более светлый участок салатного цвета. Молодая поросль. Ветки таких деревьев, как правило, были более гибкими и тонкими. Они гнулись, но не ломались, а значит, не становились острыми, как наконечники копий.
Во всяком случае, Джегер на это надеялся.
Он взглянул на альтиметр — тот самый, которым он отражал удары, нацеленные, как ему казалось, на то, чтобы выпустить ему кишки.
Еще пятьсот футов.
Он дотянулся до металлических рычагов на креплении рюкзака и опустил их вниз. Тяжелый рюкзак тут же упал, размотав все десять метров страховочного троса.
Последним, что ему пришлось сделать перед встречей со стремительно летящими ему навстречу кронами деревьев, это нажать кнопку на закрепленном у него на запястье GPS. Он хотел, чтобы прежде, чем его поглотит лес, прибор отметил их точное положение, поскольку понимал, что, скорее всего, в ближайшем будущем им такая возможность больше не представится.
В последние перед ударом секунды Джегер сосредоточился на управлении стропами, стремясь опуститься на более светлый участок зелени.
Кроны деревьев ринулись ему навстречу. Он изо всех сил потянул за стропы, как можно сильнее расправляя парашют и замедляя падение. Он надеялся, что, погасив скорость, сумеет проскользнуть между ветвями и опуститься на землю.
Мгновение спустя он услышал сухой треск. Это тридцатипятикилограммовый рюкзак ударился о верхние ветви и, ломая их, скрылся из виду.
Джегер поднял ноги, согнул колени и обхватил их обеими руками, защищая лицо и грудь. В следующую секунду он почувствовал, что его ботинки и колени проникают сквозь густую зелень, следуя за исчезнувшим внизу рюкзаком. Острые ветки хлестнули его по ягодицам, а затем по плечам, но он уже свалился в распахнувшуюся перед ним тьму.
Он ударился о толстые ветки, вскрикнул от боли и пролетел еще несколько футов, прежде чем купол его парашюта лег на верхние ветки, резко прекратив его полет. От столь внезапной остановки у него даже дух перехватило. Он задыхался среди вихря из листьев, обломков сучьев и еще какой-то растительности.
Наверху снова раздался громкий треск, и всего через несколько мгновений рядом с ним оказалась тоже бешено раскачивающаяся в разные стороны Нарова.
Постепенно все вокруг прояснилось.
В пробитую ими в кронах деревьев дыру струился ослепительный солнечный свет, и лучи плясали в воздухе, отражаясь от листвы.
Во внезапно наступившей звенящей тишине Джегеру почудилось, что все обитатели джунглей затаили дыхание, шокированные падением в их мир двух столь чуждых существ.
Раскачивание парашютов замедлялось.
— Ты в порядке? — окликнул Джегер Нарову.
После всего, что они только что пережили, это звучало почти как издевка.
Нарова пожала плечами:
— Я жива. Ты тоже, судя по всему, жив. Могло быть и хуже.
«Интересно, что может быть хуже?» — едва не вырвалось у Джегера. Впрочем, он счел за лучшее воздержаться от подобных комментариев. Хотя Нарова говорила по-английски достаточно бегло, ее русский акцент был совершенно отчетливым, а отсутствие эмоций и даже какая-то безжизненная манера высказываться и вовсе казалась ему странной.
Он кивнул наверх, туда, откуда они упали, и попытался обезоружить ее улыбкой:
— Я там было подумал, что ты пытаешься меня убить. Ножом.
Она холодно смотрела на него.
— Если бы я хотела тебя убить, я бы тебя убила.
Джегер решил не обращать внимания на явно провокационное заявление.
— Я пытался выровнять наше положение. На выходе я за что-то зацепился, и мой карабин отстегнулся. Мне это уже почти удалось, когда ты обрезала ремни. Вот что значит недоверие.
— Возможно. — На долю секунды Нарова задержала взгляд на его лице. Ее собственное лицо напоминало застывшую маску. — У тебя ничего не получилось, — добавила она, отводя взгляд. — Если бы я не высвободилась, мы оба уже были бы мертвы.
Джегеру нечего было на это возразить. Он начал извиваться, пытаясь получше разглядеть землю внизу.
— И с какой стати мне тебя убивать? — продолжала Нарова. — Мистер Джегер, вам необходимо научиться доверять членам своей команды. — Нарова подняла глаза к кронам деревьев. — Итак, теперь вопрос заключается в том, как нам отсюда спуститься. В спецназе мы к подобным задачам не готовились.
— Зато, кажется, готовились перерезать ремни во время свободного падения в тандеме, — заметил Джегер. — Лихо ты орудуешь ножом.
— Я еще никогда ничего подобного не делала. Но в этот раз у меня просто не было выбора. — Нарова помолчала и после паузы произнесла: — «На любом задании, в любой момент, в любом месте: сделай все от тебя зависящее». Девиз спецназа.
Прежде чем Джегер успел придумать, что ему на это ответить, наверху раздался оглушительный треск, скорее похожий на взрыв. Тяжелая ветка, обломавшись, рухнула вниз, а уже в следующую секунду Нарова нырнула за ней и повисла на добрых несколько футов ниже. Этого не выдержал, оборвавшись под тяжестью ее тела, кусок поврежденного парашюта.
Она подняла глаза на Джегера:
— Итак, у тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, как мы будем отсюда спускаться? Не считая падения, разумеется. Или эту проблему решать придется тоже мне?
Джегер раздраженно покачал головой. «Бог ты мой, эта женщина поистине невыносима», — подумал он. После того представления с ножом, которое устроила во время их падения Нарова, он начал сомневаться в том, что именно она убила Смита. Как она уже заметила, у нее была идеальная возможность вогнать нож в Джегера, тем самым покончив с ним.
Он решил, что было бы неплохо устроить ей еще одну проверку.
— Я думаю, что у нас есть возможность выпутаться из этой переделки. — Он кивнул на их зацепившиеся за ветки парашюты. — Но для этого мне понадобится твой нож.
У него был и свой собственный нож. Это был «гербер», который дал ему на Биоко Рафф. Теперь он имел для него особое значение, потому что именно это лезвие позволило ему спасти жизнь близкого друга. Он был вложен в ножны и пристегнут ремнем, плотно охватывающим его грудь. Но он хотел узнать, готова ли Нарова добровольно вручить ему нож, едва не вспоровший ему живот.
Она не колебалась ни секунды:
— Мой нож? Только не урони. Это старинный друг.
Она дотянулась до клинка, отстегнула его, взяла за кончик лезвия и бросила Джегеру.
— Лови! — крикнула она и проследила за летящим ножом, то сверкающим на солнце, то погружающимся в глубокую тень.
Нож показался Джегеру до боли знакомым. Несколько мгновений он вертел его в руках, рассматривая семидюймовое заостренное лезвие. У него не было никаких сомнений в том, что точно такой же нож лежит в сундуке дедушки Теда в его квартире в Уордур-Кастл.
Когда Джегеру исполнилось шестнадцать, дедушка Тед позволил ему вынуть нож из ножен. Дед и внук умиротворенно попыхивали трубкой, передавая ее друг другу, и теперь Джегер словно наяву
