каком состоянии находится Нарова.
Пульс гулко стучал у него в висках, голова кружилась, и перед глазами все плыло от тошноты и утраты ориентации. Он пытался сосредоточиться. Он был обязан стабилизировать их падение. От него зависела жизнь Наровой, а также судьба всех остальных членов их группы.
Существовал лишь один способ остановить это вращение.
Еще немного — и будет поздно.
— Аааааах!
Он прижал руки к груди, насколько это было возможно, а затем выбросил их в стороны одновременно с ногами, застыв в позе звезды и напрягая спину в попытке сопротивляться страшной силе, угрожающей разорвать его на части. От давления и боли все его мышцы свело судорогой. Он издал пронзительный крик, стремясь закрепить это положение в окружающем их разреженном воздухе:
— Аааааах!
По крайней мере, никто никогда не услышит его крик, потому что здесь, на крыше мира, никого, кроме них, больше не было. Разбросав в стороны руки и ноги, четыре якоря, которыми он пытался зацепиться за безнадежно разреженную атмосферу, Джегер продолжал стремительно падать вниз. Ледяной воздух завывал у него в ушах, а мышцы сводило от непереносимой боли. Если бы только ему удалось продержаться в этой позе звезды достаточно долго для того, чтобы вывести их обоих из этого безумного штопора, возможно, им удалось бы выжить.
Постепенно, хотя и мучительно медленно, скорость их вращения начала замедляться.
Наконец они с Наровой перестали вращаться.
Он заставил свое истрепанное в клочья сознание сосредоточиться.
Перед его глазами качался ослепительно синий цвет.
Синий цвет означал небо.
Он разразился проклятиями.
Они с Наровой с головокружительной скоростью неслись к джунглям спиной вниз. Каждая секунда на триста футов приближала их к смертельному удару о землю. Но, попытайся Джегер раскрыть парашют в их нынешнем положении, он бы открылся под ними. Они бы провалились в него и устремились вниз подобно паре трупов, окутанных спутанным шелковым саваном.
Они бы ворвались в лес на скорости больше трехсот километров в час.
Мужчина и женщина, скованные смертельным объятием.
Джегер изменил позу, прижимая правую руку к боку и выдвинув вперед противоположное плечо в попытке перевернуть себя и Ирину. Они должны были увидеть зеленый цвет. Срочно.
Зеленый цвет означал землю.
Но почему-то этот маневр привел к самому худшему из всех возможных результатов. От его рывка они вновь принялись безудержно вращаться.
На мгновение он едва не запаниковал. Его рука невольно потянулась к шнуру раскрытия парашюта, но ему удалось остановить ее усилием воли. Он вынудил себя вспомнить, как они отрабатывали это во время тренировочных прыжков.
Открыть парашют во время вращения означало нарваться на крупные неприятности.
Стропы немедленно скрутились бы в тугой узел, и ничего хорошего это им не сулило бы.
Они вращались все быстрее, и Джегер чувствовал, что еще немного — и серая пелена накроет его целиком и полностью. Наступал критический момент. Это напоминало центрифугу на стероидах, только на невероятно большой высоте и без кнопки «стоп». У него снова все поплыло перед глазами, сознание начало распадаться на отдельные фрагменты, и он оказался на грани обморочного состояния.
— Сосредоточься! — рявкнул он.
Проклиная себя, он попытался разогнать туман, окутывающий его рассудок, и взревел:
— СО-СРЕ-ДО-ТОЧЬ-СЯ! СО-СРЕ-ДО-ТОЧЬ-СЯ!
На счету была каждая секунда. Необходимо было снова принять форму звезды и заставить Нарову сделать то же самое. Таким образом их шансы стабилизировать полет значительно повышались. У него не было ни малейшей возможности что-либо ей сообщить. Разве что используя язык жестов.
Джегер уже собирался схватить ее за руки и дать ей понять, чего он от нее хочет, как вдруг до его фрагментированного сознания дошло, что пристегнутая к нему человеческая фигура отчаянно извивается. Это была Ирина Нарова, и Джегер понятия не имел, что она делает.
Он, словно в тумане, увидел, как в прозрачном сверкающем воздухе что-то блеснуло.
Лезвие.
Десантный кинжал.
Замах вперед перед тем, как вонзить его ему в грудь.
Джегер мгновенно понял, что происходит. Это было невозможно, но именно это и происходило. Нарова собиралась ударить его ножом.
Он вдруг вспомнил, что говорил ему о Наровой Карсон. Она никогда не расстается со своим кинжалом. Он также не рекомендовал переходить ей дорогу.
Яростно сверкая на солнце, лезвие ринулось на него.
Джегеру удалось отразить удар правой рукой, подставив под нож пристегнутый к правому запястью альтиметр. Скользнув по толстому стеклу, лезвие вонзилось в рукав защитного костюма.
Правую руку Джегера пронзила острая боль.
Она ранила его первым же ударом.
В отчаянной борьбе он продолжал отражать удары, а Нарова продолжала снова и снова замахиваться и пытаться вонзить в него нож.
Она в очередной раз замахнулась, на этот раз гораздо ниже, явно целясь ему в живот. Рука застыла, как глыба льда, и он на долю секунды замешкался.
Он не успел заблокировать этот удар.
Он подобрался, приготовившись ощутить мучительную боль от вспарывающего его живот кинжала. Теперь уже не имело значения, где именно будет находиться рана.
Если она нанесет ее здесь, во время стремительного падения, когда каждые три секунды они становились на тысячу футов ближе к земле, ему конец.
Глава 23
Она вонзила в него нож одним стремительным и мощным движением.
Но, как ни странно, когда он скрылся из виду где-то в районе его живота, Джегер совершенно не ощутил боли. То есть он вообще ничего не ощутил. Не считая того, что первый из ремней, объединявших их с Наровой в единое целое, лопнул, рассеченный острым лезвием.
Она снова замахнулась и нанесла удар, взрезав плотный брезент и нейлон.
Покончив с правой стороной, Нарова взялась за левую. Она еще несколько раз махнула назад ножом, отчаянно сражаясь с ремнями.
Еще несколько ударов, и с ними было покончено.
В тот же момент Ирина Нарова, темная лошадка в команде Джегера, оттолкнулась от него.
Едва высвободившись, она выбросила в стороны руки и ноги, приняв положение звезды. Это замедлило падение, и ее положение в воздухе начало стабилизироваться. Джегер промчался мимо. Спустя несколько мгновений до него донесся сухой треск наподобие того, который издают наполняющиеся ветром паруса, и в небе расправился шелковый купол.
Ирина Нарова воспользовалась запасным парашютом.
Без веса второго тела у Джегера внезапно появились довольно неплохие шансы на выживание, хотя всего пять секунд назад они практически равнялись нулю. Несколько нестерпимо долгих мгновений он отчаянно пытался взять под контроль свое собственное вращение, выйти из бешеного штопора и стабилизировать прыжок.
Прошла еще минута свободного падения, прежде чем он наконец решился дернуть за шнур и расправить над собой триста шестьдесят квадратных футов тончайшего шелка.
Мгновение спустя он ощутил мощный рывок, как будто до него дотянулась, безжалостно встряхнув за плечи, чья-то гигантская рука. Торможение после такого чудовищного свободного падения было сродни столкновению несущегося на колоссальной скорости автомобиля с внезапно выросшей на его пути кирпичной стеной и мгновенному выбрасыванию всех подушек безопасности.
От осознания, что его
