Вдавившийся в расселину под огромным камнем, Климов хватал ртом воздух и восстанавливал дыхание, когда ему на голову посыпалась щебенка, мелкая горная осыпь. Он инстинктивно замер, весь обратился в слух. Послышался журчащий звук, в нос ударил запах мочи. Климов сцепил зубы, его лопатке стало горячо.
Кто-то стоял на камне и справлял нужду.
Через несколько секунд снова скрипнул и посыпался, проваливаясь в темноту, щебень.
Климов понял, что находится у цели.
Осторожно обогнув каменный выступ, он облегченно вдохнул прохладный сырой воздух, присел на корточки и разглядел фигуру, уходящую в темноту. Это был рослый плечистый «десантник» с расслабленной, пружинистой походкой. На левом плече висел автомат, на поясе — фляжка.
Климов тщательно вымазал грязью лицо и пожалел, что у него нет сажи или жженой пробки. Ночь была темная, но глаза того, кто имел на своем поясе фляжку, давно должны были привыкнуть к темноте.
Прячась за камнями и выступами, Климов осторожно настиг медленно шагавшего «десантника» и оглушил его прикладом автомата. Все произошло мгновенно и абсолютно без шума.
Подхватив тяжелое бесчувственное тело, Климов оттащил его за небольшой валун и сунул в рот «десантнику» кепку-афганку. Затем вытащил из его кармана носовой платок и туго завязал лицо рослого парня. Брючным ремнем перетянул кисти его рук и снял с пояса фляжку. Если посчитать, то получалось, Климов около суток был без воды. Под укрытием валуна он отвинтил пробку, понюхал содержимое фляжки, ополоснул горлышко и сделал несколько глотков. Это был крепкий чай с лимоном. Вполне горячий, чтобы немного согреться. Переведя дыхание, он еще несколько раз хлебнул из фляжки и завинтил ее пробкой. Хватит, иначе мышцы станут вялыми и инертными.
Найдя у парня рацию, Климов пристегнул ее к своему поясу, вынул из чужих ножен клинок, располосовал комбинезон «десантника» и крепко привязал его ноги к стволу кривой осины, росшей у валуна. Сунув клинок под камень, он поднял автомат «десантника» и посмотрел на часы. Без четверти семь.
«Через час, от силы полтора будет совсем светло, — подумал Климов. — Истечет срок ультиматума, и тогда Зиновий нажмет на кнопку».
Запечатленная в памяти карта-схема горного разреза и ощущение подъема заменяли Климову компас и ориентир. Он знал, что должен двигаться на юго-восток, как можно круче вверх, почти что вертикально, и чутье его не подвело. Появившийся охранник лучше любой приметы говорил о том, что вертолет с Зиновием поблизости.
Карабкаясь по мокрым от дождя камням, Климов представил свое изможденное бессонницей и жутким напряжением лицо со ссадинами и кровоподтеками и горько усмехнулся. Кто любит дичь, не станет звездочетом.
Чувствуя, что дождь смывает с лица грязь, он снова тщательно намазался вязкой землей и вытер руки о комбинезон.
Вымазав грязью лицо, Климов ухватился за корни какого-то дерева, свисавшие над головой, и, неудачно переступив с одного камня на другой, поскользнулся. На какое-то мгновение он потерял равновесие, балансируя, замахал руками, но уже в следующую секунду ноги обрели устойчивость.
«Осторожно, — сам себе сказал Климов и вскарабкался на мокрые плиты известняка. — Я его вижу».
Метрах в пяти от него озябше переступал с ноги на ногу еще один «десантник».
Осторожно, затаив дыхание, Климов передвинулся правее, наметил впереди себя укрытие: ствол поваленного дуба, и, тихо перебросив свое тело, нырнул в потемки. Упав на грудь, ударился ребром. От боли резко втянул воздух и надсадно выдохнул. И этого было достаточно, чтобы охранник оглянулся.
— Стой! — скорее для себя, чем для кого-то, сказал он и начал пятиться назад. — Стреляю сразу.
Распластавшись, вжавшись в землю, Климов пристально следил за каждым шагом противника. Пальцами нащупал небольшой камень, чуть перевалился на бок и метнул камень правее от себя в кусты.
Охранник тотчас развернулся. Опасливо шагнул навстречу только что услышанному шороху. Климов еще раз метнул в кусты комочек грязи и бесшумно отполз немного левее, в сторону.
Охранник замер.
Климов осторожно поднялся. Бесшумно передвигаясь, он постепенно подкрался к «десантнику» со спины…
Порывистый ветер и яростно хлеставший дождь заставляли того вжимать голову в плечи и отворачивать лицо.
Это позволило Климову приблизиться на расстояние прыжка.
И в этот миг «десантник» обернулся:
— Кто тут?
Ослепительный луч света вырвался из фонаря в его руке, и Климов инстинктивно пригнул голову и прыгнул.
В тот момент, когда охранник разворачивался к нему, перенося тяжесть тела с ноги на ногу, Климов в прыжке подсек его, лишил опоры, и они, ломая ветки и кустарник, покатились вниз.
По профессиональному захвату Климов понял, что «десантник» сильный и опасный, но удар локтем в висок лишил противника сознания. Климов придавил коленом его сонную артерию, захватил голову и свернул шею. Толкнул бесчувственное тело, вытащил из-под него короткоствольный автомат, снял с пояса гранату.
Неожиданно на его поясе заговорила рация. Видимо, включилась при падении. Климов присел за камень.
— Седьмой, Седьмой… ответь… Седьмой, Седьмой… я — Третий.
Климов прижался к камню и ответил:
— Здесь я. Что за кипиш? Уже поссать нельзя.
Третий взорвался:
— Ты мне, бля, ответишь! Недоносок! Спрашивают — отвечай, чумарь с подливой.
— Ладно, — виноватым тоном, глухо сказал Климов. — Не базлань впустую! Здесь я, здесь…
— Восьмого видишь?
Климов поднялся, подобрал скатившийся к камню фонарь, прижал стеклом к земле, включил и выключил: фонарь сработал. Аккуратно вытер стекло изнанкой куртки, помолчал, делая вид, что вглядывается в темноту, и вялым голосом проговорил:
— Да вон он, позвать?
— Не надо, — уже спокойным тоном сказал Третий. — Стойте. — И выключил рацию.
Старший не узнал по голосу подмены, и это придало Климову сил. Он быстро поднялся к тому месту, где стоял Седьмой, и занял его пост. Сколько бы ни было охранников, их старший должен догадаться, что на площадке что-то происходит. Долго молчал Седьмой, Восьмой не отвечает…
Будь на его месте Климов, он бы уже насторожился. Даже если допустить, что Восьмой уснул на посту, старший не успокоится, пока не узнает, в чем дело.
Едва Климов занял место Седьмого, как до его слуха донесся легкий шорох и мягкое постукивание. Он повернулся — и замер от неожиданности. Сзади него маячила темная высокая фигура, еще один охранник переступал с ноги на ногу, пытаясь согреться.
«Да сколько же их тут?» — подумал Климов и резко присел на корточки.
Охранник постукивал ботинком о ботинок и, увлеченный своими мыслями, не заметил, когда из-за валуна появился Климов. По-видимому, он не допускал мысли, что на площадке может быть чужой. Уже светает, ночь прошла спокойно, никого, ничего… Говорить по рации ему порядком надоело, все обрыдло и давно наскучило. Его поставили, он и стоял, поэтому устал и хотел спать. Промок и замерз. Чтобы согреться, стал постукивать ботинком о ботинок, представлять, что будет, когда акция закончится, когда получит баксы.
Климов не дал ему додумать свою мысль до конца…
Лезвие ножа вошло под первый шейный позвонок.
Подхватив, Климов осторожно опустил его на землю.
Оглянулся. И тут заговорила рация:
— Седьмой, я Пятый. Как ты там?
«Если не ответить, начнется паника», — подумал Климов и, понижая голос, чтобы не узнали, глухо вымолвил:
— Нормально. — Выслушал короткий анекдот про тещу. Посмеялся. Сам ответно рассказал другой, про Сару и Абрама. Услышал смех еще двоих, а там и голос старшего. Тот проверял посты.
— Пятый?
— Я!
— Как ты?
— На ять.
— Четвертый с тобой?
— Рядом.
— Тагды «ой».
Рации, как понял Климов, были не у всех, а через одного.
Если Третий — старший, то пилот вертолета, по идее, — Второй, поскольку Первым может быть только Зиновий.
Климов осторожно двинулся в обход площадки. Нужно было уяснить расположение постов.
«Восьмого, Седьмого и Шестого уже нет, — подвел первые итоги Климов. — Первый и Второй, конечно же, сидят в кабине вертолета, готовые в любой момент подняться в воздух. Значит, остаются Пятый, Четвертый и старший — Третий».
Не так много, решил Климов, и лег на землю. Он наконец-то разглядел в потемках вертолет. По виду — восьмиместный. Стоял он в самом центре крохотной площадки, хвостовой частью в сторону Климова. Около него прохаживался старший. Такой же рослый и плечистый, как и все его парни. Не теряя ни секунды, Климов прижался к земле и бесшумно пополз к вертолету. Дождь и ветер колотили в спину старшего, он невольно отворачивал лицо, сутулился и отходил все дальше… Климова это вполне устраивало. Пистолет с глушителем сейчас пришелся бы кстати. Можно было бы почти моментально снять старшего и взять на мушку Первого… Зиновия. Продолжить детскую игру в «пятнашки».
