Кларк спросил:
— Могу ли я чем-то вам помочь?
Биксби остановился и посмотрел на него.
— Вы же здесь не один, не так ли?
Кларк не ответил.
— Послушайте. У меня нет ни сил, ни времени на то, чтобы проверить вас. Единственное, что я могу, это позвонить в украинский пограничный контроль и добиться отмены виз для вас.
— Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, — сказал Кларк. — Я здесь не один. Со мной Доминго Чавес.
Брови Биксби взлетели вверх. Чавеса в Конторе знали замечательно.
— Вы здесь что, как сотрудники частного охранного агентства? Работаете на какую-нибудь нефтяную компанию?
— Ничего подобного. Поверьте, мне не платят за то, чтобы я здесь находился. Но я хочу вам помочь. У меня есть пара друзей и местный парень, который когда-то служил у меня в «Радуге». Мы настроены найти Глеба Резанного и понять, что он здесь делает, но я не хочу, чтобы мы делали одну и ту же работу. Мы можем вам немного и квалифицированно помочь. И все.
Они пошли дальше. Биксби пожал плечами:
— Итак. Я ценю то, что вы собрали свою команду и пролетели полмира, но я не такой доверчивый парень. Это моя земля, и, хотя у меня не хватает людей, я не готов направлять вас на свои операции.
— Тогда вы делаете ошибку, — сказал Кларк. Он вытащил из кармана карточку с номером спутникового телефона. — Если передумаете, я буду рядом.
Биксби на ходу взял карту и сунул в карман пальто.
Когда они подошли к станции метро, Биксби двинулся в сторону от Кларка. Он отошел почти на три метра, но затем кивком указал на деревья за Кларком.
— У нас появилась компания. Там расположился хмырь из ФСБ.
Кларк ответил:
— И еще один, позади меня. Но у того хотя бы нет наушников.
Биксби не оглянулся. Не поворачивая головы, он сказал:
— Мы еще увидимся, Кларк. Но постарайтесь держаться подальше от проблем. Их у меня и так достаточно.
Сам Кларк смотрел вниз. Если бы кто-то увидел их с расстояния, никто бы не подумал, что они как-то общались. Кларк ушел налево, направляясь к станции метро, спустился в подземку и сел на поезд.
Биксби подошел к обочине и взял такси, направившись к посольству. Ему нужно было направиться на встречу с итальянским бизнесменом прежним маршрутом.
Президент Джек Райан лежал на кровати в «Блэр Хаус». Была полночь — он знал это, потому что напольные часы в зале только что пробили час. Его должны были разбудить в 6 утра, если только среди ночи не случиться ничего, что потребует его внимания, так что он надеялся уснуть в ближайшее время.
Но он понимал, что это будет маловероятно. Его удерживали новые сообщения. Джей Кэнфилд сообщил, что Россия ввела мотострелковый батальон в Белоруссию. Это не было вторжением, напротив, все проходило при полной поддержке Минска. Райан знал, что в Минске, черт его побери, сделают все, что захочет Москва. Авторитарный лидер Белоруссии был полностью под колпаком у Володина.
Нет, сама по себе переброска войск в Белоруссию его не беспокоила. Беспокоило его то, что Белоруссия граничила с Украиной с юга.
Джек спросил у Джея, может ли мотострелковый батальон в Белоруссии представлять для Киева опасность. Ответ по-прежнему вертелся у него в голове:
— Да, но, честно говоря, опасность для Киева могут представлять и российские войска на восточной границе Украины. Оборонные расходы Киева недостаточны даже для поддержания исправности имеющейся техники. Русские могут взять украинскую столицу с любого направления.
Джеку казалось, что каждый день делал потенциальное вторжение все ближе. Он отправил госсекретаря Скотта Адлера в Европу, чтобы заручиться дипломатической поддержкой, чтобы попытаться остановить российское вторжение еще до его начала. Но пока что Адлер услышал много дежурных банальностей, но мало что реального.
Этим утром Райан провел запланированную встречу с министром обороны Бобом Бёрджессом, чтобы обсудить военные последствия российского вторжения на Украину. Он знал, что необходимо начать готовиться к тому, что начинало становиться все более и более неизбежным.
В свете этого он осознавал, что все его внимание должно быть сосредоточено на настоящем. Но, как он ни старался, случайное заявление Мэри Пэт Фоули о киллере по кличке «Зенит» и волне убийств тридцать лет назад снова и снова заставляли его возвращаться в прошлое.
Он не думал о «Зените» уже давно. За те четыре года между сроками он работал над мемуарами. Это был неспешный процесс, еще более замедлявшийся оттого, что многое в его жизни было засекречено и было не очень хорошей идеей писать об этом в книге.
Но «Дело «Зенита» — то есть «предполагаемое дело «Зенита» — к этому не относилось, поскольку, в сущности, оно не только не было засекречено, но и никто не имел никаких доказательств его существования. Джек не говорил никому о «Зените» уже тридцать лет.
И оттого было еще удивительнее услышать о нем от Мэри Пэт Фоули в контексте нынешнего кризиса.
Осталось так мало загадок Холодной войны. Когда железный занавес рухнул, ответы хлынули из-за него бурным потоком.
Но, несмотря на то, что и российское правительство изучало это дело, на вопросы, связанные с «Зенитом» так и не было получено ответа.
Джек знал, что Мэри Пэт была права. Не стоило расследовать детали одного неясного доклада. Он заявил, что хотел проверить, не был ли Таланов так или иначе причастен к «делу «Зенита» якобы потому, что это было важным для понимания его личности и его роли в нынешней ситуации. Но Джек был честен с собой и признавал, что приказал заново рассмотреть «дело «Зенита» потому, что это был один из немногих оставшихся в его жизни вопросов. И если Роман Таланов, как бы маловероятно это не было, имел к нему какое-то отношение, Джек чертовски хотел это узнать.
Он закрыл глаза и попытался уснуть. Завтра ему предстояло в полной мере погрузиться в проблемы современные, и он не мог позволить себе роскоши лежать без сна и думать о делах минувших.
* * *
Сэнди Ламонт волновался о молодом и бравом подчиненном по ряду причин. Во-первых, после возвращения из Вест-Индии Джек Райан работал так много, что стал похож на зомби. Ламонта беспокоило то, что кто-то из начальства увидит Райана, а затем вызовет его, Ламонта, в свой кабинет и пропесочит его за издевательство над подчиненным.
Второй причиной были звонки, которые поступали ему из Москвы, в основном, на ту же тему. Работа, которой занимался Джек-младший начала привлекать к ним нежелательное внимание тамошних властей.
Джек вернулся к «Газпрому», это было понятно по обоим звонкам. В ходе своего расследования молодой американец отправил аудиторов из московского офиса «Кастор энд Бойл» проверить документы налоговых органов. Это создавало им проблемы с налоговой. Сэнди понимал, что необходимо аккуратно убедить молодого сотрудника, что его высокая пыл нужно несколько охладить, ради собственного же благополучия «Кастор энд Бойл риск аналитикс». Сэнди понимал, что может случиться, если Кастор узнает о том, что Джек сфокусировал свое расследование на дойной корове siloviki.
Сэнди нашел Джека именно там, где и ожидал, сгорбившимся за компьютером с телефонной трубкой у уха. Сэнди подождал, пока парень закончит разговор с одним из переводчиков компании, а затем постучал в дверь его кабинета.
— Привет, Сэнди.
— Есть минута?
— Конечно. Заходи.
Сэнди вошел в маленький кабинет, закрыл дверь и сел на второй стул.
— Чем занимаешься? — Спросил он, хотя и знал ответ.
— Швейцарской компанией, ведущей дела с «Газпромом».
Сэнди изобразил удивление.
— Ты только помни, приятель. «Газпром» был конечным заказчиком кражи активов Гэлбрайта, но не они непосредственно украли их.
— Я в этом не так уверен.
— Слушай, если ты купил что-то краденное, тебе, возможно, придется вернуть это обратно, если это что-то было куплено нелегально, но это не значит, что ты сам преступник. Мы должны помочь Гэлбрайту и его юристам доказать виновность компаний, которые осуществили эту сделку, но не «Газпрома», который перекупил их позднее.
Райан сказал:
— Эту крупное дело, Сэнди. Я могу проследить всю цепочку до «Газпрома» и владеющих им шишек. Я знаю, Кастора это немного беспокоит, так что я действую так аккуратно, как только могу.
Сэнди понимал, что его попытка убедить энергичного аналитика убрать ногу с педали газа провалилась. Он подавил вздох.
— И что ты узнал?
Райан ответил:
— Среди того мусора, что я нашел у Рэндольфа Робинсона, я наткнулся на один документ Шоал Банка, который, как мы полагаем, принадлежит людям, стоящими за МФК. Он касался перевода денег из Германии в Шоал Банк. Я проверил эту компанию и, начиная от информации об акционерах, прошел вверх, к именам, адресам, делам и документам по совершенным международным сделкам.
