– А как же вы комнату не осмотрели? – щуря рыжие глаза, спрашивал офицер ФСБ, словно мысли ее подслушивал. – Любой человек посчитает естественным в первую очередь под кровать заглянуть. А вдруг там кто-то прячется...
Она не посчитала это естественным.
– А почему вы не посчитали это естественным?
Зарема ничего не ответила. Что вообще можно отвечать на глупые вопросы? А большинство вопросов офицера казались ей совсем глупыми, потому что она даже знать не могла, что такое взрыватель, и потому не понимала, какой тип взрывателя использовался в заряде. А что она могла ответить на вопрос, каким транспортом и за сколько раз привозили взрывчатку? И не могла описать вид упаковки, потому что ни разу в жизни упакованной взрывчатки, как и неупакованной, не видела...
– Вы уборку в комнате делали?
Что за глупый вопрос. Она же не офицер из тех, что жили в общежитии. Это им полагается уборщица. За нее никто уборку делать не будет.
– Конечно.
– А под кровать при уборке заглядывали?
– Конечно.
– Когда в последний раз делали уборку?
– За три дня...
– За три дня до чего?
Вот такие дурацкие вопросы просто раздражали. Словно он сам не понимал, «до чего»...
Зарема при таких вопросах только смотрела косо и уже не отвечала, хотя сначала пыталась.
– И что вы нашли под кроватью «за три дня»?..
– Я ничего не нашла под кроватью «за три дня»... кроме пыли.
Офицер старательно записывал ее ответы.
* * *
Открылась дверь – и пришла радость.
Полная пожилая медсестра тетя Галя привела за руку Арчи. Испуганные глаза мальчика раскрыты были широко. Но, когда он увидел мать, когда понял, кто это лежит перед ним с забинтованной головой, глаза мальчика засветились радостью. Так редко можно было увидеть в них радость. И она придала ей сил.
– Неужели вы думаете, что я хотела собственного сына взорвать? – спросила она у рыжеглазого офицера на следующем допросе. – Вы очень глупы...
Он на такие слова обиделся, а ей было все равно. Зарема верила, что все прояснится, что все встанет на свои места. Нельзя же, в самом деле, подозревать человека только потому, что он нечаянно обнаружил на полке в шкафу тысячу долларов. Да, соглашалась Зарема, это, конечно, подозрительно. Но как можно думать, что она за эти деньги устроила взрыв...
– А как можно было подумать, что вы выйдете на дорогу с автоматом в руках, чтобы расстрелять машину с офицером ФСБ? – спросил рыжеглазый.
Сама Зарема уже забыла об этом эпизоде.
– Вы недалеко ушли от своего мужа-боевика. И ваш сын, когда вырастет, имеет все шансы недалеко уйти от вас. И лучше для него же будет, если он будет видеть вас как можно реже. Я запрещу приводить его сюда!..
Он увидел испуг в ее глазах и обрадовался. Зарема отчетливо увидела, как он обрадовался.
– Что произошло тогда, на дороге, когда вы вышли на нее с автоматом? – крикнул он.
Как объяснить этому рыжеглазому, что такое бесконечное отчаяние? Она даже тогда доброму и вежливому Басаргину не сумела это объяснить, и за нее все объяснял Зураб. А этот... Будь сейчас силы, будь у нее сейчас автомат, она расстреляла бы этого рыжеглазого.
– Я вас спрашиваю! Отвечайте!
С легким скрипом раскрылась дверь. Медсестра тетя Галя привела за руку Арчи. Глаза мальчика светились радостью от свидания с матерью.
– Сюда нельзя, – сказал офицер строго. – И вообще мальчика сюда больше не водите. Я не разрешаю.
– Да подь ты... – тихо сказала тетя Галя. – Чего еще тут разорался. А ну, собирай свои бумажонки и мотай отсюда... Здесь больница, а не тюрьма...
Рыжеглазый растерялся.
– Я сейчас дежурного врача вызову, он тебя выведет... – добавила медсестра. – Или Халила-санитара... Халил тебя вообще за шиворот возьмет и вышвырнет. Он у нас такой, долго уговаривать не будет. Ишь ты, хозяин тута нашелся... Иди, иди...
К удивлению Заремы, офицер ушел.
– Ему разрешили с тобой говорить, чтобы не утомлял... – словно оправдываясь, сказала Зареме тетя Галя. – А он тут орать начинает. И еще командует...
Арчи, показалось матери, прислушивается к разговору взрослых. Словно умеет слышать.
* * *
Вечером, когда в коридоре горел уже только дежурный свет, Зарема тихо рассказывала пожилой медсестре всю свою жизнь.
– Хватит прохлаждаться и болтать. Начинаем действовать. Александра! Готовь бумагу и карандаш. Засядешь с Зурабом за составление портретов Умара и Заремы. Можно запросить в ФСБ фоторобот Умара, но, боюсь, это будет хуже. Фоторобот плохой, и это нашего художника запрограммирует. Снимки уважаемого писателя Рафаэля Темирканова, кажется, можно найти во множестве. Его рисовать, думаю, не надо. Доктор контролирует телефоны. Наши, Ахмата и Умара. Андрей – в боевой готовности на случай непредвиденного выезда. А я – на выезд.
– Куда? – поинтересовался Тобако.
– Пора начинать работать вместе с «Альфой». Иначе мы можем прозевать момент.
Александр включил спикерфон и набрал номер Астахова.
– Владимир Васильевич, опять Басаргин беспокоит.
– Рад слышать вас, Александр Игоревич. Сам собирался вам звонить, – генерал стандартен в своих оправданиях нежелания вовремя делиться информацией. – Мы обследовали дом, где содержали Нури Барджоеву. Как Тобако и предполагал, там уже пусто. Осторожность они соблюдают. Сам дом принадлежит поселковому пьянице, которого уже никто много месяцев не видел. С тех самых пор, как у него поселились первые чеченцы. Собутыльники говорят, что хозяин собирался податься куда-то на заработки. Те же чеченцы обещали его устроить в бригаду плотником.
– Значит, опять пустышка...
– Здесь – да...
Басаргин по голосу понял, что самое главное генерал приготовил напоследок. И с удовольствием пошел навстречу такому тону, ожидая приятных известий.
– А где другое? Я так понимаю, есть и другое?
– Есть. Тот дом, что купила под гостиницу туристическая фирма... Мы высылали туда группу захвата. Задержали четверых чеченцев и двух вдов офицеров российской армии. Подделка грубая, но может сработать на простейшем уровне, если показать милицейскому патрулю. Прибыли якобы по приглашению Министерства обороны для оформления документов. Мужчины без прикрытия, при задержании оказали сопротивление. Двое было ранено. На складе в сарае обнаружено тридцать килограммов тротила и два готовых «пояса шахида» с начинкой из обрезков гвоздей. Пояса с приемником для радиосигнала. Простейшее устройство, сделанное из мобильного телефона. На случай, если «вдовы» вздумают «брыкаться».
– Поздравляю!
– Это я вас поздравляю. Именно по вашей информации мы так удачно сработали. Мы рады такому сотрудничеству. У вас еще что-нибудь интересное припасено?
– Припасено, товарищ генерал. Во-первых, я попрошу вас взять под особый контроль въезд в город со стороны Волоколамского шоссе. Спутником зарегистрирован телефонный разговор Умара Ажигова при въезде в город с этой стороны. За пару часов до этого Умар находился в другом месте, в городе. Его там видели вместе с Заремой Бадамовой и маленьким Арчи Бадамовым. Судя по всему, Умар отвозил их в место временного проживания, а сам поехал в Москву.
– Спасибо. Хорошие данные. Но это было «во-первых»...
– Теперь во-вторых. И самое, на наш взгляд, интересное... Но это разговор не совсем телефонный. Если вы не возражаете, я сейчас к вам подъеду. Закажите пропуск. И подготовьте парочку гражданских автобусов со знаками «Перевозка детей», несколько опытных минеров, одетых в гражданское, и еще желательно взять с собой хорошего специалиста по компьютерам. Лучше парочку, чтобы они могли посоветоваться друг с другом. Один ум, как вы знаете, хорошо, а два...
– Все это, кроме автобусов, у нас есть под руками, а вот автобусы – честно скажу, дело, которое решается не в две минуты. Наши автобусы, как вы знаете, с военными номерами. А где взять так срочно другие? Вы вполне уверены, что в них есть острая необходимость?
– Абсолютно. Нужно будет вывезти детей из детского дома, а сам детский дом разминировать.
– Будут автобусы. Приезжайте, – генерал сразу понял серьезность ситуации, и прежнее настроение его моментально прошло.
Александр не положил трубку, а сразу набрал номер телефона директора детского дома, с которым уже разговаривал сегодня. И предупредил его о приезде группы специалистов и автобусов для выезда детей на экскурсию.
– Это настолько серьезно, что к нам приезжает «Альфа»? – удивился директор. – Признаться, после вашего утреннего звонка я был в сомнении и принял это за розыгрыш.
– Это более серьезно, чем вы можете предположить. К вам приезжает не только «Альфа». К вам приезжает еще и Интерпол. У вас есть черный ход?
– Конечно. И не один. С противопожарной безопасностью у нас все в порядке. Можно войти, при необходимости, со двора, со стороны спортивной площадки.
– Автобусы подъедут к главному входу. Если кто-то будет интересоваться, скажете, вывоз на экскурсию по городу. Шефы расстарались. Или спонсоры, если сейчас шефов не существует. Мы подъедем со двора. Пусть приготовят дверь, чтобы нам не стоять там и всем не показываться. И никому ничего не сообщать. Даже персоналу. Если возникнут вопросы, придумайте что-нибудь. Пожарную инспекцию, комиссию по архитектуре или еще что-то такое...
