ее муж тоже. Мои медэксперты просмотрели их истории болезни и сделали определенные выводы. С уверенностью можно сказать, что Любовская была объектом шантажа Макова. Таких тут пруд пруди. Дело в том, что он ей сделали два аборта, а из карточки ее мужа понятно, что он стерилен. То есть его сперма не способна оплодотворить женщину. По заключению Макова, бесплодие может быть врожденным.
Теперь стоит вспомнить, что у Любовской и Рогозина есть сын семи лет от роду.
Мы ничего не знаем, но возможно они усыновили мальчика или он уже женился на ней, взяв с ребенком, тут есть много вариантов, но аборты – отличный повод для шантажа. Маков такие случаи не упускает из своих рук.
– Ты хочешь сказать, что у Любовской был повод избавиться от шантажиста?
– Правильный вывод, но ничего не значащий. Таких пациентов, как Любовская, у Макова больше половины. Есть люди и покруче Любовской.
Зазвонил сотовый телефон. Подполковник взял трубку.
– …Говорите. Так. Хорошо, сейчас выезжаю. Он глянул на Марецкого.
– Ты опытный сыщик, Степан. Не поможешь? Мои ребята тебе не чета.
– В чем?
– Маков повесился на своей даче.
– Хорошо, поехали.
Место преступления имело свои особенности. Оперативники доложили, что ворота и дверь дома были открытыми. Ночью шел дождь, и возле дома обнаружены свежие следы иномарки.
Капитан Листов, наблюдавший за деятельностью Макова последние три месяца, доложил:
– Где-то в районе девяти утра сюда приезжал «ниссан». В этой машине ездит санитар Кравцов. Дело в том, что Маков обычно сам ездит на работу на своем БМВ.
Утром звонит Кравцову и предупреждает, что выехал. Если Маков ему не звонит, то Кравцов за ним заезжает сам и везет в офис. Это отметает подозрения в том, что Кравцов участвовал в событиях, повлекших смерть Макова. Скорее всего, он увидел труп, испугался и удрал, предупредив и напарника – санитара Хлопушина. Они оба исчезли. И, как я думаю, не с пустыми руками.
– Ладно, Гарик, пойдем в дом, глянем на обстановку.
Капитан тем временем продолжал доклад.
– На первом этаже в спальне лежит парализованная мать Макова. Она не разговаривает. Мы приставили к ней медсестру, пока жена Макова с детьми не вернется с юга. Ей уже дали телеграмму.
Они поднялись на второй этаж, где работали эксперты. Врач доложил подполковнику, что смерть наступила приблизительно в восемь вечера вчерашнего дня. Труп пока не трогали.
Маков висел, поджав колени, немного не доставая ими до пола. Махровый халат на покойнике распахнут, а из пояса сделана удавка.
– Странный способ для самоубийства он выбрал, – заключил Тюнич.
– Почему? – спросил Марецкий.
– Причин несколько. Главная из них, что Маков врач. Такие люди имеют доступ к ядам и могут умереть тихо и безболезненно. Вторая причина – он душил себя принужденно. Ему ничего не стоило вскочить на ноги и остановить процесс.
Маков – кошмарный трус, а для такого изуверства нужна большая сила воли.
– Тут лежит его предсмертное письмо и пистолет с глушителем. Внизу мы нашли убитую хозяйскую собаку. Ньюфаундленда.
– Маков служил в армии? – спросил Марецкий, разглядывая оружие.
– Нет, – торопливо ответил капитан. – Я думаю, что, кроме скальпеля, он оружие отродясь в руках не держал.
– А что скажете о трупах в офисе?
– Убиты вчера в районе семи часов вечера. У обоих простреляны лбы. По сценарию получается, что Маков убил двух санитаров, приехал домой, пристрелил собаку, написал письмо, а потом повесился. На рукоятке пистолета его отпечатки пальцев.
Марецкий повернулся к медэксперту.
– Скажите, доктор, вы видели трупы в офисе?
– Мы сначала приехали туда, а потом уже на дачу.
– Вы обнаружили частицы пороха и ожоги кожи у мертвецов?
– Нет. Стреляли с расстояния не менее двух метров и в собаку тоже.
– И вы мне, капитан, хотите сказать, что человек, не имевший опыта стрельбы, с такой точностью расстрелял своих охранников из «люгера» с огромной убойной силой и отдачей? Я уверен, что и вы без предварительной пристрелки не попадете в мишень из крупнокалиберного пистолета этой системы. И зачем ему убивать свою собаку? Надо найти всех пациентов, посетивших вчера кабинет Макова. Если среди них нет убийцы, то, по крайней мере, можно узнать, не поехала ли крыша у профессора.
– Крыша не поехала, – твердо заявил подполковник. – Предсмертное письмо написано человеком в здравом уме. Можно считать его как явку с повинной.
