– Что у вас сегодня хорошее? – осведомился Чиун у хозяина.
– У нас есть свежая ильная рыба.
Глаза Чиуна скользнули по трем тушкам, по виду напоминающим старую черную резину.
– Мне не нравятся их глаза.
– Мелкая треска тоже свежая.
– Я уже пробовал ее. Слишком жесткая.
– А акула у вас есть? – спросил Римо.
– Конечно. Один акулий стейк?
– Давайте два.
Продавец стал взвешивать акулу, а Чиун посмотрел на Римо и сказал:
– Ты всегда ешь крупную рыбу. Всегда у тебя акула, или меч-рыба, или тунец. Ты ешь рыбу так, словно это говядина.
– Что делать, люблю поесть.
– Карп куда лучше.
– Да, но здесь карпа ты не найдешь. И ты это знаешь.
– Скоро у нас будет карп в изобилии.
– Долго придется ждать, – напомнил ему Римо.
Чиун снова повернулся к прилавку. Морщины на его лице собрались в маску неизбывного горя.
– Мне был обещан карп, а сейчас я вынужден выбирать между ильной рыбой и морскими воробьями.
Римо улыбнулся:
– Какая разница. Кто копается в иле, кто в пыли.
Чиун злобно сверкнул на него глазами и вдруг просиял.
– А нет ли у вас палтуса? – спросил он у хозяина.
– Есть, конечно.
– Я возьму фунт самого лучшего палтуса. Я слышал, что из-за этой рыбы были настоящие войны, а я ни разу ее не пробовал.
– Он вроде камбалы.
– Камбала – вполне приемлемая рыба. Она лучше, чем жирная скумбрия или костлявые бычки.
Римо в это время смотрел на длинные ряды рыбного филе. Его взгляд упал на какую-то пучеглазую рыбу с синюшными губами. Он наклонился пониже и прочитал ее название, написанное едким зеленым фломастером.
– Рыба-волк. Что это такое?
– Хорошая рыба.
– Только не с таким рылом, – буркнул Римо. Затем он посмотрел чуть дальше и увидел небольшую красноватую рыбку с очень испуганными глазами.
– Скат?
– Очень популярная рыба в южных штатах, – пояснил хозяин, протягивая Римо упакованные куски акулы, а потом начиная тщательно заворачивать палтуса для Чиуна.
– А с каких это пор цена на акулу поднялась до десяти долларов за фунт? – спросил Римо, укладывая покупку в сумку.
– С тех пор как рыбы стало мало.
Римо неохотно заплатил и вместе с мастером Синанджу вышел на улицу.
– Этой акулы мне хватит на несколько дней, – задумчиво сказал Римо.
– Ты сам будешь ее готовить, – снова предупредил его Чиун.
– Что угодно, лишь бы бабы не совались в мои территориальные воды.
* * *
В замке Синанджу звенел телефон.
– Эй! Кто-нибудь подойдите к телефону! – крикнул Римо, переступая порог.
– Это тот самый человек, который уже звонил, – ответила откуда-то с верхнего этажа безымянная экономка Чиуна.
Швырнув сверток на стол, Римо схватил трубку.
Голос Харолда В. Смита был резким и жестким.
– В Северной Атлантике складывается чрезвычайная ситуация.
– Что стряслось? – спросил Римо.
– Канадское судно береговой охраны задержало американский катер «Каюга».
– Что они там натворили?
– Не знаю. Но если мои опасения верны, то Соединенные Штаты сейчас находятся в состоянии войны.
– Войны? С кем войны?
– Это ты и должен выяснить. Немедленно вылетай в Сент-Джонс на Ньюфаундленде. «Каюга» сейчас идет под конвоем канадцев и, кажется, именно туда.
– Будет сделано. Вот только заглотну кусок акулы.
– Немедленно, – повторил Смит.
– Ну ладно, я могу съесть ее и сырой по пути в аэропорт. Без акулы мне этот полет не пережить.
Лейтенант Сэнди Хекман никогда бы не поддалась на эту уловку, но капитан канадской береговой охраны был чертовски вежлив.
А надо было понимать. Сэнди обозвала себя салагой, когда поняла, как ее облапошили, но было уже поздно. Она сидела в луже с головой и только пузыри пускала.
Этих двух психов из Национального бюро рыболовства или откуда там еще она высадила на берег и тут же повернула в море, пока начальник не успел ее тормознуть.
Она знала, что это будет ее последний патруль – не надо самой себе голову дурить. Они потопили иностранную подлодку в открытых водах. Пусть это была самооборона, но раз погибли люди, ее точно зашлют на Аляску. Или того хуже, спишут на берег к сухопутным крысам.
Так или этак, но еще одну операцию она проведет.
Она искала возле Нью-Брансвика следы «Дженни первой» из Бар-Харбора, штат Мэн, когда показалось канадское патрульное судно рыбоохраны, и на нем на палубе было тесно от людей в зеленых мундирах инспекторов канадского министерства рыбного хозяйства.
Они окликнули ее самым вежливым образом:
– У вас найдется минутка для беседы, лейтенант?
– Это насчет подводной лодки?
– Простите?
Может быть, она купилась на непринужденную интонацию или отглаженный мундир. Как бы там ни было, Сэнди Хекман заглотнула крючок вместе с леской и грузилом.
– Не важно. Рулевой, малый ход. Сейчас они к нам причалят.
– Есть, лейтенант!
Были у нее неприятные предчувствия, но их вежливость ее полностью обезоружила. Во времена службы на Тихом океане ей приходилось такими же непринужденными словами усыплять бдительность контрабандистов, чтобы они позволили взойти к себе на борт. Она умела быть одновременно и настойчивой, и обезоруживающей. Честно говоря, она предпочла бы прямые угрозы, а если надо – стрельбу по этим проклятым лодкам. Но контрабандисты, как правило, были вооружены лучше, чем средний катер береговой охраны, и пришлось научиться действовать хитростью.
К тому же эти ребята – канадцы. Из всех морских держав последняя, с которой они хотели бы затеять свару, – это США.
Канадское патрульное судно ткнулось в борт «Каюги», и между судами перебросили трап. На борт взошли три канадских рыбных инспектора, улыбаясь уже по-другому, и объявили, что «Каюга» арестована именем королевы.
– Так все же из-за подводной лодки? – спросила Сэнди с напряжением в голосе.
– Про это я ничего не знаю, – ответил капитан, – но это судно пойдет в Сент-Джонс.
Он произнес это как «Сент-Джанс», и Сэнди пришлось подавить острое желание двинуть капитана по его вежливой заднице.
– Мы находимся в международных водах, – резко заявила она, решив не сдаваться.
Капитан изобразил, что пристально смотрит на серый и рябой океан.
– О, я уверен, что вы ошибаетесь. На моей карте точно указано, что это территориальные воды Канады. Вы нарушили наши границы, а поэтому должны отправиться с нами в порт для тщательного досмотра.
– По закону вы не имеете полномочий досматривать американское судно! – вспылила Сэнди.
– Почему бы нам не оставить этот вопрос ведомствам, которым положено следить за исполнением законов? – спокойно отреагировал капитан.
Сэнди Хекман опустила руку к кобуре с револьвером, но не успела коснуться застежки, как мимо ее левого бедра просвистела пуля.
На палубе канадского судна дымился ствол М-16. За ним виднелось застывшее лицо, и на Сэнди глядели два глаза и черный зрачок дула.
Сэнди опустила руку с кобуры, и рука, чуть дрожа, беспомощно повисла.
– Ладно, веселитесь. Но знайте, что платить придется чертовски дорого.
Ее голос скрежетал, как пустые ракушки, перемалываемые прибоем.
– Будьте так любезны приказать своему экипажу перейти на наше судно. Я позабочусь о том, чтобы ваш катер прибыл в Сент-Джонс в целости и сохранности.
– Ладно, – буркнула Сэнди, поворачиваясь к ждущим ее команды членам экипажа. – Меня не вышибут из береговой охраны за потерю корабля сильнее, чем за канадскую подводную лодку.
Экипаж не разделял ее невозмутимости. У людей был встревоженный вид.
Переход экипажа был осуществлен с профессиональной четкостью. Трап убрали.
Канадское патрульное судно загромыхало на север к Ньюфаундленду, таща на буксире «Каюгу».
Во всей этой истории было одно светлое пятно – канадцы принесли дрожащим от холода пленникам по бумажному стаканчику очень крепкого и очень горячего чая.
Вообще чертовски вежливый был народ. Для пиратов.
На борту самолета «Эр Канада» Римо в который раз уже просил стюардессу принести воды.
– Одну минутку, сэр.
– Пожалуйста, подождите своей очереди, сэр.
– Мы уже подходим к вашему ряду.
А одна стюардесса вообще напрочь игнорировала его.
– Разве не классно? – спросил Римо Чиуна.
– Так ты никогда не получишь воды.
– Какая разница? Теперь я могу летать спокойно.
– Твое дыхание пахнет падалью.
– Я только один раз откусил.
Когда тележка стюардессы наконец приблизилась к ним, где-то над штатом Мэн, Римо показал завернутый в бумагу кусок акулы и спросил стюардессу, не согласится ли она сунуть это в микроволновую печь.
– Поджаривать не надо, только разогреть. Акулье мясо я люблю сырым, – сказал он.
– Сожалею, сэр, но инструкции нашей авиакомпании запрещают нам готовить еду, которая не входит в наш рацион.
– Прошу вас, – настаивал Римо.
