– Сколько человек у Анзора? – спрашивает, шевеля плечами, разминая спину.
– По донесениям, оставалось двенадцать-тринадцать, – говорит Кордебалет.
– Пятеро из них в деревне...
– Ты уверен, что это люди Анзора? – полковник не спрашивает, он сам размышляет.
– Да могут быть и люди хозяина, – неохотно соглашается Сохно. – Надо проверять... Но те, что приезжали на «Ниве»... Эти кто?
– Эти, может быть, люди Анзора... Могут они вместе работать?
– Сомневаюсь... Не вижу причины огород городить... Надо проверять...
– Как проверишь?
– Магазин... – подсказывает Кордебалет.
– Что – магазин? – Согрин настораживается.
– Давайте так соображать... Женщины в доме работают, а мужчины во двор не выходят... Что это может значить? – Кордебалет показывает пальцем в сторону далекого двора.
– Не выпускают?
– Вполне вероятно... Если бы просто расстреляли, женщины не вели бы себя так спокойно... Скорее всего закрыли в подвале и велели сидеть молча... Еще... Кто-нибудь видел, чтобы в чеченском селе в магазине была женщина-продавщица?
– Я видел, – говорит Сохно. – Но большей частью мужики...
– Магазин дает основную прибыль... Доверит хозяин это дело в чужие руки?
– Нет. Постарается поставить кого-то своего. Хотя... Село – много родственников... Может, как старший родственник, доверить это дело младшему... – Согрин сомневается.
– Мы ничего не теряем. Это одна из возможностей проверить. Посмотреть, работает ли магазин. Если он работает, это еще ничего не значит. Если не работает, это решающий фактор. Все становится на свои места.
– Где здесь магазин?
– Обычно бывает в центре села. Отсюда не видно.
– Я схожу на тот склон, – решает Сохно и выплевывает очередную травинку. – Гляну...
Полковник смотрит на противоположный склон, по которому проходит дорога.
– Ладно, только осторожнее...
– Я попробую отсюда подстраховать. Далековато, я не снайпер, чтобы с такого расстояния работать, но можно попробовать... – Кордебалет снимает чехол с оптического прицела «винтореза». Рассматривает в «оптику» противоположный склон. – Да... Подстрахую...
И он подкручивает винт прицельной планки на необходимый указатель расстояния. Планка поднимается больше чем наполовину, поднимая одновременно и оптический прицел. Кордебалет снова смотрит и кивает себе. Настройка его устраивает.
– «Подснежник» подключи, – уже в спину майору говорит Согрин.
И подключает свой, вставляет наушник в ухо и крепит микрофон. Кордебалет делает то же самое. Наверное, Сохно тоже, но его уже не видно за деревьями. Такую мелочь он в состоянии завершить на ходу. И в самом деле, через минуту в наушнике раздается его хрипловатый голос:
– Рапсодия. Я Бандит. А ниже трава еще лучше...
– Бандит. Я Рапсодия. Только бодаться без нас не начинай...
– Я постараюсь... Никто не скажет, во сколько магазин обычно открывается?
– Сельская местность... Здесь свои порядки... Открывают, когда хотят, и закрывают так же...
– Придется ждать. Не уснуть бы. Буду храпеть, будите без «винтореза»...
Проверка связи проходит вполне буднично.
* * *
Как Сохно ходит – уму непостижимо. Согрин долго и внимательно смотрит без бинокля. Простой житель села, от нечего делать рассматривая склон, не будет таким внимательным. А полковник изучает участок за участком, начиная с того, где майор должен выйти. И не видит его. Мелькает даже мысль, что Сохно где-то застрял, что случилось нечто непредусмотренное... Но тогда бы они что-то услышали... Не тот майор человек, который даст кому-то убрать себя без звука. Хоть стон, хоть вздох... Тишина в эфире.
Наконец какое-то движение... Показалось, или что-то действительно промелькнуло? Да... На песочно-коричневом фоне зелено-коричневый камуфляжный костюм. Полковник поднимает бинокль и ловит в окуляры фигуру майора. Хорошо идет, прикрываясь редкими кустами и камнями от взглядов снизу. Сверху он, к сожалению, заметен. А если противник появится неожиданно, то обязательно сверху.
– Контролируй дорогу...
Кордебалет долго выбирает наиболее удобную позу, пристраивается с «винторезом» среди камней, которые служат хорошим бруствером. Наконец замирает, смотрит в прицел и говорит, от винтовки не отрываясь:
– Под приглядом...
Сохно на их слова не реагирует. Знает, если при разговоре не упоминается позывной, то они обращены не к нему. В бинокль хорошо видно, что он часто вертит головой, осматривается. Осторожности Сохно не занимать. Он со своим адским терпением может несколько километров ползти, от земли не отрываясь, чтобы остаться незамеченным. Два противоположных качества – осторожность и беспрецедентная наглость – составляют основу боевого характера Сохно. Может подойти незамеченным к самому настороженному часовому и шокировать его предельно наглой выходкой. Например, показать нож и попросить оселок – лезвие подточить... Так обычно и делает. И «берет» часового на этот самый нож... А потом сам веселится от того, что получается. Впрочем, противникам майора обычно бывает не до смеха.
Выбрав удобное место, Сохно залегает. Согрин, глядя в бинокль, одобряет его выбор. Удобно устроился и даже слегка подкопал для себя ножом углубление. Боком к камням привалился. Эти камни защищают от поверхностного взгляда сверху. Хотя, если присмотреться, заметить можно. Будь на майоре старая советская форма, он был бы здесь совсем невидимым. Или пустынный, или специальный горный «камуфляж». Но в комплект обмундирования входит один лесной. И с этим приходится мириться. В самом деле, не потащишь же с собой в рейд запас одежды на все случаи жизни. И не будешь переодеваться в день по четыре раза.
* * *
– Командир... – голос Кордебалета слегка встревожен. – Выше Сохно на два часа[36]... Что-то блеснуло на склоне... Я не найду...
Он шарит по склону прицелом, но прицел мало приспособлен для обнаружения цели. Прицел саму цель выхватывает и показывает четко. Но, чтобы выхватить ее, цель следует найти. Эффект тот же, когда экскаватором пытаешься поднять с земли мелкую монетку и не смешать ее с зачерпнутой ковшом землей.
Согрин сразу переводит бинокль со двора, за которым он по-прежнему наблюдает, на склон горы. Но перед этим привычно оглядывает склон невооруженным глазом. Определяет место, которое выбрал бы сам для наблюдения. Место находится. И не одно. И полковник начинает прощупывать эти места метр за метром. Наблюдателя он определяет не сразу. Сначала пробегает мимо, потом что-то останавливается в памяти, и бинокль возвращается назад. Есть... Голова над камнем... Только макушка... Длинные волосы по ветру раздувает. Но вот голова поднимается, и показывается бородатое лицо. К глазам поднимается бинокль.
Куда он смотрит?
На деревню? На двор, который только что сам полковник рассматривал?
Нет... Угол не тот...
Он Сохно рассматривает... Заметил майора.
– Бандит! Я Рапсодия. Не шевелись. Тебя рассматривают... Наблюдатель наверху, на склоне горы... Смотрит в бинокль... – Голос полковника спокоен. А почему ему быть не спокойным?.. Ничего еще не произошло... И похуже положение бывало...
– Прыгун... – Согрин не отрывается от бинокля и потому обращается к Кордебалету через «подснежник». – Ищи его в прицел... Сможешь снять?
Кордебалет и так ищет. Полковник перебирается ближе к майору. Показывает направление рукой.
– Вон там... Видишь?
Прицел переходит чуть левее.
– Не вижу...
– Да что ты...
Полковник опять поднимает бинокль. Смотрит теперь чуть в сторону, назад... В самом деле, нет наблюдателя. Да где же он?.. Только что там был...
– Может быть, там, за камнями, лаз или углубление, – предполагает Кордебалет, понимая, что и Согрин потерял противника из вида. – Бандит! Я Рапсодия. Наблюдатель ушел. Должно быть, торопится сообщить. Выбирайся... Что там с магазином?
– Я Бандит. Замок шестипудовый на двери... Никто не подходит. Даже люди проходят мимо. Словно знают, что магазин не откроют.
– Выбирайся... В темпе...
– А если я попробую забраться?
– Куда?
– На склон... Туда, где наблюдатель был...
Согрин понимает мысль майора сразу.
– Действуй. Они скоро подъедут... Я достать не смогу... Для «калаша» далековато, Шурик «винтом» поддержит... Много их быть не может...
Сохно поднимается в полный рост и быстро, не прячась уже от взглядов из села, перебегает выше, к дороге, потом еще выше, по склону. Но он не забирается высоко, туда, где сидел наблюдатель. Находит каменное укрытие метрах в двадцати от дороги, садится на колени и начинает прилаживать к своим пистолетам кобуры[37]. Должно быть, нашел оптимальную позицию.
– Бандит! Я Рапсодия. Наблюдатель может вернуться на свое место. Будь осторожен...
– Я Бандит, пусть Шурик «крышу» прикроет...
Кордебалет согласен.
– Я Прыгун... Постараюсь...
Сережа уже встал в дверях, прощаясь со всеми, когда новый телефонный звонок вернул Доктора за стол. Включается спикерфон.
