— Когда они увидят, что в сумке — «липа», они вас убьют, — пожал плечами Бондарев. — Риск благородное дело. В отличие от самоубийства. А вы хотите заняться именно самоубийством.
— А если положить в сумку какой-нибудь сюрприз? Дымовую шашку? Банку с нервно-паралитическим газом?
— Или противотанковую мину, — продолжил Бондарев. — Мне нравится ход ваших мыслей, майор. Только и те трое ребят — не клинические идиоты. Наверняка они устроят встречу на открытом воздухе, где от газа не будет никакого толку. Нет, давайте ограничимся синей сумкой. И некоторым количеством купюр зеленого оттенка. Можете размножить их на ксероксе. Есть у вас цветной ксерокс?
— Нет у нас цветного ксерокса, — сказал майор. — Да и времени у нас нет на печатание фальшивых денег.
Выглядел майор в этот момент усталым и подавленным. Он не был готов к тому вихрю событий, что обрушились на Новоудельск. Пожалуй, и никто не был готов.
Но Бондарев считал, что сила человека и состоит в том, чтобы преодолевать внезапные и непредсказуемые явления. Смирять вспышки хаоса и возвращаться к размеренному привычному бытию. Раз за разом. Год за годом.
Он хотел сказать что-то подобное майору, но такие отвлеченные рассуждения вряд ли ободрят начальника новоудельской милиции, у которого не было цветного ксерокса, не было снайперов, не было достаточного количества служебных машин.
Тем не менее майор Казаков, пусть и с печальным выражением лица, собирался схлестнуться с внезапно обрушившимся на его город несчастьем.
— Надо подобрать людей, — сказал майор Бондареву и встал из-за стола. — Времени мало осталось. Что сможем — сделаем. А там — будет видно.
Он молодцевато сбежал по ступеням селивановского дома. Бондарев последовал за ним, думая, что захолустной дремы в майоре остается все меньше и меньше.
Только будет ли этого достаточно для спасения детей?
— Вот здесь. — Алик показал пальцем на рощицу за гаражами.
— Вот так бы и сразу, — довольно промурлыкал Приколист, поворачивая машину направо. Он хотел подъехать к скопищу чахлых деревьев не со стороны гаражей, а от окраины, чтобы не привлекать внимания.
«Дэу» съехала с асфальта и вторглась на территорию рощи, медленно продвигаясь вперед, пока это было возможно. Наконец машина встала перед двумя тонкими осинами.
Алика вытолкнули из машины. Следом вылезли Приколист, Лысый, Брежнев и Слепой, которому приходилось тащить Наташу. Девушка, хотя и пришла в сознание, чувствовала себя плохо, ноги ее заплетались. Слепой прошел несколько метров от машины и опустил Наташу на землю, прислонив спиной к дереву.
Она апатично наблюдала за происходящим. Алик то и дело посматривал в ее сторону, но Наташа не реагировала на него, и Алик думал, что она презирает его за предательство.
«Ничего, я потом ей постараюсь объяснить», — решил Алик. Он прикинул расстояние от гаражей, посмотрел на недавнее костровище и ткнул пальцем в землю.
— Здесь.
— Смотри, пацан, — предупредил его Брежнев, доставая из багажника машины короткую саперную лопатку. — Если там ни хрена нету, мы тебя самого в эту яму закопаем.
— Должно быть здесь, — сказал Алик, и лопата вгрызлась в иссушенную землю.
Брежнев работал быстро и эффективно. Не прошло и трех минут, как он довольно крякнул, увидев в земле ручки синей спортивной сумки.
— Что, есть? — подскочил к нему Приколист. — Вот оно! — Он не выдержал и стал помогать Брежневу руками. Тот оттолкнул его.
— Уйди, пока пальцы не оттяпал!
— Пожалуйста. — Приколист встал и отряхнул руки. — Я хотел как лучше... — Он повернулся к Алику и широко улыбнулся. — Ничего, не переживай. В мире много денег. Когда-нибудь и тебе достанется.
— Спроси его, откуда он эти взял? — прокряхтел Брежнев. Он вытаскивал сумку из земли и чувствовал, что весит она прилично.
— Откуда ты ее взял? — спросил Приколист, но Алик даже не повернул головы в его сторону, и Приколист махнул рукой.
— Вот и она, — выдохнул Брежнев и поставил сумку на землю. — Можно любоваться.
Лысый и Слепой заинтересованно окружили его, а Приколист даже встал на четвереньки, чтобы не пропустить волнующий момент.
Алик подумал, что ему надо было вызваться самому откапывать сумку, вытащить автомат и... Хотя вряд ли. Обращаться с таким оружием он не умел. Припугнуть? Но эти четверо наверняка не испугались бы автомата в его дрожащей руке.
Он подошел к Наташе и сел рядом.
— Как ты? — спросил он, беря ее вялую руку.
— Нормально, — девушка шмыгнула носом. — Только кровь все еще идет.
— Прости, что я сказал им про деньги, — пробормотал Алик. — Я испугался за тебя.
— Я тоже за себя испугалась, — кивнула Наташа. — Ты правильно сделал.
— Серьезно? — Он даже обрадовался, хотя ситуация была малоподходящей для радости.
От ямы доносились удивленные восклицания и веселый мат — там тоже царила радость.
Она была прервана громким требовательным голосом:
— Никому не двигаться! Руки за голову!
Алик повернулся на звук и увидел, как от гаражей по склону к ним спускаются двое милиционеров. Один, невысокий, широкоплечий старшина, держал в руке «ТТ», а второй, совсем молодой, стриженный наголо младший сержант, лихорадочно расстегивал кобуру.
«Это почти как в кино, — подумал Алик. — В нужный момент появляются наши и мочат всех злодеев. Только что стоило появиться нашим чуть пораньше?»
— Одно движение — и я стреляю, — выкрикнул старшина.
— Я тоже, — прошептал Брежнев и положил руку на рукоять «борза», который он уже освободил от обертки.
Приколист глубоко и часто задышал, не сводя глаз с расстегнутой синей сумки.
— Я хочу домой, — тихо сказала Наташа и положила голову Алику на плечо.
Они позвонили в половине первого, за десять минут до истечения срока. Голос в трубке, неторопливый, с явным акцентом, назвал место.
— Будьте там через десять минут. Если все честно, все уйдут целые. Если попробуете фокусы — пожалеете.
— Я понял, — сказал майор и повесил трубку. Он оглядел четверых своих людей, которые были выбраны для этого дела, и неожиданно подмигнул им. — Только не сходите с ума, ребята. И не нервничайте. И если уж дело дойдет до стрельбы — то попадайте. И желательно — не своим в задницу. Все, инструктаж закончен.
Они поехали на двух машинах: в первой майор, Бондарев и два милиционера. Во второй — мэр и еще двое сотрудников управления. Они были в штатском.
Синяя сумка, на которой около часа назад было выведено слово «Мальборо», стояла на коленях мэра. Сумка содержала около тысячи настоящих долларов мелкими купюрами и пачек пятьдесят зеленой резаной бумаги.
Мэра бил озноб, несмотря на тридцатипятиградусную жару. На небе не было ни облачка.
— Что это за место, куда мы едем? — спросил Бондарев майора.
— Хорошее место, — ответил тот. — Вам понравится. Вы бы сказали, что они правильно выбрали место. На выезде из города. Там раньше был пост ГАИ, но знаете, как сейчас все происходит, нужда в нем отпала. Стоит заброшенная коробка. Мальчишки в нее забираются. Алкаши ночуют. Сразу за этой будкой — степь. А мы подъезжаем тоже по открытому месту.
— Знаешь что, — сказал Бондарев неторопливо, используя последнюю возможность для спокойного разговора, потому что на месте встречи нервы будут напряжены у всех. — Я никогда не настраиваю себя на хороший исход. Я не говорю себе: все будет отлично, прорвемся... Я настраиваюсь на худшее. На самое худшее.
— И что?
— Каждый раз я получаю приятный сюрприз.
— Посоветуй мэру такую философию, — хмыкнул майор. — Ему надо настраиваться на то, что он мог потерять жену и детей, а жена все-таки выжила. И поэтому он должен быть счастлив. Скажи ему.
— Я не для мэра это говорю. Для тебя. Чтобы ты не слишком убивался, если что-то не заладится.
— Ну, если меня не убьют, я не буду сильно убиваться, — пошутил майор. Он достал пистолет, взвел курок и поставил на предохранитель. — Вот так.
— Нам сигналят, — обернулся водитель. — По-моему, приказывают остановиться.
Бондарев привстал и увидел впереди маленького человечка, который помахивал автоматом вверх-вниз.
— Ты прав, — сказал Бондарев водителю. — Тормози.
Машина остановилась, и майор уже собрался вылезти наружу, когда запищала рация. Выслушав сообщение, майор повернулся к Бондареву и немного растерянно произнес:
— Ну вот. Видели ту машину, на которой уехала Селиванова. Наш патруль отправился на преследование. Что будем делать?
— А что изменилось? — пожал плечами Бондарев. — Кто его знает, сколько они будут гоняться за машиной, есть ли в этой машине Селиванова и скажет ли она, где сумка? Одни вопросы... Наше время истекло, майор. Вылезай.
Все шестеро покинули машины. С противоположной стороны тоже было шесть человек, при виде которых мэр дернулся было вперед, но был оттащен за руки. У Бондарева даже появилось желание запереть его в машине.
